Марина Воронцова - Госпожа Эйфор-Коровина и небесная канцелярия

- Мне бы сестру извести, - доверительно сообщила она посетителю.

- Это, пожалуйста. Кто у нас сестра? - поинтересовался Бальберит.

- Донья Инесс Боскана-и-Альмагавера, - сердито буркнула Алонца.

- Шутишь! - черт вытаращил свои маленькие глазенки, а его хвост взвился вертикально вверх.

- Нет, - мрачно ответила "тыква".

- А старуха с ней есть? - живо поинтересовался черт.

- Старуха? Есть, - пожала плечами Алонца. - Урсула, ее кормилица.

- Не может быть! - гость запрыгал от счастья, и, обняв Алонцу, порывисто ее поцеловал. - Мы с тобой такое с ней сделаем!

С этими словами черт, собрал свои вещички и прыгнул в камин. Алонца услышала, как он устраивается в дымоходе.

- Эй! - "тыква" поднялась, подошла к камину " принялась водить кочергой по решетке.

- Ну что тебе еще? - Бальберит высунулся из камина.

- А если ты мне срочно понадобишься?

- Ох... - черт тяжело вздохнул. - Тогда постучи вот так: "Тук, тук, тук- тук-тук", понятно?

- Понятно, - кивнула Алонца.

- Тогда, всего хорошего, - и Бальберит снова исчез в дымоходе.

Алонца постояла несколько секунд, ухмыльнулась и постучала кочергой по каминной решетке: тук, тук, тук-тук-тук.

- Что еще?!! - тут же выпрыгнул разъяренный Бальберит.

- Ничего, просто проверка, - гнусно улыбнулась своей шутке Алонца.

Черт исчез в дымоходе, бормоча себе под нос непечатные ругательства в адрес Алонцы, ее матери, и праматери всех женщин - Евы.

- Я тебе покажу проверку, - сердито пробурчал он, пробираясь по системе дымоходных труб.

Внимание Бальберита привлек запах гелиотропа. Черт потянул носом и радостно потер ладошки. Неужто ему улыбнулась удача? Граждане, окуривающие помещения гелиотропом, легкая добыча. Стоит им посулить бархатный кошелек, где каждый день будет появляться золотой, и они готовы продать душу, и свою, и ближайших родственников, и своих будущих детей (В 1476 году будущие родители весьма выгодно приторговывали душами своих будущих детей. Любая мамаша была совершенно не против красиво пожить в молодые годы, пообещав за это черту своего первого ребенка, иные охотно продавали гуртом весь выводок. Эта традиция жива и поныне, на уровне психологического атавизма, конечно).

Госпожа Эйфор-Коровина вошла в покои де Бальбоа. Огляделась и презрительно фыркнула. Похоже, дон Хуан помешан на обретении богатства. Повсюду развешаны печати и амулеты, расставлены какие-то черепа, склянки, на растяжках сушатся всевозможные кожи (ящериц, жаб, лягушек, мышей). Помещение насквозь пропахло гелиотропом. Очевидно, де Бальбоа хотел приманить к себе деньги. По крайней мере, такое свойство приписывают фимиаму из этой травки. Из соседней комнаты доносилось какое-то монотонное бормотание. Госпожа Эйфор-Коровина, осторожно ступая, вошла туда и увидела, что дон Хуан варит в маленьком, котелке какое-то зелье. Начинающий волшебник разложил перед собой сушеные жабьи бородавки, жабьи глаза и явно готовился всыпать их в свое варево. Страшно подумать, куда он собирался подлить этот отвар! Вызвал бы он у несчастной доньи Инесс влюбленность - не известно, но вот то, что мадам Вербина в ее теле изрядно помучалась бы диареей - гарантировано.

