Кир Булычев - Гусляр навеки

– А что вы так суетитесь? Чем эти варанелецы вам страшны?

– Ах, оставьте ваши шутки, – сказала посольская анаконда. – Вся Галактика трепещет при одном упоминании о вашем имени, самые гордые выи склоняются униженно в поклонах, когда слышат о вашем приближении. Покоренные вами миры спешат принести вам дань – невинных девушек и белых быков, сартинций и минский фарфор... Любая девушка нашей несчастной небогатой Земли рада была бы провести хотя бы десять минут у ваших ног...

– Только не это! – Удалов принялся поднимать анаконду с пола, но в этом не преуспел, потому что анаконда подниматься не желала. Он сам в результате упал, деньги высыпались из кармана, а посол ни ему, ни жене не помогал, потому что был рад тому, что между ними установились какие-то связи.

Удалову так и не удалось доказать посланцам нашей планеты, что он скромный пенсионер из Великого Гусляра. Потому что посол с послицей глядели на него, а видели перед собой представителя самой лучшей, нахальной и агрессивной цивилизации во Вселенной, которая настолько запугала ближних и дальних соседей, что все были готовы сдаться ей в плен, хотя варанелецы никого в плен не брали. Ну, хоть бы у него какой-нибудь документ был, с печатью!

Больше того, пришлось смириться с тем, что посол устроил обед. Ведь Удалов оказался первым варанелецем, посетившим земное посольство с неофициальным визитом. Неудивительно, что пригласили повара из ресторана «Только для чистых», и Удалов ел пышных крафний и соленых дрезит. Хорошо еще, что при переделке организма Избушка и пищеварительную систему сотворила как надо. Ихнюю.

По ходу обеда посол все пытался выяснить, будут нас завоевывать варанелецы или погодят. В конце концов Удалов сдался и пригрозил вскорости завоевать Землю.

– Ну вот, – взмахнула дрожащим пальчиком анаконда, – а вы притворялись каким-то Удаловым! Я сразу догадалась – ни один землянин не смог бы жрать эту отраву, которую вы уплетаете за обе щеки.

– Марфа! – возопил посол.

Но анаконда уже не слышала его.

– Я разговариваю с повелителем, – сказала она Удалову. – И это меня волнует.

После обеда анаконда пошла показывать Удалову место его отдыха.

Ему была выделена спальня для государственных персон. Анаконда пожелала разделить ложе с гостем – она ласкала его чешуйки, повизгивала и все пыталась, как и принято у анаконд, задушить Удалова в своих объятиях. Но варанелеца так просто не задушишь – шкура у них покрепче, чем у людей, так что анаконда только оцарапала себе руки о голубые щеки Удалова.

Когда, сраженная своим поражением, жена посла удалилась, а ее муж уселся писать отчет о достигнутой дипломатической победе, Удалов тихонько поднялся с кровати, сделал несколько шагов к двери и замер в ужасе.

Попался!

На него смотрело ужасное существо, хуже любой жабы или варана. К тому же голубое. И тут до Удалова дошло, что дверь попалась зеркальная и он увидел в ней самого себя. Удалов принялся смеяться, а потом стал рассуждать, в какую сторону двигаться, чтобы снова не угодить в лапы единоплеменников.

Он шел на цыпочках. Навстречу ему попалась миловидная девушка.

– Не бойтесь! – сказал негромко Удалов. – Я не кусаюсь...

Но девушка не дала ему возможности объяснить, что он стремится отыскать больницу, чтобы вернуться в первоначальный вид, потому что она негромко завопила:

– Керриу Фигер! О, Керриу Фигер!

Она протянула Удалову блокнот с гербом ООН на обложке и, открыв на чистой странице, прошептала:

– Автограф, короткий автограф и ни слова больше.

– Я не Керриу, – сказал Удалов.

– Мне лучше знать, кумир! – девушка была непреклонна. – Я собираю твои открытки!

– Ну с чего вы так решили? Я вообще не имею отношения к талантам, будучи человеком средним даже в масштабах моего родного города.

Девушка выскочила следом за Удаловым на темнеющую улицу.

– Где здесь больница? – спросил ее Удалов.

– Какая больница?

– Чтобы мне вернули свой облик.

– О, мой кумир! Твой облик – само совершенство.

– Да что вы все, с ума, что ли, посходили! Хожу как мымра синезадая, а вы мне глупости говорите!

– Я не притворяюсь, господин моего сердца, повелитель моего взора! Вы и есть – идеал моей красоты. Как я мечтала бы обладать таким прекрасным телом!

Удалов прислонился к стене дома – такого он не мог пережить. Милая российская девчушка – ладная фигурка, серые глазки, русые косы – и хочет такого!

– Клянусь тебе, – прошептал Удалов, пока встревоженная девчушка из посольства помогала ему выпрямиться, искательно заглядывая в лягушачьи глазки, – клянусь, что я подобен тебе и даже превосхожу тебя ростом. Я жертва недоразумения и, может, даже преступления. Я мечтаю об одном – вернуться в мой город, в мой дом, в мою комнату, лечь на диван и посмотреть бразильский сериал про любовь.

– Ах, оставьте! – отмахнулась от него девчушка. – Вы меня не убедили. Не может быть на свете человека, который хотел бы носить оболочку подобную моей. Фу! Какая безобразно тонкая и гладкая кожа меня покрывает!

И она показала Удалову тонкую изящную руку.

– Я бы хотел! Я бы желал поменяться!

– Но почему? Почему?

Девушка посадила Удалова на скамеечку, села рядом и поведала ему о своих бедах... Родителей она не знает, раннего детства не помнит... Ее обнаружили пятилетним ребенком в желтой кожаной сумке из укралиновой кожи возле справочного бюро товарного терминала космопорта на планете Астергази. Если вы думаете, что девочку отдали на воспитание в семью или в детский дом, то ошибаетесь – последующие годы она провела в зоопарке. Причем на клетке была надпись: «Чудовище неизвестного вида. Не кормить, не дразнить. Возможно, плюется ядом». Это и понятно – аборигены Астергази похожи на комариков с размахом крыльев в полметра.

Девчушка озверела, одичала, в самом деле начала плеваться ядом и, конечно же, не получила никакого образования. Так прошло лет десять, и тут зоопарк с Астергази отправил на Бету Кита передвижную выставку самых удивительных уродцев. И эту выставку посетила известная Удалову анаконда, жена земного посла.

– Ах, – воскликнула она, глядя на дикую девушку в клетке. – Это же человек! Как она попала в такие унизительные условия?

В тот же день между правительствами начался обмен нотами, чуть было не произошла война. Астергазийцы стояли на своем: «Чудовище, и все тут!» Земляне грозили: «Если хоть один волос упадет с головы нашей гражданки, вам несдобровать!» В результате девчушку освободили из клетки, и последующие годы она провела в посольстве, но ни ее родителей, ни места рождения найти не удалось. Так она жила, учила иностранные языки и хорошие манеры за столом, но тосковала. По непонятной причине. Никто, даже она сама, не мог понять причин ее тоски.