Сергей Арьков - Тёмный легион

Без огня, в легкой одежде, он был обречен. Уже сейчас он не чувствовал пальцев рук, а ступни в летних кедах одеревенели и не гнулись. Владик пробовал плакать и кричать, но это не помогло. Теперь уже отпали последние сомнения в том, что он брошен навсегда, и остался один на один с суровым и диким миром. Миром, где последних добрых людей злодей Цент вчера поубивал битой.

Обычно в такие моменты Владик впадал в пассивное отчаяние, но здесь и сейчас оно означало смертный приговор. Сидеть и ждать спасения неизвестно откуда не стоило, потом что ему неоткуда прийти. Нужно спасаться самому. А для этого следовало найти теплую одежду, укрытие на ночь, и, самое главное, источник огня. О том, что было бы неплохо отыскать и еду, Владик старался не думать. Ему и первые три пункта казались невыполнимыми.

Оставаться на развалинах колхоза не имело смысла. Отсюда Владик знал только одну дорогу – обратно, в мертвую деревню, которую они проехали по пути. Там наверняка можно найти и одежду, и спички. Да и дома теперь все стоят бесхозные, пользуйся любым. Была лишь одна проблема – в населенных пунктах обычно обитали зомби. И если Цент с Машкой уже успели записать на свой счет несколько тысяч живых мертвецов, то Владик за весь период зомби-апокалипсиса не убил ни одного. Дело было даже не в том, что процесс убиения зомби являлся неимоверно трудным. На самом деле, по одному они не представляли особой опасности, были медлительны и глупы, но у Владика от одной мысли о предстоящем поступке отказывали и руки и ноги. До сих пор удавалось благополучно прятаться за спинами Цента и Машки, на чью долю выпадала вся грязная работа, но теперь…. Что ж, теперь выбора нет. Если он хочет выжить, а таковое желание по-прежнему теплилось в его душе, нужно научиться делать все самому.

Владик понял, что зря тратит время. Зимние дни короткие, а ночи холодные. Нужно добраться до деревни и найти убежище, и сделать это до того, как на мир опустится тьма. Он очень боялся мертвецов днем, но гораздо сильнее ночью. Лучше бы закончить все дела засветло.

Собираться особо не пришлось, из имущества у Владика было лишь то, что на нем. Он уже хотел выступить в путь, но тут взгляд его зацепился за лежащую на снегу булаву. Проклятая палица была тяжела как крест господень, да и орудовать ей Владик толком не мог – не хватало сил. Но все же это было лучше, чем столкнуться с мертвецами, не имея в руках ничего. В конце концов, разве он не сможет сделать замах и обрушить это адское приспособление на голову зомби? Одного удара хватит, даже если не вкладывать в него собственную силу. Владик подумал, и решился. Тяжело тащить эту дуру, но безопасность превыше всего.

С булавой на плече Владик побрел через поле по следам автомобиля бросивших его спутников. Где-то в глубине души еще жила робкая надежда, что за ним вернутся, но здравый смысл советовал к ней не прислушиваться. Конечно, все это могло быть каким-то садистским испытанием, и Цент приедет за ним. Но вот когда? А что, если завтра? Или через неделю? Он и грядущую-то ночь не переживет, если не найдет укрытие и не добудет огонь.

Мертвая деревня маячила на горизонте группой заснеженных крыш, и как будто отдалялась по мере того, как Владик приближался к ней. Несчастный программист вспотел и выдохся, плечи болели от треклятой булавы, а поле словно разрослось до размеров галактики. Зато он согрелся, но и это не радовало. Теплота слишком дорого стоила. Следовало все время двигаться, а Владик не привык к столь активному образу жизни. Ну а его организм привык к этому еще меньше. До зомби-апокалипсиса Владик вел интеллектуальный образ жизни: играл в компьютерные игры, сидел на сайтах с бесплатной порнографией…. На улицу-то выходил раз в неделю, а то и реже. Его ведь никто не предупредил, что скоро привычному миру настанет конец, и придется бороться за выживание не в виртуальном пространстве очередной РПГ, а в суровом и жестоком реале.

Реал Владик никогда не любил, в первую очередь за его возмутительно несправедливое устройство. Тот во всем проигрывал РПГ игре. Например, в реале нельзя было в случае смерти начать с последнего сохранения, что напрочь убивало желание подвергать себя какому либо риску. Если в РПГ накапливаемый опыт улучшал характеристики и открывал новые способности, то в реале он давал лишь новую порцию разочарований. Точно так же обстояли дела и с игровым процессом. В РПГ основным занятием было интересное и увлекательное убийство всевозможных врагов с последующим выворачиванием карманов оных. Добытые трофеи можно было использовать для личных нужд, либо же выгодно продать. Каждое действие в мире РПГ было наполнено смыслом. Убивая, ты обретал опыт и добычу, продвигался по сюжету и получал море удовольствия. И при этом не подвергался никакому риску. В противовес этому, реал предлагал унылое существование, наполненное ежедневным посещением тошнотворно-неинтересной работы, вынужденным общением с неприятными тебе людьми, и все это только для того, чтобы заработать денег на еду и одежду. При этом еда не восстанавливала здоровье, а купленная за рубли одежда не защищала от физических атак, огня, электричества и черной магии. Летом годилась лишь на то, чтобы прикрывать наготу, а зимой слегка защищала от холода. Да и как защищала-то! Если просто мороз на улице, то еще туда-сюда, а вот если маг в тебя ледяным копьем кинет, тут никакой пуховик не спасет.

Еще в игре был один важный плюс: ее в любой момент можно было поставить на паузу. В реале подобные штуки не прокатывали. Жизнь приходилось жить непрерывно. Владик в настоящий момент с огромным удовольствием приостановил бы свое существование, дабы сделать перерыв на кофе с эклерами, предварительно закинувшись парочкой матерых гамбургеров. Еще было бы неплохо поставить телепорт в какое-нибудь тихое и безопасное место, подальше от зомби, холода и Цента.

Вспомнив о Центе, Владик невольно вздрогнул. Эта скотина злая последние полгода только и делала, что издевалась над беззащитным программистом. Одним голодомором дело не ограничивалось, но именно пытка голодом была для Владика самой мучительной. Цент позволял ему питаться ровно в таком объеме, чтобы жертва не протянула ноги, но не более того. Да и съесть позволял лишь что-нибудь невкусное. Так, к примеру, Владик целый позапрошлый месяц был кормим луком. Эти тридцать лучных дней едва не свели страдальца в могилу. Он и раньше лук не любил, а теперь к горлу бросалась тошнота при одном только его упоминании. Добавилась еще одна психологическая травма в богатейшую коллекцию Владика, которая насчитывала уже тысячи превосходных образцов мученичества и страдания.

Постоянный голод, непрекращающиеся моральные унижения, разного рода физические пытки, всякий раз новые, оригинальные и неизменно ужасные – вот что составляло последние полгода его жизни. Зомби волновали Владика меньше всего, Цент об этом позаботился. На фоне изверга живые мертвецы не выгляди чем-то кошмарным или невозможным.