Ариадна Парисовна неслышно приблизилась к столу, на котором валялись десятки магических книг. Она наклонила голову и стала читать названия. Остановившись на популярном издании "Как повелевать демонами", госпожа Эйфор- Коровина тихонько открыла его, отыскала страницу "Гремор" и бросила раскрытую книгу перед доном Хуаном. Тот аж подскочил, чуть было не опрокинув свой "любовный напиток". Его рука непроизвольно поползла вверх, чтобы перекреститься, но тут Ариадна Парисовна страшным, шипяще-свистящим голосом, сказала:

- Не смей!

Сметливый корыстолюбец тут же перевел руку со сложенными в щепоть пальцами на госпожу Эйфор-Коровину.

- Выполни мое приказание, иначе я тебя перекрещу!

- Выполню все, что прикажешь, только не крести! - тут же жалобно проголосила Ариадна Парисовна.

- Ты Гремор, дух, привлекающий любовь женщины к мужчине?

- Да, я Гремор! - ответила госпожа Эйфор-Коровина.

- Приказываю тебе сделать так, чтобы донья Инесс воспылала ко мне такой страстью, что не могла бы и дня прожить без моих ласк! - тут же выкрикнул дон Хуан.

- Исполнится, - с чистой совестью ответила Ариадна Парисовна, зная, что тут уж Люба не подведет.

- А... что ты еще можешь? - спросил дон Хуан.

"Ну и вымогатель!" - подумала Ариадна Парисовна, но вслух сказала:

- Могу сделать тайное явным и наоборот. - Как это? - дон Хуан наклонил голову набок. - Могу указать на преступника, а могу сделать так, что никто и никогда не сможет его поймать.

- Да? - дон Хуан задумался. - Тогда отвечай, донья Инесс убила своего мужа?

"Вот это поворот!" - подумала ведьма и ответила:

- Нет!

- А кто?

- Он умер своей смертью.

- А-а... - разочарованно протянул дон Хуан. - Жаль...

- Почему?

- Я пытался внушить ей эту мысль. Думал, что получилось... Постой! А ты сам, выходит, этого не знал? А говорил, знаешь все тайное и явное...

- Я испытывал тебя, - ответила Ариадна Парисовна. - За честность награждаю неотразимостью. Отныне, если захочешь обладать какой-нибудь женщиной, подойди к ней и скажи: "Дай мне любовь!". И она тотчас же отдастся.

- Даже монашка? - недоверчиво спросил дон Карлос.

- Монашка особенно, - заверила его добрая госпожа Эйфор-Коровина.

- Ну, смотри. Не исполнится - вызову и окроплю святой водой, - пригрозил дон Хуан.

- Исполнится. Прощай.

- Прощай, Гремор.

Ариадна Парисовна замолчала. Дон Хуан, решив, что остался один, с победным криком подпрыгнул вверх.

- Теперь донья Инесс моя!

Он закусил тубу, поднял вверх палец, и принялся раздеваться.

Оставшись в одних обтягивающих чулках, которые выгодно обрисовывали его мужское достоинство, дон Хуан вышел в коридор. Навстречу ему попалась молоденькая служанка. Невысокого роста, пухленькая, с нежными, словно вишни, губками и веселыми, чуть косящими глазами. Увидев полуголого хозяина, служанка опустила глаза и покраснела.

Дон Хуан грациозно подошел к ней, приблизился вплотную, втянул носом аромат ее кожи, нежно поцеловал в шею. Потом сжал в своих объятиях и страстно приказал:

- Дай мне любовь!

Тут служанка испустила полный томления вздох и, обхватив дона Хуана обеими руками, повалила на пол. Она впилась в его губы, словно хищник в добычу, одновременно стаскивая с божественно упругих ягодиц хозяина, его шелковые чулки. От неожиданности, дон Хуан попытался даже сопротивляться, но был перевернут, придавлен к полу и, в буквальном смысле слова, изнасилован.

- Мой жеребец, - рычала девушка, войдя в любовный экстаз и подпрыгивая на своей жертве так быстро, что дон Хуан не выдержал и пролил семя.