александр Баркалев - Центральный зомбилэнд

Александр Баркалев

Центральный Зомбиленд

Недалекое будущее Земли. Пережив очередной апокалипсис, технологическая цивилизация процветает в обособленных зомбиполисах. Они отгорожены барьерами от диких народов, управляются таинственными Великими и населены миллионами существ, лишенных чувств и памяти, жизнь которых уж слишком напоминает нашу жизнь. Обычный зомби Кирилл в результате сбоя неожиданно открывает для себя страшные тайны этого зомби-общества. Сможет ли он, в попытке сохранить обретенную индивидуальность, вырваться из-под тотального контроля, спастись от гнева Великих и найти свое место в бездушном мире предопределенности и стандарта?

Часть первая

ГОРОД ЗОМБИ

Глава 1

В прошедшую субботу зомби Кирилл потерял где-то свою левую руку. Больше всего его расстраивало то, что он, как ни старался, не мог вспомнить, где именно это произошло. Следовательно, найти пропажу не было никакой возможности.

Кирилл вообще помнил тот день крайне смутно. Как, впрочем, и все предыдущие дни. Однако в памяти всплывало то очевидное обстоятельство, что утром в субботу рука еще была на месте. А вот когда он в воскресенье очнулся после периода бессознания, то нащупал слева только шероховатую неровность.

Не то чтобы потерянная рука всегда была его рукой. Лет десять назад ею заменили другую испорченную руку, которая тоже была не его собственной. Кирилл в принципе знал, что у большинства его знакомых зомби руки портятся и меняются гораздо чаще. Даже его правая рука больше трех лет ему не служила. Это было ему известно точно, так как на каждой руке под локтем присутствовала маркировка с датой выдачи. С левой же рукой ему повезло. Она уже десять лет не ломалась, не темнела и вообще не доставляла ему никакого беспокойства.

Кирилл открыл для себя сие загадочное несоответствие как-то совершенно случайно. В одно забытое уже им утро, после реализации инстинкта очищения, он вытирался полотенцем и увидел в зеркале, что маркировка на локте левой руки почти стерлась. Почему-то это привлекло его внимание и даже смогло удержать таковое более, чем на десять минут. Благодаря этому Кирилл успел изучить дату на маркировке и сравнить ее с датой на правой руке, замененной за год до того.

Поначалу столь выпирающее расхождение дат просто заинтересовало Кирилла. Потом смутило его. Потом он забыл об этом на неделю. Обычно все, что он забывал на неделю, не возвращалось в его память уже никогда. Однако странная левая рука вновь завладела его вниманием, когда очередной ночью, после реализации инстинкта близости со своей постоянной подругой Полиной, он почему-то начал изучать штампы на ее локтях. Обе руки у нее были новенькие. Одной – чуть больше года, второй – около месяца. Тогда-то Кирилл и вспомнил, вопреки обыкновению вспомнил четко и ярко, затершийся девятилетний штамп на своей собственной конечности.

На всякий случай Кирилл попросил подругу проверить дату на своей маркировке. Лина дату прочитала, откровенно зевнула и предложила ему самому съездить в Центр замены левых рук. Тот факт, что рука, несмотря на крайне длительный срок использования, до сих пор исправно служила ее постдругу, не произвел на молодую зомби-девушку никакого впечатления. И она вскоре заснула.

Сам Кирилл в ту ночь не спал вовсе. Предложение поехать и добровольно отдать свою старую левую руку в обмен на новую звучало более чем правильно. Однако оно вызвало такое отторжение внутри него, что при одной мысли об этом его передергивало. Кирилла будто попытались незаконно лишить чего-то. И это что-то было очень ценным и очень ему нужным. Всю оставшуюся ночь он ворочался и пытался подумать над этой странной реакцией. Получалось не очень.

Утром он встал засветло, когда инстинкт пробуждения еще не сработал. Как обычно пошел в ванную комнату. Грязным он себя не чувствовал. Грязным он себя вообще никогда не чувствовал. Однако инстинкт очищения неумолимо тянул залезть под горячий душ, намылить мочалку и тереться ею минимум пять минут. Кирилл вошел в душевую кабинку, включил воду и начал привычными движениями смывать с себя видимую и невидимую грязь. К концу очищения он вдруг понял, что ни разу не ополоснул свою левую руку. Постояв секунду, он очень осторожно намылил ее, стараясь чтобы мыло не коснулось локтя, и быстро ополоснул водой.

С той поры левая рука заняла особое место в жизни молодого зомби. Она уже не покидала надолго его мысли и стала предметом особой заботы. Кирилл старался лишний раз не пачкать и не напрягать ее, укутывал потеплее зимой и укрывал от палящего солнца в летние месяцы. Рука превратилась для него в нечто такое, сама мысль о принадлежности которого тебе, рождает внутри ощущение чего-то теплого и очень приятного. Как это называется, Кирилл не знал, да и не хотел знать.

Первое время Кирилл старался проверить, насколько его рука действительно необычна. Для этого он при любой возможности пытался прочитать маркировку на руках окружающих его зомби. К счастью, было лето, и многие зомби одевались в одежду с короткими рукавами. Цифры Кирилл запоминал плохо, поэтому точные даты на штампах отфиксировать даже не пытался. Его целью было найти такую же старую руку, как и у него. Однако самой старой руке, которую он встретил, было чуть больше четырех лет. Она принадлежала его другу-коллеге из соседнего отдела и выглядела очень подержанной. Скорее всего, это именно она отвалилась во время дружеской игры в электронный футбол месяц спустя, чем сильно повеселила игроков. Хотя Кирилл не был в этом до конца уверен.

Убедившись окончательно в необычности своей левой руки, Кирилл еще раз попытался обсудить ее с Полиной, но та только захлопала ресницами и снова вспомнила про Центр замены левых рук в Химках. После этого разговора она почти минуту смотрела на него таким взглядом, будто считала его чуть-чуть неадекватным зомби. Удовольствия это ему совсем не принесло, поэтому больше про руку он с постподругой не заговаривал. Хорошо еще, что Лина теряла события в памяти раз в пять быстрее, чем он сам.

Постподруга у Кирилла была в понимании любого адекватного зомби очень даже симпатичной. Стройная, с длинными красивыми ногами и высокой упругой грудью, с большими зелеными глазами и пухлыми губками. Таких зомби-девушек часто показывали по зомби-панели и называли сексуальными. При этом говорили, что зомби-парни, заимевшие такую зомби-девушку в постподруги, должны считать себя счастливыми. Кирилл так и считал. А еще он так говорил, когда друзья-коллеги мужского пола при реализации инстинкта общения искренне сообщали ему, что завидуют и мечтают о такой же постподруге или времподруге, как у него. Реализация инстинкта общения всегда требовала много времени и использования бессмысленных старинных слов, вроде «зависть» и «мечты». Хотя слов этих Кирилл не понимал, но ему было приятно применение их по отношению к нему в подобных разговорах.