Кристина Юраш - Венец безбрачия

Резкий рывок в сторону моего горла, и я закричала от боли, пытаясь оттолкнуть вампира.

В глазах потемнело, я покачнулась, чувствуя, как слабеют и дрожат руки, пытающиеся оттолкнуть любителя не только трепать нервы, но и пить кровушку. Внезапно челюсти разжались, а рядом послышался знакомый голос.

Вампира с окровавленной пастью за волосы держал знакомый демон, сдувая прядь своих волос с лица.

— Как ты смеешь, дьявольское отродье! — прошипел упырь, скаля окровавленные клыки. — По договору я имею право делать все, что мне заблагорассудится!

— Вы слышите? Мне кажется, что кто-то громко плачет? — осведомился демон с улыбочкой, пока я мутными глазами смотрела на эту картину, зажимая липкую от крови шею. — Ой! Как неловко! Извините, это плачет во мне юрист! Он безутешен, так что разрешите ему высморкаться в договор! Если бы я знал, что мы с тобой будем бить друг друга гражданскими, уголовными и прочими кодексами по лицу в моем случае и по морде — в твоем, то я захватил бы их все.

— Ты пальцем не имеешь права меня тронуть по договору! — прошипел упырь, пытаясь вырваться.

— Нет, ну раз мы перешли на юридические аспекты, то да, ты прав. Пальцем я тебя тронуть не имею права. Но в твоем договоре на бракоустройство был такой пунктик. Цитирую дословно: «Я обязуюсь соблюдать законы мира, в который я попал», — спокойно заметил демон, а в его руке появился увесистый талмуд с надписью «Уголовный кодекс». — «За проблемы с законодательством, возникшие у Заказчика вследствие собственной глупости, тупости и аффекта, Исполнитель не несет ответственности». Вот законодательство…

Демон осмотрелся по сторонам, взвешивая в руке Уголовный кодекс.

— А вот… — мощный удар по лицу книгой застал упыря врасплох. — Проблемы. Очень. Много. Проблем.

Я впервые видела, как меня отчаянно защищает Уголовный кодекс со всеми поправками. Надо будет запомнить этот день. Боюсь, до второго такого я не доживу.

— Если будешь подавать апелляцию, то так и пиши, что возникли разногласия с уголовным кодексом, в связи с чем уголовный кодекс нанес мне тяжкие телесные повреждения, — вздохнул демон, добивая страдальца. — Нет, еще не тяжкие. Рановато я. Телесные повреждения средней тяжести. Вот так будет правильней. Как говорится, незнание законов не освобождает от ответственности. Так что между «читаем» и «чтим» есть некоторая разница.

Я сползала по стенке, чувствуя, как мутнеет все вокруг.

— Травмы, несовместимые с жизнью, — вздохнул «юрист», бросая на пол окровавленную книгу и поднимая с пола что-то белое. — Левый, да? Хм… До холодного оружия не дотягивает… Но мы дотянем! А теперь вон отсюда! Быстро забился в свою коробочку подыхать! Мы играем в прятки! Я вожу! Раз… Два… Три… Четыре… Пять! Кто не спрятался, я не виноват.

К моей шее устремилось мокрое полотенце, а потом мою руку закинули себе на плечо. Вторая рука подсунулась мне под колени. Меня несли в сторону кровати. Рану на шее зажали полотенцем, тяжело и взволнованно дыша мне на ухо.

— Наказание мое, потерпи, — заметил демон, снова сдувая пряди волос с лица. Я видела треугольник его груди, виднеющийся из расстегнутой рубашки, его глаза, которые искали, чем бы мне перевязать рану.

— Мне недолго осталось, — слабо заметила я, чувствуя, как язык еле-еле ворочается в пересохшем и внезапно охрипшем горле. — Я знаю, что скоро умру…

— Я так понимаю, что в местной поликлинике с насморком ты была совсем недавно, да? Иначе как объяснить такой пессимизм, — усмехнулся «юрист», осторожно отлепив полотенце от моей шее, а потом прижав его сильней. — Одному я уже прописал, сейчас пропишу тебе. От меня никто не уходил с пустыми руками! Где аптечка?

— А что? Демоны не могут лечить магией? — простонала я. Мне показалось, что я говорила так тихо, что меня никто не услышит.

