Дмитрий Карпин - Мы спасаем попаданцев [litres]

– Жди здесь! – повелел Никулин, а сам по скрипучей лестнице отправился на второй этаж.

«Так, надо срочно валить отсюда», – когда фигура помощника коменданта скрылась, решил Денис, он уже было дотронулся до переместителя, как вдруг услышал приближающиеся шаги.

– Похоже, я чем-то насолил тетушке Фортуне, – пробурчал Фадеев, оглядываясь по сторонам, – в двух метрах от него находилась дверь.

Недолго думая, Денис опустил ручку вниз и юркнул в комнату. Но комната, к его разочарованию, оказалась отнюдь не пустой.

– Прошу вас, не надо! – донесся девичий голос.

– Заткнись, курла! – Шлепок по щеке, и барышня упала на кровать.

«Ёжки-матрешки!» – опешил Денис.

В маленькой комнатушке было душно, стоял чад лукового перегара. Детина красноармеец склонился над беззащитной и измученной худенькой девушкой, совсем еще юной, на вид лет пятнадцати – шестнадцати, одетой в одну ночную сорочку, волосы длинные, слегка волнистые, темные с легким рыжеватым отливом, глазки ясно-голубые – напуганные до смерти, нижняя губка опухла от удара, с нее капает кровь. Юная барышня забилась в угол кровати, обхватила ножки и принялась рыдать.

– Прошу вас, не делайте мне больно. Чем я это заслужила?

– Своим существованием! – заревел красноармеец. – А ну, раздвинула ноги! Наказывать тебя буду по пролетарскому закону! Познаешь, сучка, что такое настоящий рабоче-крестьянский мужик! Кабанчиком у меня визжать будешь! Так: ввиии-виии! – Насильник ехидно расхохотался над собственной шуткой и вдруг замер.

Услышав шорох, красноармеец обернулся к Денису.

– А ты еще кто такой? – Он окинул Фадеева взглядом и через секунду заявил: – Хотя не важно! Хватай ее за ноги, паря, держать будешь, кабы кабанчик не брыкался!

Денис растерянно кивнул. В голове роем зажужжали мысли:

«Что делать?.. Вмешиваться нельзя! Вдруг она кто-то из приближенных к царской семье и ее должны расстрелять!.. Но в таком случае этот придурок не стал бы ее тут насиловать… „Денис, ты не должен вмешиваться! Это переломный момент истории – любое вмешательство чревато глубокими последствиями!“ – сказала бы Юля и оказалась бы полностью права…»

– А ну, ползи сюда, – тем временем продолжал изгаляться над жертвой красноармеец. – Сейчас ты у меня будешь визжать… – Он схватил девушку за зад, притянул к себе, шлепнул ладошкой…

Беззащитный писк донесся в ответ.

– Я тебя, кабанчик, сейчас на шампур насаживать буду! – Красноармеец рванул за трусы-панталоны, ткань разорвалась, и девушка обреченно разрыдалась. – Буду из тебя шашлык делать! Люля-кебаб! Во! Ха-аа! Вии-ии! Вии! – Детина плюнул в ладонь и шлепнул малолетку по заднице еще раз. Барышня завизжала, садист засмеялся, его пальцы постарались проникнуть в жертву, и она рванулась из последних сил, попутно кошкой выпустив коготки в лицо насильника, но зацепив лишь вскользь.

Но красноармеец взревел и с размаху приложил оборзевшую «кошку». Та упала, поджала хвост, обреченно замяукала котенком, но «зоофил» вновь задрал руку с целью ударить беззащитную жертву, и… Его рука остановилась, Денис перехватил запястье.

«Прости меня, Юленька, – мысленно покаялся Фадеев, – но в изнасиловании малолетки принимать участие я не желаю!»

– Ты? Ты чё делаешь, мать твою? – удивленно прошипел красноармеец, обдав агента запахом лука, самогона и махорки.

– Да так, не бери в голову, – пожал плечами Денис и, развернув к себе красноармейца, с силой ударил того локтем в челюсть. Боец революции осел, но агент не остановился, он переступил за его спину, обхватил горло горе-насильника предплечьем и принялся душить. Бедолага пытался сопротивляться, махал руками, но безуспешно, вскоре от нехватки кислорода он лишился чувств.

А Денис развернулся к напуганной до безумия девчонке. Та перестала плакать, но глаза округлились еще больше. Она глубже вжалась в угол кровати, видимо, неожиданно появившийся спаситель своими действиями напугал ее даже сильнее, чем насильник. От того девчушка знала, что ожидать, а от этого нового…

– Ты кто такая? – Денис задал вопрос, который волновал его больше всего.

– Я?.. – Девушка опешила. Казалось, такой простой вопрос ей не задавали никогда в жизни, либо никого в этой жизни не волновало то, кто она. – Я Настька… из деревни Камышевка.

«И действительно, кошка, причем кошка драная, деревенская, отнюдь не домашней дворянской породы». – У Дениса отлегло от сердца.

– Слушай сюда, Настька из деревни Камышевка!

«Кошка» вспорхнула василькового цвета глазками.

– В общем, тут сейчас будет очень жарко, просто огонь, – наконец смог продолжить Фадеев. – К тому же, я думаю, ты не хочешь дожидаться того момента, когда этот урод придет в себя?!

«Кошка» покачала головкой.

– Верно. Поэтому тебе надо свалить отсюда, и как можно скорее.

– Как? – Бедняжка заморгала васильковыми глазками.

– Как-как, – пробурчал Денис и взглянул на окно, надежно защищенное стальной решеткой. – Дом снаружи почти не охраняется, посты сняты, а те, кто должны его охранять, ну… их, в общем, нет. Давай снимай с себя одежду.

Настенька еще ниже натянула ночную сорочку, прикрыла босые ножки и вжалась в стену.

– Зачем? – пролепетала она, вот-вот готовая вновь разрыдаться.

– Да не собираюсь я тебя насиловать, дуреха! – Денис даже обиделся. – Снимай с себя одежду и переодевайся в ту, что на этом… любителе шашлычка. – Кивок в сторону лежащего без чувств красноармейца. – И не переживай, что она велика, в случае чего издалека тебя примут за своего и, возможно, так тебе удастся провести охрану, если такая попадется, но в остальном я тебе не помощник. И так уже сверх меры наследил.

– А решетка?

– С этим я разберусь.

Фадеев вытащил из-за спины плазменный револьвер, щелкнул тумблер, поставил оружие в режим режущего лазера и повернулся к окну.

– Переодевайся, я тебе говорю! – прикрикнул на девчонку Денис, поскольку та раззявила рот и с удивлением уставилась на странный мигающий голубым огоньком пистолет.

Настенька вроде зашевелилась и принялась стягивать с себя ночную сорочку, Фадеев краем глаза увидел ее голую спину и худенькие плечики, будто девчонку морили голодом. «Хотя кто мог питаться от пуза в послереволюционные годы». Денис отвернулся, открыл окно и один за другим принялся срезать прутья.

– Что, готова? – когда работа была сделана, спросил Фадеев, не поворачивая головы.

– Ага, – пискнула Настенька.

Денис повернулся. В одежде красноармейца девчонка выглядела довольно комично. Огромные сапоги, штаны-галифе, словно два мешка, свисающий, будто пальто, френч и фуражка, из-под которой на плечи спадали длинные волосы.

– Эх, – вздохнул Денис. – Волосы под фуражку спрячь.