Кристина Юраш - Венец безбрачия

— Милорд, кажется, это она… — слуги тоже переглянулись. Даже хватка на мне слегка ослабла. — Ваша судьба…

Как только послышалось: «Ваша судьба», Зайчонок сверкнула глазами и заорала так, что оборотень уже бы искал местечко схорониться под кустом, некромант — закопаться в работе, эльфийский король — прикинуться фикусом.

— Что? То есть так, да? А ничего, что ты слабак! — с вызовом заметила она. — Другой бы защитил меня!

— Да! — поддержали другие кандидатки. Одна даже поставила руки в бока, а на дракона обрушилась буря женского негодования и критики. Даже в маленькой девочке-лапочке проснулся азарт бензопилы. «Да я бы сама за тебя не пошла! Тоже мне, дракон! Ишь ты! На себя посмотри! Ты в зеркале себя видел?»

— Всех отсюда убрать! Кроме, кроме… Этих двух! — приказал дракон, пока девиц вытаскивали из зала. «Красавец-мужчина!» — вдруг нежно проблеяла блондинка, снова превращаясь в лапочку и хлопая ресничками, но ее уже тащили на выход.

Зайчонок была уже тут как тут, трепетно прижимаясь к широкой груди и поглаживая ее: «Прости, прости, милый… Я просто испугалась, что потеряю тебя…» Пока девушки сопротивлялись, признавались в неземной любви, клялись в пожизненной верности, делали самые трагичные лица, я молча делала выводы о том, что мужчины делятся на три категории: «Я люблю тебя», «Я люблю себя» и «Ах, опустим эти буквы „с“ и „т“».

— Ты — мой, — страстно прошептала Зайчонок, поднимая на него глаза, а потом скромно опуская их.

— Правильно! Не должен мужик прохлаждаться! Пусть берет тряпку и моет! Натоптали тут! — фыркнула я, глядя на Зайчонка, которая обтиралась вокруг дракона. Дракон был вовсе не против таких «обтираний».

— Ты — самый лучший, — шептала Зайчонок, гладя руками роскошные одежды самонадеянного гада, который обнимал ее одной рукой, а другой поглаживал красавицу по щеке.

— Не могу сказать того же, ибо сравнивать не с кем, — язвительно улыбнулась я, пока дракон смотрел поочередно то на меня, то на нее. — Я так понимаю, что я пролетаю, поэтому кто у тебя там на почетном втором месте в качестве любовника? Может, я пойду и попытаю свое счастье с ним?

— Ты — первый мужчина на свете! — терлась об него Зайчонок, заглядывая в глаза.

— Света, очень приятно познакомиться. Тебя на мне не было, — рассмеялась я, протягивая им руку. — А вас как, уважаемые? А то как-то невежливо получается! Уже поругались, а еще не познакомились.

— В комнату их! Обеих! — не выдержал дракон, глядя на нас странным взглядом. — К утру я озвучу свое решение! Мне нужно подумать.

Нас повели по коридору, пока Зайчонок оборачивалась, прикладывала руки к груди, посылала воздушные поцелуи, плакала, умоляла вернуть ей возлюбленного, не разлучать их навеки, ибо даже минута расставания будет казаться ей вечностью. Сейчас расплачусь от умиления, представляя их поочередные походы в туалет.

Нас учтиво затолкали в какие-то роскошные покои, а потом с треском захлопнули дверь, закрыв ее на замок.

— Ты мне сразу не понравилась, — ядовито заметила Зайчонок, глядя на меня таким взглядом, словно выбирает подругу пострашнее в качестве группы поддержки для первого свидания с потенциальным маньяком. — Учти, милая! Дракон — мой! Даже не вздумай! Ты на себя посмотри! Да на тебя ни один нормальный мужик не клюнет!

— А тебя, вижу, уже поклевали, — вздохнула я, усаживаясь на диван и жалея, что нет телевизора.