— Извини, наказание мое. Я тут с производственного совещания на перекур вышел. Там еще сигарета тлеет, — усмехнулся демон, прикладывая мою руку к полотенцу, чтобы я держала. — Но это еще полбеды. Вот если кофе остынет, тогда у тебя будут большие неприятности…

Через минуту, шурша блистерами таблеток, перерывая запасы моих медикаментов, демон достал нераспакованные бинт и вату.

— Я точно умру, — всхлипнула я, глядя в потолок глазами ипохондрика, у которого сбылась заветная мечта — его интернет-диагноз совпал с диагнозом врача. — Все плохо, да? Мне интересно, куда я попаду? В ад или в рай?

— Если буду проходить мимо, помашешь мне ручкой из котла! Разрешаю! — усмехнулся демон, снова перерывая лекарства в поисках чего-то одному ему известного.

— А если я хочу в рай? — всхлипнула я, вспоминая бухгалтерию за три последних года, сопоставляя ее с основными заповедями и расстраиваясь. — Очень хочу… Бухгалтеры попадают в рай? У меня в глазах темнеет…

— Только не умирай! — прошептал демон, бросаясь ко мне и держа меня за руку. — Я прошу тебя… Я этого не переживу… Умоляю… Главное, живи…

Внезапно его голос изменился, а в глазах заплясали дьявольские огоньки.

— Ты ведь это хотела услышать? — усмехнулся он, капая йодом на ватку. — Давай сюда руку!

— Почему руку? — прошептала я, чувствуя себя самым умирающим лебедем из всех умирающих лебедей. — Шею…

— Доктору видней! Руку! Я же сказал, что у меня кофе остывает! — заметил демон. — Я отведу тебя в ад… Давай…

Я вздохнула и протянула ему руку. Через мгновение порез на пальце защипал так, что я зажмурилась.

— Все! Лечение прошло успешно! — заметил демон, отбирая у меня полотенце. — Могу подуть и пожалеть… Фу-фу-фу…

— Так! Я что-то не поняла? — возмутилась я хриплым, как у прокуренной вороны, голосом. — Что это за театр приехал ко мне на гастроли?

— В Светланин Академический театр юного и наивного зрителя приехала дружественная делегация в лице одного худрука. Зажил твой укус, наказание мое. Вампирские укусы заживают быстро! Кровь свернулась, остались лишь короста и припухлость, — отмахнулся демон. — Впрочем, мне пора. Кофе остыл. Знаешь, есть такая примета. Соль рассыпать — к ссоре. Интересно, к чему рассыпать гречку? Проверишь — расскажешь…

Демон исчез, загадочно улыбаясь. Из коробочки все еще доносились всхлипы, свидетельствующие об остром экзистенциальном кризисе.

Я поворочалась, поворочалась и уснула. Проснулась я в шесть вечера, ощупывая свою шею. Окно в моей комнате было настежь открыто и хлопало створками на ветру. На улице было пасмурно, собирался дождик. Коробочка из-под вампира была пуста. Я, шмыгая носом и покашливая, включила ноутбук, забивая поисковой запрос на волнующую меня тему. «У укушенных наблюдаются симптомы, похожие на симптомы ОРВИ… — гласил первый сайт, заставив меня закашляться. Дрожащей рукой я листала сайт вниз, пробегая глазами текст, шмыгая забитым носом и слегка подкашливая. — Но это только начало! — Мои глаза расширились от ужаса. — Скоро у вас начнется светобоязнь! Любые вспышки яркого света будут вызывать у вас инстинктивное желание спрятаться в темноту! Но сначала у вас будут слезиться глаза, когда вы смотрите на свет!» — писали на сайте. Кстати, о свете! Я вспомнила, что у меня есть запасная лампочка, слазила в шкаф, достала ее и ввинтила в коридоре. Отойдя к выключателю, я осторожно щелкнула им. Вспышка невероятно яркого света озарила мое стойло! Такое чувство, словно это не лампочка, а прожектор. По щекам потекли слезы, я отвернулась, чувствуя приступ дурноты. Нет, лучше выключить. — «Потеря аппетита, бессонница… — Я впивалась глазами в строчки, поглядывая на кастрюлю с борщом и чувствуя, что кушать мне совсем не хочется. — Днем вас будет клонить в сон, зато ночью вы будете чувствовать себя бодрым и полным сил!» У меня всегда так! Ночью я бодра и полна сил, а днем ползаю сонной мухой, слегка прибитой отчетом.