Владимир Ильин - Напряжение сходится

— Сергей Олегович? — Обратился к нему Панкратов. — Ворота.

— Да… Конечно, — нервно кивнув, сделал распоряжения аристократ.

И совсем скоро из-за поворота послышались звуки тяжелой техники. Красные, новенькие Камазы-самосвалы, с закрытыми тентом кузовами, выстроились по линеечке недалеко от дома.

— Сергей Олегович, — обратился к нему тот же молодой человек с бабочкой. — Куда выгружать?

— Возле дома. — Ощущая, что теряет контроль над ситуацией, пробормотал Еремеев.

— Возле дома, — повторил за ним юноша в свой сотовый телефон.

— Только не на гиацинты! Жена — убьет.

Жена, впрочем, убьет и без этого.

— Только не на гиацинты, — терпеливо повторил тот. — Простите, тут спрашивают, как выглядят гиацинты?

— Такие — фиолетовые и бесполезные…

— На газон, — емко передал парень и положил трубку.

А князья встали и подошли поближе к окну, чтобы не пропустить, как из поднимающихся на гидравлике ковшей высыпается кажущийся бесконечным листопад купюр. И так — шесть раз.

Только Еремеев остался подле своего места, кусая губы и отчаянно извиняясь внутри себя перед собственной доченькой, которую своими же неосторожными словами отдал в лапы чудовища.

— А Самойлов-то ваш — гусар! — Крутанув ус, со знанием дела произнес Давыдов.

— Все равно никакой свадьбы не будет. — Произнес Еремеев.

— Как же? Откажетесь от собственного слова? — Повернулся к нему Долгорукий, глядя как на неведомого зверя.

— Там будут против. — Подняв руку, указал Сергей Олегович на небеса.

Где из крошечных точек, под нарастающий гул вертолетных лопастей, росли практически на глазах силуэты трех боевых вертолетов — закрытой серии, производившейся только для нужд клана Юсуповых ими самими.

Надолго останется у князей в памяти, как разлетаются по всему подворью купюры, раскидываемые потоками воздуха от зависших на небольшой высоте вертолетов. И зрелище того, как попирая ногами купюры, абсолютно равнодушный к окружающему богатству, идет к особняку великий князь Юсупов.

Почти неслышно скрипнула входная дверь, отчетливо раздались шаги по паркету.

Князь Юсупов подошел к столу и встал рядом с Еремеевым. Обвел всех присутствующих взглядом и произнес тем тяжелым голосом, что далеко не единожды в жизни произносил слова начала войны.

— Никакой свадьбы не будет.

Князья переглянулись, но не нашли решимости в лицах соседей принять этот вызов. Не то, чтобы впятером они были слабее — вовсе нет. Но не было и достаточной причины, по которой они вступили бы в конфликт. Что им до мальчишки и его судьбы? Разве стоит его будущее жизни подданных? Да и нет в словах Юсупова оскорбления лично им, как и попрания их интересов — во всем все равно будет виноват Еремеев, давший цену выкупа.

— Господа, — примирительно улыбнулся Долгорукий. — Предлагаю вновь сесть за стол.

— Но самолет…

— Вы согласитесь со мной, что расходиться в данный момент будет недостойно наших светлых отношений и великой дружбы?

Слова означали, что хоть и в могиле они видали друг друга вместе и по одному, но разбегаться прямо сейчас — тоже неверно. Иначе выйдет так, что пришел Юсупов, и всех разогнал. Немалая утрата для чести, ежели кто прознает и попытается трактовать. А так как за столом Давыдов — то знать будут все.

Руководствуясь схожими мыслями, все вновь расположились за столом — пусть и в расширенном количестве.

— Скажите, князь, — начал Долгорукий. — Всем нам очень интересно. В чем причина вашего несогласия с возможным брачным союзом?

— Девушка сговорена моему родичу. — Коротко ответил Юсупов.

— Ваш многоуважаемый родич приходил со сватами, платил выкуп, расписывался в нерушимой грамоте или же договоренность была устной?

— Не вижу причин, по которым устной договоренности недостаточно.

— Традиции сильнее моей, либо вашей точки зрения. У нас есть согласие отца, и есть оплаченный выкуп.

— Вы желаете ссоры со мной? — Вкрадчиво уточнил Юсупов.

— Я желаю узнать причины. Или ты считаешь меня недостойным знать, какого демона я терплю от тебя неуважение? — Напрягся Долгорукий и чуть поднялся из-за стола.

— Подожди, — приподняв ладонь, чуть усовестился Юсупов.

Слишком многое — и вражда и дружба — объединяла этих людей, чтобы отказать в ответах на правах сильнейшего.

— Я — сват! Официальное лицо! Я сделал дело, а ты топчешься по нему грязными ботинками. Изволь уж объясниться.

— Этого союза не может быть, — отвел Юсупов глаза в сторону. — Просто не может быть и точка.

— Десять миллиардов не могут валяться на траве. Вот чего не может быть. Тем не менее, посмотри за окном. Я хочу знать, какой интерес твоего рода в этой девчонке. Если ты хочешь, чтобы она была жива.

— Господа, я попрошу! — Вскинулся Еремеев.

— Сиди, — гаркнул на него Долгорукий, и тот предпочел не отсвечивать.

Зато к беседе — пусть не словами, но крайним вниманием — присоединились четверо остальных князей.

— Итак, твое сиятельство. Что тебе в этой девушке? Не говори про предприятия Сергея Олеговича, это вздор! Денег во дворе больше, чем они стоят от фундамента до последней гайки.

И это, следовало признать, было правдой.

— Дело не в девушке, — нехотя, но все-таки признал Юсупов. — Я даже не знаю, как ее зовут.

— Тогда в чем? Или — ком? — Задумчиво произнес Долгорукий. — Максим?

— Мальчишка. — Процедил Юсупов, подтверждая.

— Так запрети ему, и все! — Всплеснул руками Сергей Михайлович. — Это же твоя кровь!

Еремеев в изумлении распахнул глаза и встретил такое же шокированное непонимание со стороны Галицкого.

— Простите, а он вам кто? — Не удержался Яков Савельевич.

Юсупов посмотрел на столешницу и буркнул, не поднимая взгляда.

— Внук. Любимый.

А на Еремеева в один миг накатила невероятная ярость. Так вот кто развлекался за его счет все это время. И кто пытается сбагрить наскучившего и замученного зверя подальше дальней родне.

— Ты успокойся, — легла ему на плечо тяжелая ладонь Юсупова. — Ты не понимаешь, поэтому умереть можешь глупо и быстро. Успокойся и послушай.

— Я бы послушался уважаемого князя, — смотрел на Сергея Олеговича столь же тяжелый взгляд Долгорукого.

И Еремеев нашел ресурсы взбешенного организма, чтобы взять себя в руки.

— Остался открытым вопрос, почему вам просто не приказать своему внуку жениться на той, которую вы укажете. — озвучил предмет своего любопытства Панкратов.

Раз уж князь склонен к откровениям.

— Я не хочу приказывать и заставлять. — Неохотно ответил Юсупов. — Я хочу чтобы он сам пришел ко мне. Пришел и попросил моего согласия на брак! Проявил уважение! Я же его люблю! Я же желаю ему добра, а он бегает, как не пойми кто! Родню не признает, хоть бы открытку прислал!