— Да кто ты такая, чтобы меня осуждать, замухрышка! Я живу так, как хочу, — скривилась красавица, нервно расхаживая по комнате. — Ищу свою любовь!

— Интересно, куда же она закатилась? Может, под диван? Стой! Под плинтусом смотрела? — язвительно поинтересовалась я, понимая, что выбор уже фактически сделан, и явно не в мою пользу. Я прилегла на софу и закрыла глаза на все и всех, чувствуя, что засыпаю.

Вот зачем я на это согласилась? Мужчина, который выбирает между женой и любовницей, рыдая, любит обеих, не любит ни одну из этих бедных женщин с заниженной самооценкой. Я зевнула, почесала нос, поджала ноги и уснула.

— Ай! Что? Кто? Где? Когда? — я резко подскочила, чтобы тут же обессиленно рухнуть на подушку. Меня трясли так, словно некромант-недоучка пытается воскресить меня при помощи «чьей-то матери!» на государственном экзамене. Я отмахнулась от перспектив и снова закрыла глаза. Через пару мгновений послышалось плаксивое: «Вставай, я прошу тебя! Ну же…»

— Отстань от меня, жена импотента! — огрызнулась я, открывая глаза и ведя плечом, чтобы скинуть с него чужую руку.

— Вставай! — шептала Зайчонок, глядя на меня такими глазами, словно я отдала ей свой венец безбрачия. — Вставай! Тут призраки!

Я закрыла глаза, а потом снова открыла, глядя на бледное лицо конкурентки, которая показывала дрожащей рукой на полупрозрачные женские силуэты, бесшумно скользившие по комнате.

— Отлично, — зевнула я, переворачиваясь на другой бок. — Если будете пугать, начинайте с просроченной отчетности. Потом упомяните камеральную проверку…

— Да как ты можешь спать? Это… Призраки девушек… Его предыдущих жен! — меня трясли за плечо так интенсивно, что мне показалось вот-вот его вывихнут.

— Слушай, какая тебе разница? — я посмотрела на полупрозрачные силуэты, которые парили безмолвными очертаниями посреди комнаты. — Делитесь опытом по уходу за драконом и от дракона! Только шепотом, потому что я сплю!

— Девушки! — послышался инфернальный, вибрирующий женский голос. — Не спите! У вас еще есть шанс спастись из этого проклятого места! Я — первая жена дракона! Я погибла во время ритуала первой брачной ночи! Меня пытались обратить в дракона!

— Я — вторая жена! — к нам протянулась полупрозрачная рука с обручальным кольцом. — Я погибла во время того же самого ритуала! Во время первой брачной ночи…

— Я — третья… А я — четвертая! — шептали девушки, протягивая полупрозрачные окольцованные конечности в нашу сторону. — Я — десятая… А я — сто двадцать седьмая!

— Опытный мужик, — приглушенно заметила Зайчонок, прячась за меня.

— Опытному мужчине нужны подопытные женщины, — вздохнула я, разглядывая роскошные платья покойниц. — А где сто… мм… остальные… Просто у вас после десяти сразу сто двадцать семь…

— Они наряжаются! — усмехнулись призраки, переглянувшись между собой. — Бегите, девочки. Этот замок станет вашей тюрьмой и вашей могилой. Если бы я тогда знала…

— Сто двадцать седьмая! — закатила глаза первая. — Мы тебя предупреждали! Сколько мы тебе орали: «Беги, беги!» А ты нам что? «Я люблю его, я пройду ритуал!»

— Что-то мне это совсем не нравится, — простонала Зайчонок, глядя на пополняющийся призрачный гарем. — Совсем-совсем…

— Бегите, — почти хором умоляли призраки бывших, обращая к нам красивые лица. — Он специально спрашивает, кто его больше всех любит, потому что только по-настоящему любящая женщина способна пройти этот чудовищный ритуал!