Лев Мышык - Ночь святого Кондратия [СИ]

Мужчина обнял за плечи прижавшуюся с другой стороны Зафиру. Его крепкая ладонь совершенно случайно скользнула под рубашку и накрыла высокое, нежное полушарие с твердым камушком соска.

Нефритовый жезл заставил чертову кожу лопнуть, и Константа получила истинное наслаждение от ощущения в пальцах плоти, крепостью подобной истинному нефриту, но при этом живой и горячей. Константа мягко перекатилась на грудь и живот мужчины, так что тому пришлось гладить ее по спине свободной рукой — в конце-то концов, на что господь даровал две руки?

Руки же Константы направили нефритовый стержень по верной дороге, о чем она мечтала с того самого момента, как Зафире досталось это удовольствие, а ей — ничего. А ведь у нее волосы не хуже, грудь упругая и мягкая. И уж по части опыта не девчонке с ней равняться!

А дьявол тоже понимал кое-что: нависшие над лицом соски Константы прихватил губами. Зафира издала томный полустон. Константа двигалась как волна на берег и обратно, не издавая ни звука, в надежде, что дьявол распознает подмену позже, и она успеет насладиться.

Рассыпавшиеся волосы Константы накрыли мужчину с головой и защекотали шею и грудь Зафиры. Девушка изогнулась и хихикнула от щекотки. Рука Юрия перешла на ее вторую грудь, в которую вцепилась куда решительней прежнего — как будто в поисках опоры на качающейся палубе. Зафира запищала от восторга, и, повернувшись к мужчине лицом, стала тереться о него сбоку, как кошка. Найдя пространство между нависающей Константой, девушка стала целовать Юрия в шею. Константа вцепилась в ягодицы мужчины, несколько приподняв его навстречу.

Закричали все трое одновременно. Только Константа еще успела подумать: хорошо, что на этаже кроме Лазурных, никаких покоев нет. Она бы не удивилась, если бы от звука тройного наслаждения поднялась крыша гостиницы или с небес сошел еще кто-нибудь на огненном хвосте. Рухнув на грудь Юрия, женщина почти сразу провалилась в сон.

Поутру все смотрели друг на друга как будто ничего не случилось. Выйдя в гостиную, Юрий обнаружил, что ковер с кровавым пятном успели заменить. И вся история — от суматошной резни в полумраке до тройного оргазма — казалась сном.

После завтрака и умывания Дьявол все-таки направился на поиски хозяина гостиницы, наказав девушкам без него наружу ни ногой. Впрочем, те и сами не рвались.

Хозяин принял Юрия весьма любезно. Рассыпался в извинениях, поднес хорошего вина и свежих бисквитов. На вопрос постояльца, что случилось ночью, хозяин, понурившись, рассказал. В славном городе Бомон, оказывается, воруют! Не то, чтобы Дьявола могло удивить подобное известие; но в солидной купеческой гостинице? Хозяин согласно вздыхал, сожалея об уроне чести заезжего дома. Выразил робкую надежду, что Юрий не станет рассказывать о произошедшем направо и налево. Упоминать о том, что промолчат девушки, даже не стал: как о несбыточном. Осторожно поинтересовался, как скоро Юрий собирается ехать дальше?

Дьявол задумался. На покупку пони с тележкой хотя бы день: пока найдешь, пока проедешься на пробу. Пока припасы соберешь. Они ведь даже не решили, какой дорогой дальше к Дебиану ехать: королевским трактом, в составе большого каравана, для безопасности — но тогда караван еще выбрать надо. А вдруг сегодня нет попутного? Или — окольными тропками. Но, если их проследили до гостиницы, то и в лесах напасть могут.

Юрий поинтересовался, с чего вдруг такое внимание со стороны воров к его скромной персоне? Хозяин снова повздыхал, помялся, и намекнул на яркую красоту (Юрий подумал о девушках) жеребца, слава о драгоценной упряжи которого разнеслась уже по всему Бомону.

Тут Юрий спохватился, что у них же еще рубины не проданы! И твердо сказал, что раньше, чем через три дня, уезжать им никак не возможно. Хозяин покивал и пообещал со своей стороны, что примет всяческие возможные и невозможные меры для пущего бережения дорогих гостей. Дьявол подумал, что хозяин, скорее всего, нажмет на своих знакомых среди городского дна — но докапываться благоразумно не стал и поднялся к своим.

За весьма поздним завтраков, плавно перешедшим в обед (ночные тревоги и другие события требовали восполнения утраченного) задержку до послезавтра девушки всемерно одобрили.

— И вообще! — грозно свела брови Константа, — пока не выкупим платья, я отсюда не уеду!

— Да-да! — поддержала ее и баронская дочь. И провозгласила, глядя сквозь золотистое вино в бокале:

— С той, чей стан — кипарис, а уста — словно лал,

в сад любви удались и наполни бокал,

пока рок неминуемый, волк ненасытный,

эту плоть, как рубашку, с тебя не сорвал!

Не поняв аллюзии, Юрий быстро осмотрел собственную одежду: вроде бы все цело.

— Девушки, подождите меня, пока я схожу за пони. И к ювелиру. И…

— Но мне же будет скушно, — томно огорчилась Зафира.

— А мне страшно! — Константа выразительно посмотрела на кочергу перед камином.

Юрий попробовал возражать:

— Но в толпе меня легко могут пырнуть ножом, а вас украсть.

— Что это за дьявол, которого так легко можно пырнуть ножом!

— Но я… — начал было Юрий. Обе девушки согласованно закрыли ему рот ладошками: каждая со своей стороны. И гневно посмотрели друг на дружку.

— Ну, пойдем за понями, — поторопился Дьявол.

— Какие пони! — фырнула Константа, — У нас рубины не проданы. На что покупать?

Юрий только собрался сказать, что есть целых три золотых от продажи жеребца и ослов, но Константа успела раньше:

— Не говоря уж о том, что самый выбор на рынке — с восхода.

— Рано вставать, — поморщились баронская дочь.

— А вам-то чего? Спите себе, мы вдвоем сходим.

Зафира выпрямилась и метнула в соперницу синие молнии взглядов:

— Ходить по ювелирам придется полный день. Все в одни руки мы же не продадим, цену собьем. А по камушку каждому — сегодня начинать надо. Прямо сейчас. И то, хорошо, если к завтрашнему вечеру управимся.

Вспомнив вес монет, Дьявол тоже предложил:

— Не все камни продадим, в запас оставим. Они легче золотых, и спрятать их проще. Не говоря уж, что рубины ценнее.

Девушки согласно кивнули и принялись одеваться, изгнав Дьявола из спальни. Через некоторое время Юрий, недоспавший ночью и сытно пообедавший, задремал перед камином: в здании с толстенными стенами было прохладно, несмотря на конец лета.

Очнулся от толчков с обеих сторон и подскочил.

Помотал головой: девушки оделись, конечно, приятнее, чем в наколдованные рубахи со штанами — но и в половину не так роскошно, как на вчерашнюю прогулку. Туфли без каблука с квадратными носами, едва заметными под суконными юбками — зеленой у Зафиры и коричневой у Константы. Черные шнурованные корсажи различались только объемами содержимого. У Зафиры блузка из тонкого беленого льна, с рукавами-фонариками, открывающими нежные руки. У Константы рукава блузки доходили до локтей. Ни браслетов, ни украшений, ни духов — поход к ювелирам для любой женщины равен битве. Для кого — с мужниным кошельком, для кого, по причине собственной ответственности за кошелек — с куда более вредным земноводным.