Ольга Валентеева - От света не сбежать [СИ]

— Я так рада быть здесь сегодня, — наконец, заговорила она.

— Я тоже рад вашим успехам, — старался быть вежливым.

— Ваше темнейшество, я ведь так и не отблагодарила вас за помощь. Тогда, в беседке.

— Мне достаточно было простого «спасибо», Карэн. Вы ничем мне не обязаны.

— Уверены?

Всего на миг меня захлестнуло её эмоциями. И то, что я ощутил, заставило выпустить девушку из объятий и сделать шаг назад. Роковой шаг. От неё веяло такой ненавистью, что резко заболела голова. Сверкнул кинжал — так банально! Даже не магия, от которой успел бы защититься. Меня бы успели защитить. Я попытался выбить оружие, но слишком поздно. Кто-то наложил на меня оцепенение. Неужели… все? Кинжал замер, почти завершив убийственный рывок. Карэн удивленно дернула оружие — лезвие было в крови. Разум захлестнуло чужой болью. Когда между нами появился Арт, я успел разве что подхватить его. Зато Карэн вдруг истошно закричала и закрыла лицо руками. Она кинулась в сторону, но её уже ждали. Её — и Ирвинга Толомеуса, который обездвижил меня заклинанием.

— Не убивать! — только и рыкнул я, осторожно опуская Арта на пол. Кинжал пришелся ему в бок. Светлая рубашка быстро становилась багрово-алой. Рядом уже опустилась на колени Наариэн. С её ладоней полился свет

— Кинжал был заговорен, — прошептала она побелевшими губами. — У меня не получается остановить кровь.

— Дай я.

Первый ужас прошел, чужие эмоции отступили. Я опустил руки на рану Арта. Фейри рвано дышал и смотрел в потолок невидящим взглядом. Ничего, держись, Арти. Вытащу. Под бок ткнулся Шун, делясь магией.

Свет пришел быстро. Но, как и в случае с Наари, толку было мало. Бредовая мысль пришла в голову.

— Слушай меня, Артиан, — склонился к самому уху. — Я запрещаю тебе умирать. Это приказ!

Арт сдавленно застонал.

— Пусти, — едва разобрал я.

— Не пущу! Не пущу, слышишь? Не смей умирать.

Свет усилился. Кажется, я снова потерял контроль, потому что сияние разлилось по всему залу. Послышались изумленные возгласы. Друзья подняли вокруг меня щиты, чтобы случайно никого не испепелил. Но я добился своего — кровь остановилась, рана постепенно начинала затягиваться.

Рабская печать на руке Арта неясно светилась. Я все еще удерживал его, опасаясь отпустить. Наари отстранила меня и снова применила исцеляющие заклинания. От раны остался только свежий рубец.

— Все, Эрин, отпускай, — она опустила ладонь на мое плечо. — Он выкарабкается.

Я медленно убрал магию, поднял голову — и понял, что все плохо. Одно дело, когда по Тервину ходят сплетни, будто темный властелин применяет свет. Совсем другое — когда вся знать видела, как я этот самый свет применяю. Жаль, не могу почувствовать. О чем они думают — Арт был без сознания, и эмоции оказались закрыты.

— Надо перенести его в спальню, — оглянулся к страже.

— Будет сделано, ваше темнейшество. — Стражники чуть не тряслись от страха. — Уже побежали за носилками. А этих… этих проводили в тюрьму… Они сопротивлялись, конечно, но против нас не попрешь.

Разговорчивые попались… Но успели схватить Карен и заместителя ректора, так что Арт не прогадал. А я уже предвкушал милую беседу с этими двоими. И на этот раз на мою пощаду рассчитывать не приходится. Арта переложили на носилки и понесли прочь.

— Продолжайте бал, — махнул я рукой.

Тут же заиграла музыка, но, конечно, я не собирался оставаться. Протянул руку дрожащей Лайле, и по живому коридору мы вышли из зала. Никто не рискнул покинуть праздник за нами. Только Энтареаль и Ник, а Кай и Лави, как я потом узнал, помогали «провожать» пленников до дворцовой темницы. Впрочем, их судьба меня сейчас интересовала меньше всего.

Ярость душила! Хотелось крушить все, что попадется под руку, и только присутствие друзей останавливало — не хватало еще, чтобы кто-то пострадал.

— Эрин, тебе надо успокоиться, — говорил Ник. — Все живы…

— Живы? — Я резко развернулся к брату. — Арт едва не отдал душу. И если бы не метка, уже был бы мертв. И теперь о моем свете знает вся страна. Сегодня мы имели дело с двумя фанатиками. А завтра под стенами дворца будет войско с требованием отречься от престола.

— Не будет, — хмуро сказал Энтареаль. — Они не рискнут.

— Рискнут или нет, это наша общая ошибка. Мы это допустили, — откликнулся Ник.

— Стража задержала еще четверых неизвестных, которые пытались проникнуть во дворец. — В дверях появились Кай и Лави. — Их уже допрашивают, а Карэн и Толомеуса оставили тебе.

— Тогда не буду заставлять их ждать, — выпалил я и помчался прочь.

— Стой! — Догнал меня Элион. — Не ходи один.

— Разве можно в моем дворце остаться одному? — спросил я. — Вот только, когда надо, никого рядом нет.

Стража, до этого шедшая по пятам, немного отстала. Что, правда глаза колет? Я готов был разнести всех и вся, измолоть в муку, но выбить правду. Поэтому, когда появился на пороге темницы, напоминал скорее демона или призрака, чем себя самого.

— Ваше темнейшество. — Тут же склонились дознаватели.

— Вон! — рыкнул я, и посторонних будто сдуло ветром. Остался только Энтареаль. А передо мной сидела Карэн. Её руки были скованы, лицо в крови. Но мне не было её жаль. Она пыталась убить меня! И чуть не забрала жизнь моего друга.

— Явились, ваше темнейшество? — Карэн подняла голову, и улыбка искривила бледные губы. — Хотите знать правду?

— Хочу, чтобы ты заплатила за свое преступление. Это ведь вы с Толомеусом подговорили Арта влиять на моих друзей, правда? И каким-то образом смогли обмануть нас, сделали вид, что покинули академию. И арацении… Зачем? Зачем, Карэн?

— Моя сестра. Ты ведь её вряд ли помнишь. — В глазах девушки горела ненависть. — Сколько их было? Тех, кого ты лишил жизни и чести? Что такое одна девушка, затесавшаяся среди них? Разве ты можешь быть кому-то другом? Любимым? Ты, чудовище!

Я молчал. Мне нечего было ей сказать. Оправдываться? Я не оправдывался за прошлое. У Тервина свои законы. И главный из них — закон крови. Докажи, что ты — властелин, или умри. Вспомнил свой морок и годы жизни, сейчас будто покрытые густой черной пеленой. Быстро же я о них забыл!

— Сюда не попадали безвинные, — сказал Карэн. — Раз твоя сестра погибла здесь, значит, на то были причины.

— Играешь в благородство? Ну-ну, — она плюнула в мою сторону. — Играй, да не заигрывайся, Эринальд. Тервину нужен сильный правитель, а ты — всего лишь убийца. Не более того.

Мне не хотелось больше разговаривать и выяснять. Я пошел в соседнюю камеру, где ожидал своей участи Ирвинг Толомеус. И если мотив Карэн был теперь для меня известен, то в том, что Толомеус поделится своими соображениями, я глубоко сомневался. Заместитель ректора, в отличие от своей студентки, жалким не выглядел. Наоборот, увидев меня, довольно прищурился.