Кристина Юраш - Венец безбрачия

— Совсем! — вздохнул Вася, ерзая на стуле. Мужская поддержка в этом сложном, щепетильном вопросе поедания котлеты была очень важна для него.

— Ну ты ей ласковое что-нибудь скажи! — предложила техподдержка, чем-то журча. — Они это любят! Сказал ласковое — сама к тебе прыгнет!

Я даже отложила ноутбук, умоляя кого-нибудь принести мне попкорн! Правильно! Доброе слово и котлете приятно!

— Хорошая… — проговорил Вася, открывая рот в ожидании, когда совет подействует. — Красивая…

— Молодец! Давай еще! — почти хором прониклась нашим горем местная богема. — Нежное что-нибудь! Покажи, что ты — мужик! Скажи, что женишься на ней! У меня прокатывало!

Я разучилась дышать, предвкушая, как стану свидетелем на этой гастрономической свадьбе.

— Я на тебе женюсь! — вздохнул Вася, присматриваясь к результатам. Котлета пока взаимностью отвечать не хотела. Видимо, думала над таким предложением. Еще бы! Это очень серьезный шаг для нее!

— Она большая! — заметил ужик, жалуясь дальше и снова с грустью поглядывая в сторону окна.

— Насколько большая? — оживились мужики не очень трезвыми голосами. — Совсем большая? Большая — это, наоборот, хорошо! Прижмешься — перезимуешь!

Я не могу! Представляю, как Вася зимует с котлетой. Три месяца с одной котлетой! И главное, никакой ипотеки!

— Ладно, — усмехнулась я, проходя тихонько на кухню и ставя на стол ноутбук. — Я закончила! Слезай!

— Ну вот! — обрадовались мужики результату, найдя новый повод выпить.

К вечеру нежданно-негаданно явился демон. Пока Васенька пытался интеллектуально осилить детскую раскраску с легким оттенком пессимизма, ибо я сумела найти только черный и зеленый фломастеры, передо мной стоял красавец-юрист в новеньком костюме, с игривым белоснежным воротничком. Он улыбался загадочной улыбкой, обнимая меня за талию.

— Приглашаю на свидание в хороший ресторан. В качестве компенсации за причиненный ущерб! — с усмешкой заметил демон, глядя на меня карими глазами.

— Какое свидание? Да в таком виде меня даже на свидание к заключенному не пустят! — возмутилась я, понимая, что злодейка-судьба в очередной раз решила приколоться надо мной. — Ты издеваешься, да? Мне надеть нечего!

— Это хорошо, наказанье мое, — заметил демон, обнимая меня. — Меньше снимать придется!

Я стояла как самая несчастная женщина возле шкафа и всхлипывала, что надеть нечего. Если раньше после этого всхлипа я раскрывала створки и мне на голову вываливался целый ворох тряпья, то сейчас максимум, что на меня вылетит, — осиротевшая и голодная моль.

— Мне действительно нечего надеть, — душераздирающим голосом заметила я, вспоминая про единственные трусы.

— Наказанье мое, — демон приблизился ко мне и посмотрел тем самым лучистым взглядом, от которого в душе становилось светло и тепло. — Я так понимаю, что это просто предлог, чтобы не идти на свидание. Если бы ты действительно хотела, то пошла бы в драном халате и тапках. Или ты боишься, что о тебе скажут люди? Ну что ж…

— А ты не подумал, как женщина будет чувствовать себя в тот момент, когда идет в тапках и халате рядом с мужчиной мечты в дорогом костюме? — парировала я, понимая, что разочаровываюсь в нем со скоростью звука его голоса. — Конечно, прекрасный принц решил выгулять свою Золушку! Чтобы маленькая нищенка в тапках оттеняла его красоту. Мол, смотрите все! Я соизволил, осчастливил, облагодетельствовал! Собаке плевать, как она выглядит, когда идет гулять с хозяином, а женщине — нет! К тому же у меня нет денег! От слова «совсем»!

— Теперь я понимаю, наказанье мое, почему ты до сих пор одинока! Акты занесу на днях, — демон разочарованно щелкнул пальцами и исчез.

Неужели он… После вспышки наступил нервный озноб осознания того, что только что было. Я думала, что он — особенный. Нет, я не плакала. Меня переполняло гадостное разочарование, словно тебе подарили красивый торт, который ты разрезала, стала есть, а там — кусок картонки вместо вафли. Если еще вчера я готова была бить себя пяткой в грудь и орать на каждом углу о том, что наконец-то встретила настоящего мужчину, сегодня я медленно пила кофе со вкусом горького разочарования, хмурясь при мысли о том, что век живи — век разочаровывайся. Да чтобы я? Плакала из-за какого-то мужика? Да никогда! Они не стоят слез!

К вечеру меня просто отключило, как из розетки, я, покачиваясь, поползла в сторону кровати, все еще чувствуя глубокое разочарование в том, кого почти полюбила. Я уже почти уснула, сжимая подушку и укрываясь одеялом с головой. В теплое местечко, в мою маленькую пещеру страданий вползла холодная змея, прикоснувшись к моим теплым ногам.

— Знаешь, я хочу по-маленькому, — заметил питончик Вася, навалившись на меня и пытаясь меня сожрать.

— Ну так ползи! — огрызнулась я, снимая с себя чужой холодный и грязный хвост и отталкивая его наивного владельца.

— Нет, я хочу сейчас! — заметил уж, подползая ближе. Мысль о том, как я буду объяснять хозяину происхождение огромного пятна на матрасе, плавно переходила в три варианта: плохой сон, чай разлила и куплю новый. — Хочу по-маленькому!

Я уже чувствовала себя храбрым мангустом Рикки-Тики-Тави, готовым сражаться с огромным змеем не на жизнь, а наспех, ибо зевота меня одолела настолько, что глаза закрывались от усталости.

— Неужели ты не хочешь по-маленькому? — ласково шипел оживившийся соблазнитель котлет, почетный пикапер полуфабрикатов, Казанова от сосиски и романтик от фарша.

— Нет, по-маленькому я не хочу! — огрызнулся злобный мангуст, натягивая на себя одеяло.

— То есть ты детей не хочешь? А я мечтаю, чтобы у меня было много детей, — вздохнул питончик, пока я медленно накрывалась одеялом с головой, стараясь не смотреть в сторону того, кому не с кем играть. Пока мне рассказывали о всех прелестях будущего отцовства, которые сводились к приятному конкретному процессу минут на пятнадцать и большому-большому абстрактному счастью на всю оставшуюся жизнь, я отчетливо видела, как рыдающий отец ползет ко мне жаловаться, что дети отобрали у него игрушки и не хотят отдавать!

Я отползла подальше от счастья материнства, пригрозила пожизненным лишением права отцовства и уснула, зарывшись лицом в подушку. Ночью я проснулась оттого, что на меня резко упал потолок. Сердце заходилось в бешеной истерике, я попыталась вскочить, но меня уже стягивали с кровати чьи-то руки. Я пыталась дать отпор, задыхаясь от внезапного испуга. Сопротивление, оказанное мною, было напрочь проигнорировано! Такое чувство, словно табор приполз обратно, случайно услышав краем уха, что у меня золотые зубы! Мне удалось вырваться, вскочить на ноги, надеть тапки и броситься к двери, но меня подхватили на руки, вынося в коридор.