Терри Пратчетт - Дамы и Господа [litres]

– У-ук.

– Что он сказал? – спросил казначей, оказавшийся на мгновение в действительности по пути куда-то еще.

– Думаю, он имел в виду: «Рано или поздно мы все там будем», – ответил Думминг. – Проклятье. Пошли.

– Да, конечно, – согласился казначей. – Свистать всех на варежку, господин Боцман.

– О, только заткнись, а?

Маграт спешилась и отпустила лошадь.

Она знала, что находится рядом с Плясунами. В небе вспыхивали разноцветные огоньки.

Как ей хотелось оказаться дома…

Воздух здесь был значительно холоднее, для летней ночи он был даже слишком холодным. Она шла дальше, а снежинки кружились в воздухе и превращались в капли дождя.

Чудакулли материализовался внутри замка и, переводя дыхание, схватился за колонну. После трансмиграции у него всегда возникали синие круги перед глазами.

Никто его не заметил. В замке царил хаос.

Но не все разбежались по домам. Скорее наоборот. За последние несколько тысяч лет разные армии маршировали по Ланкру, и воспоминания о толстых и безопасных стенах замка практически врезались в память людей. «Бегите в замок». И сейчас в замке собралось практически все население маленькой страны.

Чудакулли присмотрелся к происходящему. Люди бесцельно бродили по замку, и ими тщетно пытался руководить невысокий молодой человек в кольчуге, которая была ему явно велика, и с рукой на перевязи.

Убедившись в том, что сможет идти, Чудакулли направился прямиком к этому юноше, который, казалось, единственный понимал, что здесь происходит.

– Молодой человек, что тут прои… – начал было он, но замолчал.

Шон Ягг обернулся.

– Коварная девчонка! – воскликнул Чудакулли, ни к кому особо не обращаясь. – «Возвращайся, найди», – сказала она, а я и поверил! Мы же плутали по лесу, как я попаду обратно, если даже приблизительно не знаю, где мы ходили?!

– Э-э, господин… – обратился к нему Шон.

Чудакулли постарался взять себя в руки.

– Что тут происходит?

– Понятия не имею! – рявкнул Шон. Он едва не плакал. – По-моему, на нас напали эльфы! Все несут какую-то чушь! Мол, они взяли и объявились во время Представления!

Чудакулли обвел взглядом испуганных, сбитых с толку людей.

– А госпожа Маграт отправилась сражаться с ними в одиночку !

Чудакулли выглядел несколько озадаченным.

– А кто такая госпожа Маграт? – спросил он.

– Она будущая королева! Невеста! Понимаешь? Маграт Чесногк!

Сейчас рассудок Чудакулли был способен переваривать только по факту за раз.

– И чего ее туда понесло?

– Они захватили короля!

– А ты знаешь, что они захватили Эсме Ветровоск?

– Что? Матушку Ветровоск?

– Я вернулся, чтобы спасти ее, – сказал Чудакулли и мгновенно понял, что слова его можно расценить либо как глупость, либо как трусость.

Однако Шон был слишком расстроен, чтобы заметить это.

– Надеюсь, они не собираются коллекционировать ведьм, – пожал плечами он. – Тогда для полного набора им понадобится моя мамочка.

– Ну, меня они не получат, – раздался за его спиной голос нянюшки Ягг.

– Мам? Ты как сюда попала?

– Прилетела на помеле. Расставь на крыше людей с луками. Именно так я сюда и проникла. Стало быть, этим же путем могут воспользоваться другие.

– Что будем делать, мам?

– Банды эльфов рыщут по округе, – откликнулась нянюшка, – а над Плясунами все небо горит…

– Нужно атаковать! – завопил Казанунда. – Дадим им отведать холодной стали!

– Хороший парень этот гном! – похвалил Чудакулли. – Правильно! Пойду возьму свой арбалет!

– Их слишком много, – равнодушно возразила нянюшка Ягг.

– Мам, но там матушка и госпожа Маграт, – напомнил Шон. – Госпожа Маграт повела себя очень странно. Она надела доспехи и отправилась сражаться со всеми сразу!

– Но холмы ведь кишмя кишат эльфами, – удивилась нянюшка. – Это двойная порция ада с дополнительными дьяволами в придачу. Верный Смерть.

– Смерть верен в любом случае, – поправил Чудакулли. – Вернее его не бывает.

– У нас нет ни единого шанса, – покачала головой нянюшка.

– На самом деле один шанс у нас есть, – сказал Чудакулли. – Я не совсем разобрался во всей этой болтовне о контининуумах, но молодой Тупс утверждает, что все варианты событий где-нибудь обязательно имеют место, а это значит, что тут может случиться именно тот вариант, который нам нужен. Даже если шанс всего один на миллион.

– Просто замечательно, – хмыкнула нянюшка, – а еще это означает, что на одного выжившего сегодня господина Чудакулли придется девятьсот девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять тех, которые погибнут.

– Да, но эти мерзавцы меня совсем не волнуют, – махнул рукой Чудакулли. – Пускай сами о себе заботятся. Так им и надо. Не пригласили меня на свои свадьбы…

– Что?

– Неважно.

Шон в нетерпении прыгал с ноги на ногу.

– Мы должны с ними сразиться, мам, должны!

– Да ты оглянись по сторонам! Все устали до смерти, вымокли и ничего не понимают! Это что, армия?

– Мам, мам, мам!

– Ну что?

– Я их взбодрю, мам! Это все равно надо сделать, прежде чем послать войска в бой! Мам! Я читал об этом в книжках! Мам! Главное – собрать толпу побольше, произнести правильную речь, взбодрить людей и превратить их в ужасную армию, мам!

– Они и так выглядят ужасно!

– Я имел в виду ужасно непобедимую, мам!

Нянюшка Ягг оглядела сотню или около того подданных Ланкра. К мысли о том, что они способны хоть с кем-то сразиться, сначала надо было привыкнуть.

– И где ты об этом читал, Шон? – спросила она.

– У меня есть пятилетняя подшивка «Наемника Фортуны», – с укоризной в голосе сообщил Шон.

– Тогда пробуй. Раз считаешь, что у тебя получится.

Дрожа от возбуждения, Шон забрался на стол, вытащил здоровой рукой меч и принялся колотить им по доскам, пока люди не замолчали.

А потом толкнул речь.

Он обратил общее внимание на то, что король был пленен, а предполагаемая королева отправилась его спасать. Он обратил внимание на ответственность собравшихся здесь, как королевских верноподданных. Он указал, что кое-кто, конечно, сейчас прячется под своей кроватью, но после неминуемой славной победы непременно пожалеет, что не был здесь, а прятался под упомянутой выше кроватью. На самом деле даже лучше, что с врагом встретится так немного людей, ведь тем выше будет процент славы на голову выжившего. Слово «слава» он повторил трижды. Потом сказал, что настанет время и люди будут с гордостью вспоминать этот день, с гордостью демонстрировать старые раны, и всех участников надвигающейся битвы будут угощать выпивкой – по крайней мере, тех, кто выживет. Также он посоветовал людям подражать походке знаменитой ланкрской возвратно-поступательной лисы – придать жесткость сухожилиям, одновременно сохранив их гибкость – чтобы руки и ноги все же могли шевелиться, – хотя на самом деле, вероятно, будет лучше расслабить их сейчас чуточку и придать жесткость, когда наступит нужный момент. В конце своей речи он намекнул, что Ланкр ждет от всех исполнения гражданского долга. И, э-э… И, гм-м… Ну пожалуйста, а?..