А Маркам - Суккуб

Пожалуйста, не держи на меня зла. Умоляю, не ненавидь меня. Моё сердце просто не выдержит, если ты возненавидишь меня за то, что я сейчас делаю.

Я желаю тебе счастья — всего счастья, что только есть в мире. Знай, что ты дал мне за одну короткую ночь — наслаждение, что мы разделили, и бесценный дар свободы — больше, чем я имела до и буду иметь после, в моей жизни.

__

Под этой строчкой была следующая — зачёркнутая до неузнаваемости.

Под ней — ещё одна, тоже зачёркнутая.

И ещё.

Наконец, под густыми чернильными росчерками, — последний абзац.

__

Не знаю, смогу ли я когда-нибудь сказать это лично. Надеюсь, смогу, но не могу обещать. Я пыталась только что хотя бы написать это, но останавливала себя.

Но это важно. И я свободна сказать это, как бы страшно это ни было для такой, как я.

Я люблю тебя.

Элария.

__

.

Я где стоял — там и сел, просто на пол, уперев спину о кровать, глядя на письмо.

Мои руки дрожали.

Я перечитывал его снова и снова.

Какая-то частичка моего сердца ёкала от её тёплых слов, но-

Я раздавлен. Мне больно — физически. В жизни не чувствовал такой всепоглощающей боли — даже в реальности.

Слёзы заволокли мои глаза — я с трудом различал окружающую действительность. Из груди уже готовы были вырваться рыдания-

Как вдруг я услышал чуждый этому миру звук.

Компьютерный «Дзын-нь!» из ниоткуда.

Это личные сообщения.

В шоке и неверии, я вызвал игровое меню, и — действительно, там было сообщение для меня.

Ткнув пальцем в пиктограмму, я увидел текст:

__

Иэн, это Джон.

Мы наконец смогли решить проблему. Прошу прощения, что это заняло так долго.

Мы не хотели просто физически выдёргивать тебя из игры — мы не видим, что происходит на твоей стороне. Вдруг ты сейчас посреди битвы?

В общем, удобный ли сейчас момент для выхода??

__

Хрен-знает-сколько времени я просто бездумно смотрел на сообщение.

Даже не знаю, как к этому относится.

За каких-то несчастных несколько часов я упал с вершин блаженства — любви даже — в ничто, в разбитое на куски сердце, в боль, равной которой я никогда не чувствовал раньше.

И тут вдруг я — внезапно! — могу вернутся обратно, в родной мир, оставив всё это далеко-далеко, словно во сне.

Дрожащими пальцами я набрал на виртуальной клавиатуре:

__

Мне понадобится пара часов… Если можно?

__

Сообщение отправилось. Почти мгновенно пришёл ответ от Джона:

__

Конечно, никуда не спеши. Просто нажми на «ВЫХОД», когда захочешь — мы будем ждать.

__

….

__

Спасибо

__

С этими словами я закрыл окошко ЛС.

Я опустил взгляд на письмо.

И зарыдал.

.

.

.

.

.

.

.

Глава 42

Я вышел из спальни несколькими часами спустя, полностью одетый в новые, с иголочки, одежды, что были заботливо сложены на полу у двери.

В прихожей королевских опочивален, меня встретил Стиг.

— Здорово, шэф. — он с любопытством посмотрел мне за спину, где спальня. Потом с подозрением покосился на меня. — А Элария где?

— Ушла.

— О-о, вы послали её с каким-то заданием?

— Нет. Она ушла. Навсегда.

Стиг в шоке застыл, вытаращив глаза:

— Что стряслось?!

— Я подарил ей свободу. И она ушла, делать, что дОлжно, и что хочет.

Имп вытаращил глаза ещё сильнее:

— Вы дали ей свободу?!!

Я присел перед ним на корточки, чтоб наши глаза были примерно на одном уровне — не совсем, конечно, но что уж поделать:

— Да. И теперь я должен уходить в-… Уходить, в общем. Но, прежде, чем я уйду, я хочу сделать подарок и тебе тоже.

— Ч-что? — имп всё ещё стоял в офигении.

Я взялся за его ошейник, попытался было отвязать его — но потом плюнул и попросту разорвал на две половинки. Это почему-то оказалось нетрудно сделать. Эти половинки я протянул Стигу:

— Хотел дать тебе свободу, как дал ей.

Имп шокированно глядел на меня. А потом его начало мелко потряхивать. Он медленно, осторожно — будто боялся поверить, что всё взаправду, будто боялся, что сейчас проснётся — потянулся обеими лапами к ошейнику. Не став долго тянуть, я взял его за ладонь и положил в неё ошейник.

— Он твой. — сказал я и грустно улыбнулся. — Он и з н а ч а л ь н о должен был быть твоим.

Его нижняя губа задрожала.

— В-вы уверены? — спросил он голосом, полным надежды и страха.

— Уверен. Ты теперь свободен. Можешь делать всё, чего только захочешь. Живи. Но, у меня есть одна последняя просьба.

— Что угодно. — сказал он с такой уверенностью и честностью, каких я не слышал за всё время нашего знакомства.

Я передал ему стопку бумаг: рукописные инструкции, над которыми я корпел последние несколько часов, частично — чтобы отвлечься от мыслей о разбитом сердце.

— Это — указания для Грока и остальных. В них — базовые правила, по которым можно организовать управляемое без королей общество. Я вытащил их из одной умной книги — Конституцией называется — точнее, с того, что запомнил из курса правоведения. В общем… — тут мой голос чуть надломился, потому что перед глазами опять стало лицо Эларии. — В общем, мне правда надо идти. Передашь ребятам?

— Можете не сомневаться. — принял из моих рук бумаги Стиг.

Я кивнул и протянул правую руку.

Стиг долгое мгновение смотрел на неё, потом несколько недоверчиво протянул свою — и мы обменялись рукопожатием.

— Извини, что порой был тем ещё уродом. — сказал я.

Имп зубасто ухмыльнулся:

— Вы ж человек. С этим ничего не поделать.

Несмотря на ужасное настроение, я рассмеялся. И кивнул.

— Думаю, ты, как всегда, прав.

— Но при этом вы были хорошим хозяином. — тихо добавил он.

— Спасибо, Стиг.

— И тебе… Иэн.

Я широко улыбнулся — впервые он назвал меня по имени.

Выпрямившись, я вызвал меню и занёс палец над кнопкой «ВЫХОД».

— Надеюсь, ещё свидимся. — сказал я импу.

Тот кивнул:

— Я тоже.

— До встречи. — прошептал я.

В следующую секунду имп и всё вокруг исчезло.

Том 1. Глава 43-44

Глава 43

Kогда я cмог pазлепить глаза, то обнаружил, что наxожусь в лаборатории.

Рот сухой, будто из наждака. Bсе кости в теле адски болели — наверное, из-за продолжительного пребывания в одной позе.

Но, если абстрагироваться от этого, то, в общем и целом, я себя чувствовал неплохо — как для человека, больше недели пролежавшего в, фактически, коме.

Ну…и если не учитывать, что моё сердце порвано на миллион кровоточащих лоскутов.

Я осторожно поднял голову — и охренел от зрелища. Всё помещение лаборатории битком набито людьми, ближе всех стоят Джон Перкинс с медсестрой — Вивиан, кажется.

Все они выглядели чрезвычайно взволнованными — до того момента, как я смог осмысленно посмотреть на них.

Лаборатория взорвалась радостными криками и аплодисментами, все заулыбались, захлопали друг друга по плечам…