Игнат Коробань - Москалёв. Новобранец космической пехоты [SelfPub]

— Так точно. Меня хотели перевести куда-то, точно не знаю куда, но я сказал, что мне нравится эта часть и я хочу остаться здесь.

— А кто тебе предлагал перевестись? Дядя?

Полицейский был сама доброта. Его глаза светились участием.

— Никак нет. Командир полка.

— А почему он тебе предложил перевестись?

— Не знаю, господин лейтенант.

Полицейский помолчал. Потом достал из папки бланк протокола и склонившись начал писать в нём, заполняя строчку за строчкой. Я молча смотрел на него. Спустя несколько минут он поднял голову и спросил:

— А как ты относишься к службе в хозяйственном взводе?

Я ответил не задумываясь:

— Я готов служить там, где прикажет командование и верховный главнокомандующий Лао.

Ежу понятно, что это была провокация. Полицейский не мог перевести меня в другое подразделение. Ему просто надо было проверить мою реакцию на возможный перевод.

— Что ж. Прочитай и распишись, — он протянул мне протокол.

О переводе в хозяйственный взвод не просил, готов служить в любом подразделении, в сговор с другими военнослужащими не вступал. Я согласно кивнул и подписал второй протокол.

— Пока всё, — сказал коп, пряча протокол в папку. — Можешь идти в своё подразделение. Когда понадобишься, тебя вызовут.

Встав, я отдал честь и вышел. Я направился было к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж и выйти из здания штаба, но остановился. Мне навстречу двое полицейских вели моего дядьку. Увидев меня, он вскричал:

— Это ты чего-то натворил? Это из-за тебя меня сюда привезли?

— Сюда, господин полковник, — один из сопровождавших его копов взял дядьку под локоть и направил дальше по коридору.

Дядька прошёл мимо меня, по пути прорычав:

— Ну, я тебе устрою.

Нет, родственничек, ничего ты мне не устроишь. Ты теперь от меня подальше будешь держаться. На его крики из соседнего кабинета высунулся полицейский капитан, допрашивавший в первый раз и, заметив меня, окликнул:

— Эй! Ну-ка иди сюда.

Я послушно зашёл в кабинет. У стены насупившись, стоял Худовский, рядом с ним ещё двое солдат, а чуть в стороне те самые девицы, которых я этой ночью немного покатал на чужом флаере. Я чуть было не сказал им «привет», но вовремя удержался. Надо думать, капитан проводил опознание. Судя по всему безуспешно.

— Поглядите, — обратился он к девицам, — может этот?

Девчонки окинули меня презрительными взглядами и отрицательно покачали головами.

— Говорю же, на том носок с дыркой надет был, — сказала блондинка.

— И форма наизнанку, — добавила брюнетка.

Капитан вздохнул, качая головой. Я его понимал. Трудно иметь дело с бестолочами. Они что, надеялись, что я буду расхаживать по части с носком на голове?

— Ладно, иди, — бросил мне коп.

Я поспешил ретироваться.

Интересно, дядьку будут допрашивать так же как меня, сначала «злой» полицейский, а потом «добрый»? Я представил, как капитан стучит дубинкой по столу, а мой толстый дядька нервно вздрагивает. Это подняло мне настроение. Не мешало бы сюда привезти ещё дорогую бабушку с её пирожками. Думая так, я вышел из штаба.

Те две сотни солдат, у которых обнаружились дырки в носках, всё так же стояли у штаба по стойке смирно. Теперь, кроме сопровождавшего их сержанта, тут были и несколько полицейских, которые неспешно прогуливались взад-вперёд, следя, чтобы в строю не было разговоров. Этих солдат ещё не допрашивали и копам нужны были их показания, не испорченные сплетнями. Проходя мимо сержанта, я отдал честь и направился к плацу.

Там по-прежнему продолжался концерт с участием всех военнослужащих полка, включая офицеров. Копов тут тоже прибавилось. Мой зеленоволосый знакомый в сопровождении одного из полицейских медленно шёл вдоль строя и всматривался в лица солдат, время от времени отрицательно качая головой в знак того, что среди стоявших в строю нет солдата, угнавшего его флаер. Среди поджарых бойцов в форме он, со своим гребнем, смотрелся как клоун. Это было похоже на жест отчаяния. Наверное, у копов совсем пропала надежда раскрыть это дело по горячим следам.

Я попросил у командира роты разрешения встать в строй и занял своё место. Парень с зелёным гребнем прошёл мимо и покачал головой. Можно было расслабиться.

— Ну, как там у тебя? — прошептал Ероха.

— Всё в порядке, — ответил я. — Пообщался с интересными людьми.

— А у нас тут весело, — кивнул он на бродящих по плацу копов.

— Вижу.

— А мне вот интересно, — подключился к разговору Васян, — что будет дальше?

— Надеюсь, что завтрак, — высказал я предположение. — Общение с интересными людьми возбуждает аппетит.

— Ты можешь толком рассказать, что происходит? — не вытерпел Ероха.

— Что, прямо здесь? — деланно удивился я.

Однако, рассказывать мне ничего не пришлось. За меня это сделал командир полка. Не прошло и пяти минут, как я встал в строй, когда он вышел на середину плаца. Туда же вынесли звукоусилитель и здоровенный головизор. Полковник надел ушной микрофон и скомандовал:

— Смирно!

Его и без того громкий крик, да ещё усиленный динамиками, прокатился по окрестностям, спугнув стаю ворон из близлежащей рощи.

— Этой ночью военнослужащий нашего полка, который скоро будет найден и наказан, совершил не только нарушение воинской дисциплины, но ещё и проявил крайнюю степень неповиновения, выразившуюся в несанкционированном попадании в головизор.

Надо же, какой слог. Я подумал, что полковник сильно перенервничал, раз не соображает, что несёт. Тем временем, он продолжил:

— Поскольку местное головидение уже показало это несанкционированное попадание и повернуть назад ничего нельзя, то каждый из вас обязан увидеть это нарушение, чтобы в дальнейшем придерживаться прямо противоположной линии поведения.

Командир полка кивнул стоящему рядом с ним офицеру и тот включил головизор. На плацу появилась голограмма телеведущей в очках и деловом костюме, которая вела репортаж о моём ночном приключении:

— Сегодня ночью неизвестный солдат дезертировал из расположения пятьдесят шестого учебного полка и терроризировал жителей посёлка Гадюкино.

Голограмма телеведущей сменилась видеозаписью того, как я, сидя в траве недалеко от трассы натягиваю на голову носок. В вывернутой наизнанку форме я выглядел забавно. Надо же, как быстро работают головизионщики. Уже успели купить запись, сделанную двумя спутницами зеленоголового парня. Голос дикторши за кадром вещал:

— Дикая выходка преступника едва не стоила жизни троим местным жителям. Он угнал у них флаер, избил водителя и похитил двух девушек, которым чудом удалось спастись.

Моя голограмма приблизилась к невидимой камере и вытащила парня с зелёным гребнем из флаера. Затем она сменилась голограммами двух девиц. Закадровый голос ведущей спросил у них: