Роберт Блох - Рассказы. Том 3. Левша Фип. [Компиляция, сетевое издание]

— Я хочу познакомить тебя с Адамом Клинком, роботом, — говорит он мне. — Как вас зовут, сэр?

— Дрянь! — отвечаю я. — Нет, Меня зовут Левша Фип.

— Левша Фип? Рад познакомиться, — скрипит робот жестяным голосом. Он хватает меня за руку, и она идеально ложится в его стальную рукавицу. Я смотрю на его тощий стальной каркас и вздрагиваю.

— Полагаю, безумный ученый и тебя выдумал? — спрашиваю я.

— Конечно, — говорит Адам Клинк. — Прямиком из Невозможных Приключений. Прямая цитата в куске стали.

— Я пытаюсь объяснить это мистеру Фипу, — вмешивается Антропоид Энди. — Может быть, ты расскажешь ему короткую историю? Он оказался не местным, и даже не знает, что происходит здесь, на Земле.

— Да, что же происходит? — спрашиваю я.

Адам Клинк поворачивает ко мне свое сияющее лицо и не менее сияющую улыбку. Затем начинает читать лекцию по истории. Расскажу вкратце, как все происходит в последние пару сотен лет. Похоже, что война — это оригинальная партитура. Большая война уничтожила почти все — и здания, и людей. Стрельба прекратилась по довольно простой причине — стрелять больше не во что, да и спускать курок осталось совсем немного людей. Исчезло столько зданий, что больше не было ни лабораторий, ни фабрик, ни магазинов, ни офисов, ни библиотек.

Почти все знания и наука в мире были уничтожены. После установления мира оставшиеся в живых попытались восстановить мир. Но их осталось очень мало, и война продолжалась так долго, что не осталось почти никого, кто помнил, как все было в старые времена. Одним словом, жизнь снова началась с нуля. Или почти с нуля. Потому что, копаясь в руинах, кто-то натыкается на стопку книг мудрости.

Странное совпадение, вот и все, но библиотека научно-фантастического журналов с фанатским именем Орвилла Фазза — это все, что сохранилось из печатной продукции. Конечно, остались доктора, инженеры и профессора, которые могли вспомнить различные факты и цифры, но когда они начинают говорить, то решают что-то вроде этого:

— Мир шел по неверному пути. Может быть, нам лучше прислушаться к некоторым пророчествам и прогнозам будущего в этих научно-фантастических журналах. Давайте перестроим мир в соответствии с такими идеями и посмотрим, что произойдет. По крайней мере, стоит попробовать.

Так они и поступили. Используя научно-фантастические истории в качестве основы, они приступили к работе. Сначала они продвинулись не очень далеко. А потом на сцену выходит сумасшедший ученый, всего несколько лет назад, и он все меняет. Во всяком случае, так говорит Адам Клинк.

— С тех пор как безумный ученый взял власть в свои руки, у нас все в порядке, — доверительно говорит он мне.

— А почему его назначили главным? — спрашиваю я.

— Разве ты не знаешь, что говорится в книгах мудрости? — спрашивает Адам Клинк. — В историях о будущем почти всегда присутствует сумасшедший ученый. Поэтому вполне естественно, что мы позволяем такой личности править. Конечно, первое, что он сделал — это спрятал все книги мудрости в своей лаборатории. Никто больше не видит и не читает эти научно-фантастические сказки. Они — его собственность. Он читает их, а затем изобретает то, о чем там говорится. Как меня, например.

— Он тебя выдумал?

— Да, и целую расу идиотов. Мы делаем свою работу в новом мире.

— А в свободное время он выпускает ракеты, скафандры, небоскребы, самолеты и всякие мелочи вроде Антропоида Энди? — спрашиваю я.

— Верно. — Адам Клинк смотрит на меня. — Слушай, ты совсем ничего не знаешь, — говорит он мне. — Кто ты и откуда?

— Но я же говорю вам, я Левша Фип.

— Но откуда ты пришел? — допытывается робот. — А что это за механизм?

Я бросаю попытки скрыть свое путешествие.

— Я из 1944 года, — объявляю я. — И я прибыл на Машине времени.

Адам Клинк гремит от возбуждения.

— Гость из прошлого, — пищит он. — В настоящей машине времени?

Это меня удивляет.

— Мне всегда казалось, что в этих научно-фантастических историях полно машин времени, — говорю я. — Только не говорите, что у вас их нет.

— Когда-то были, — рычит Антропоид Энди. — Но безумный ученый не позволяет нам их использовать. Он не хочет, чтобы кто-то бежал в прошлое или будущее, потому что боится, что они перепутают свои времена. Поэтому он избавился от всех машин.

— Как он это сделал?

— О, он запечатал их в капсулу времени, — объясняет обезьяна. — Но послушай, тебе придется встретиться с сумасшедшим ученым, — говорит она мне. — Он захочет поговорить с таким необычным гостем.

Мне это не нравится. Посещение сумасшедшего парня, который ненавидит Машины времени спустя 500 лет в будущем, это на мой взгляд не лучший способ провести день. Но железная рука Адама Клинка хватает меня за плечо, а Антропоид Энди кладет свою обезьянью лапу мне на спину, и мы уходим. Мы идем по улице и сворачиваем за угол.

— Лучше возьми такси, — предлагает обезьяна.

Адам Клинк кивает своей металлической головой. Он достает из-за пояса маленький прибор и рисует им в воздухе. Вспыхивает полоска пламени. Сверху спускается сверкающий бескрылый самолет. Он устремляется прямо к нашим головам, но делает идеальную посадку всего в нескольких футах от нас.

— Атомный генератор, — шепчет Адам.

Мы подходим, и водитель высовывает голову.

— Куда, джентльмены? Венера-Меркурий-Бронкс?

Я поворачиваюсь к водителю и не верю своим глазам — потому что, когда я говорю, что водитель высовывает голову, я имею в виду, что он действительно высовывается наружу на целых пять футов. Его шея, как резиновая лента, а на шее — лицо, которое я не хотел бы видеть. Что-то вроде воздушного шара с зубами. Я таращусь на эту горгулью. Адам Клинк и обезьяна замечают это, когда мы садимся в такси.

— В чем дело, тебя расстраивает вид стратотаксического такси? — спрашивает Клинк.

— Нет, меня расстраивает то, что за рулем, — отвечаю я.

— Что? — рычит Антропоид Энди. — Да это же просто человек с Марса.

— Марс?

— Конечно. Человек с Марса — как в книгах мудрости.

Водитель слышит нас и поворачивает свою длинную шею.

— Книги мудрости глупы! — заявляет он.

Я ожидаю, что мои спутники будут возражать против такого заявления, но они этого не делают.

— Эти марсиане всегда критично настроены, — объясняет Адам Клинк. — Они делают это во всех историях. Не обращай внимания.

Водитель слышит это.

— Что значит не обращать внимания? — кричит он. — Мы как и вы, роботы. Никаких эмоций, никаких чувств. Я-у-эй!

— Должно быть, говорит на своем странном марсианском языке, — бормочет обезьяна.

— Я говорю по-английски лучше, чем ты, обезьяноподобный простак! — парирует наш водитель. — Меня зовут Марсианин Мартин.

— Приятно познакомиться, — вежливо отвечаю я.