Дарья Ветрова - Рогатое величество и ведьма уборщица [СИ]

— Вальдемара, спускайся, надо поговорить.

Да я уж поняла, что ночка насыщенная будет, бессонная. Сразу схватила из маленького шкафа зелёное платье чуть выше колена, так как оно быстрее и проще всего одевалось, с полки стащила большой чёрный платок с яркими цветами и резинку, чтобы потом завязать косу. Когда уже выбегала в тапочках из комнаты, заглянула в зеркало и постаралась расчесать длинные волосы пятернёй, сглаживая «петухи» и спутанные волосяные узлы.

Когда вышла на улицу, то кучерявый молодец уже постукивал носком своего сапога по ступеньке, отбивая быстрый ритм.

— Я готова. Так уж и быть, пошли уже на твоё свидание, — наигранно бодро и весело произнесла в спину Рашрока и, кажется, испугала.

— Чёрт тебя дери, ведьма! — Вроде, выругался, а вроде, констатировал факт.

Тинар обернулся, чтобы надавать тумаков, но вместо этого шокировано застыл, рассматривая горящими жёлто-оранжевым цветом глазами моё лицо.

— Знаешь, тебе с синими глазами как-то больше идёт, друг мой. — Похлопала его по плечу и немного отошла в сторону крыльца, чтобы опереться на перила. — Ну?

Если разговор зайдёт про то, как я связана со шпионской вороной, то всплывёт и моё знание о том, кто и зачем хотел убить императора. Но о таком я предпочла рассказать самому Дамириану, чтобы меньше по допросным таскали и мучали моё молодое тело.

— Знаешь, что за ворона к тебе в гости прилетела? — На этот вопрос я лишь отрицательно покачала головой. — Это фамильяр. А фамильяры, как известно всем, даже таким деревенским девочкам, как ты, бывают только у ведьм. И отсюда вопрос: а что же один фамильяр неизвестной ведьмы делал у окна другой, хоть и необученной, ведьмы?

Я дёрнулась, замаскировав это под накидыванием съехавшего с плеч платка. Невольно свела брови к переносице, нахмурившись, и поджала губы.

— Понятно, со мной ты говорить не хочешь, — устало и даже немного огорчённо произнёс Тинар, опуская голову вниз и смотря на носки своих сапог. Одну руку он поднёс глазам и недолго помассировал большим и указательным пальцами веки. А когда маг поднял голову, на меня смотрели уже привычные синие глаза. — Тогда пошли к Дамириану.

Ну, мы и пошли…

Демон сидел в своём кабинете, разбирая бумаги и хмуря свои чёрные густые брови. Видимо, что-то не сходилось или помощники напортачили. Но суть была в том, что настроение у государя, мягко говоря, не располагало к «душевным» разговорам. Если кинут ещё раз в темницу, то я на них в суд подам.

Окна были занавешены шторами из плотной бордовой ткани, все светильники и магические лампы потушены. Только огненный шар, висящий на широким и длинным столом императора освещал кабинет и рассеивал сумрак. Но тьма, отступившая подальше, всё ещё не желала уходить и клубилась в дальних углах помещения.

— Дам, — позвал маг своего кого-то там ещё, кроме как непосредственного правителя, обращая на нас внимание. Император обернулся, мрачно оглядывая нашу парочку, без записи или стука решившую сходить на аудиенцию. А чего расшаркиваться? Взяли, да пришли. Очереди же не было. — Тут опять наша уборщица темнит.

У меня призвание такое, темнить!

— А сейчас что? — Устало провёл ладонью по лицу и спросил Дамириан, откидываясь на спинку своего кресла. Скосил один глаз на нас, ещё раз пробежался по одежде и лицу, неопределённо покачал головой и велел выйти Тинару. — Если она тебе ничего не сказала, то и при тебе ничего не скажет. Если что, я вызову тебя.

Рашрок ушёл, хлопнув напоследок дверью. Мы остались одни в полутемном кабинете, разделяемые лишь рабочим столом.

— Что такого случилось, что Тинар решил ночью притащить тебя ко мне?

— Хрипловатый от долгого молчания и жажды голос меня практически сразу очаровал.

И я рассказала всё, что касалось этого дела. Начала с того, что встретила гадалку, потом тёмную ведьму, потом пришла во дворец и начала работать уборщицей, потом покушение на императора и моё беспричинное заточение в камере, потом появление фамильяра и погружение в сон, где увидела заговорщиков, потом второй сон, где я узнаю в заказчике убийства ту самую тёмную ведьму-старуху, а потом сожжённая ворона, как вишенка на торте.

— То есть, ты хочешь сказать, что нужно искать тёмную ведьму лет так за сто?

— Подвёл итог Дамириан, скептически выгнув бровь. Но, видя, какими честными глазами я на него смотрю и жду, что он скажет, вздохнул и отвернулся, устремляя взгляд в зашторенное окно. — Ла-а-а-дно. Есть предположения, почему через тебя хотели убить меня?

— Нет, — медленно опустила голову, рассматривая свои пальцы на ногах и ткань тапочек.

И сидели мы так довольно долго. Не знаю, над чем думал император, но я думала о своём будущем. Буду ли я цела, если продолжу здесь работать? А если уеду, не найдёт ли меня старуха дома? Что она обо мне знает и может ли причинить вред моим близким?

— Ты помнишь что-то из воспоминаний твоего фамильяра? — Резко подал голос Дамириан, пугая меня.

Напрягала память, выискивая в ней какие-то интересные моменты, и почти сразу всплыло одно название.

— Она сказала, что раз не вышло меня подставить, то та животная троица должна как-то притащить меня на какую-то Гоза-шоку до конца брачного периода оборотней.

Красивое и мужественное лицо правителя преобразилось, неприлично вытягиваясь. Одна из его огромных рук сжалась в кулак и с силой треснула по столу. Раздался громкий звук удара и раскола дерева.

Я дёрнулась от неожиданности и свалилась на край рядом стоящего, так называемого, гостевого кресла, но не удержалась и упала на пол. Приземлилась на пятую точку и почувствовала, как в носу защипало, а на глаза навернулись слёзы. Боль пронзила тазовую часть, но что конкретно болит, я понять не смогла, потому что из глаз брызнули слёзы. Закусила дрожащую губу и с неясной надеждой посмотрела мокрыми глазами прямо в вишнёвые глаза императора, вскочившего чуть ранее и растерянно созерцающего меня сейчас.

В повисшей тишине раздался тихий всхлип, разнёсшийся по всему кабинету. Стало неловко, но из горла вырвался ещё один сдавленных всхлип. Я всё также продолжала застывшей статуей сидеть на полу и смотреть на Дамириана и дрожать, сдерживая потоки слёз.

— Вальдемара? — Кажется, испуганно спросил мужчина и подлетел ко мне, поднимая за локоть на ноги. Но копчик (а, может, и крестец) продолжал болеть, набирая обороты для новой порции слёз, соплей и хныканья. — Что случилось?

— Бо-о-о-о-ольно, — не сдержалась-таки, и заревела, утыкаясь мокрым носом в грудь правителя. Мысли, что меня сейчас оттолкнут и поставят на место, напоминая кто где находится, даже не возникло. Просто впервые за двадцать лет я неожиданно резко для себя нашла достаточно сильного человека, чтобы показать свою слабость.