Елена Кисель - Источник пустого мира

Бомбы. Это поняли все и сразу — причем, убойной мощности, потому что они были совсем не маленькими: самая мелкая — с хорошую дыню, а самая крупная — этакое толстенное урочище размером с немецкую овчарку.

Одна такая разнесет не только Заповедный Сад, а и полбазы за компанию. Сработают все — останется воронка на километр в диаметре.

Ну да, какая же геройская история без геройского разминирования на последних секундах. И ходь бы Справочник этот стандартный вякнул что-нибудь!

В довершение всего посреди полянки из ниоткуда возникла физиономия Программиста.

— Недобрый день, — поприветствовал он с нехорошим выражением лица. — Это устройства, закодированные на каждого из вас. Если кто-нибудь другой коснется и даже приблизится к ним — они взорвутся немедленно. У вас пять минут, чтобы разобрать свои подарки. Потом…

Тут что-то произошло. То ли электричество кончилось, то ли вклинились какие-то помехи, но мы еще услышали короткий вскрик — и голограмма пропала.

Нам уже было не до нее. Мы все разом кинулись к бомбам, но тут же затормозили и начали осознавать…

Программист говорил правду. Каждая из этих штуковин предназначалась только одному из нас.

— Весл…

— Бо, твоя — бело-розовая! — рявкнул алхимик, подскакивая к самому крупному агрегату. — Эта моя, здесь столько всего наворочено, что явно на алхимика.

— Вот у этой рожа кривая и что-то вроде крыльев! — похвастал Эдмус. — И она зеленая. Кажись, мы с ней поймем друг друга.

Йехар бросился к той бомбе, у которой рядышком была еще одна, поменьше, выкрашенная в красный — вроде как Глэрион. Я осталась одна, а передо мной лежало подобие большой ракушки с циферблатом. Секунды драматично вели отсчет, а внутри ракушки побулькивала жидкость. Ошибки быть не может.

Ну, и что же он припас? Первым делом я постаралась увидеть «начинку» стихийным зрением, это получилось удивительно быстро для этого мира. Вода. Не очень чистая, но и не целиком синтетическая, а значит, мне худо-бедно подвластна. Зачем тут вода? У нее повышается температура. Медленно так, по градусу. Какое-то нагревающее устройство, к которому не подобраться. Значит, скоро она закипит, а когда закипит… бум. Ну, положим, закипеть я ей не дам, я ее заморозить могу… только это наверняка предусмотрено, любое резкое изменение температуры запустит датчики или что там? Цепную реакцию?

Нужно убирать устройство нагрева, но так, чтобы не задеть ударом саму воду. Работа для ювелира, но Веслав, который меня натаскивал в целении, всегда говорил, что работа должна быть тонкой и не брать много энергии. Применим те же понятия в стихийной магии?

Я на пробу провела пару вербальных заклятий подчинения стихии и проверила, двигается ли жидкость туда, куда я потяну руку. Двигается, причем так, будто я провела нормальный ритуал Знакомства, и когда это я успела? Когда в местное озеро рухнула?

Неважно. Теперь часть воды — только малую, тонкую часть — поднять, отгородив остальную емкость от нагревателя. Рискую, конечно, но остальные разве не рискуют? И — аккуратный, точечный удар заморозки по нагревателю, а не по воде, тихонько, тихонько…

Попала. Нагреватель накрылся не сразу, попытался бороться, пришлось повторить. Опять попала. А вот теперь можно медленно остужать воду, градус за градусом — на всякий случай, как бы чего не вышло… градусов до пятнадцати — и хватит. Постоянная температура. Секундомер немного подумал и остановил свой отсчет.

Справилась! И минуты не провозилась, как вам рекорд? Я победоносно оглядела поляну, но остальные дружинники не торопились разделять мое ликование.

Йехар положил перед собой Глэрион, опустился рядом с ним на колени и нараспев читал то ли заклинание, то ли молитву на древнем языке. Наверное, все же молитву, потому с бомбой не происходило ровно ничего. Эдмус пытался договориться со своим механизмом с помощью шуток, улыбок, каламбуров и прочего убийственного арсенала.

Бо, которой досталось самое простое устройство, пыталась играть в логику. Пожалуй, это выглядело самым пугающим из всего…

— Ой, а здесь три проводочка, и все они разноцветные. И зачем это они разноцветные, как будто я знаю, какой цвет и для чего, а выглядит так страшненько, синий к желтому совсем-совсем тут не подходит, и красный еще больше… А надо какой-то выдернуть? Наверное, синий, он торчит как-то криво и тут совсем не к месту…

Я почти дернулась в ее сторону — помочь хотя бы советом, как меня остановил хриплый голос алхимика:

— Ольга!

Веслав свою бомбу практически разобрал по кускам. Там и сям валялись детальки или клубки проводов, руки алхимика были по локоть засунуты в тело бомбы, а лицо остекленело в знакомой бесстрастной гримасе.

— Справилась? Подойди.

— Бесполезных в расход? — не сдержалась я, но все же приблизилась.

— Не взорвется от приближения, эту функцию я вырубил, — буркнул алхимик, — я почти все поотрубал, а главное гнездо тут с обратной кодировкой. Подношу руку — закрывается.

— И? Эй!

Веслав, не тратя времени на церемонии, ухватил меня за рукав, поставил перед собой и чуть ли не носом ткнул в бомбу.

— Гнездо видишь?

— Осиное? Птичье? — что тут вообще можно было увидеть? Мешанина проводов, каких-то кнопок, обманок, чипов…

— Суй руку, нащупывай!

— А если я не то нащупаю?

А я ведь именно не то и нащупаю, вы меня не знаете. Веслав вот знал: коротко ругнувшись, он решительно взял мою ладонь своей и медленно начал заводить туда, вглубь, еще и поясняя над ухом:

— Спокойно, это все обманки. Пальцы не растопыривай, а то полетаем в стратосфере. Да не трясись ты, всё пока нормально.

— Я не трясусь, — обиделась я и сказала правду, потому что страшно мне не было. Просто по руке к плечу, а потом то ли к груди, то ли к животу бежали какие-то странные мурашки. Веславу лучше было бы убрать ладонь.

— На месте, — выдохнул алхимик. — Посмотрим, пропустит оно нас двоих или только тебя…

Небо услышало мою мгновенную молитву.

— Пропускает…

Я понятия не имела, что там, куда и кого пропускало. Наших ладоней почти не было видно из-за проводов и чипов, кажется, они попали в какую-то полость с кишащими там то ли насекомыми, то ли микророботами…

— Заморозку, — коротко велел Веслов.

Удар — и мелких копошащихся тварей не стало. Секундомер замер, точно так же, как и на моей бомбе, наверное, эти твари и заставляли механизм жить…

Руке после недавних холодовых чар было слишком жарко — пальцы алхимика были слишком горячими, ах, да, там еще и митенка…

И то, что он так и не убрал ладонь, хотя руки из гнезда мы уже выдернули. Я боялась пошевелиться, боялась обернуться и увидеть, что стряслось с его лицом в этот момент, а больше всего боялась, что он сейчас сделает шаг назад.