Анна Алмазная - Меж молотом и наковальней [СИ]

Свиней не было, луны — тоже… уж не скажу, хорошо это или плохо.

Часов так в шесть утра мы подъехали к вполне обычному палаточному городку, спрятавшимуся под вековыми дубами, припарковались на песчаной площадке рядом с обычными на вид автомобилями. И это называется шабаш? Алина живо выставила меня из авто, сунула в руки набитый чем-то толстый валик, еще один — потоньше, пластиковый мешок, кажется, с провизией, повесила на мое плечо тяжелую сумку и сказала:

— Развлекайся. Лучше в одиночестве…

Я не возражала. Я вообще редко когда возражала и еще реже навязывалась. Не нужна была я тетке, так не нужна, что уж тут поделаешь.

Но настроение испортилось окончательно. Опустив голову, я прошла мимо молчаливых палаток, выбрала себе местечко поукромнее, среди папоротников, кинула на землю валики, оказавшиеся, судя по этикетке, новенькой палаткой и спальным мешком, и принялась устраиваться…

Вы думаете, собрать палатку дело простое? До этого дня я тоже так думала. Но взмокнув и обессилев после многочисленных попыток справиться со штырями, шнурами и прочим, я опустилась на папоротники, решив слегка отдохнуть и собраться с мыслями. Стряхнув с ноги двух нахальных и толстых муравьев, обозлилась — вот тебе и природа, воздух… красота!

— Помочь?

Я подняла голову и увидела тонкую девушку с ярко-рыжими волосами и лицом, усыпанным веселыми веснушками. Ее светло-карие глаза казались золотыми и на удивление теплыми, а на пухлых губах сияла столь доброжелательная улыбка, что я, забыв о своей болезненной гордости и принципе «никогда ни у кого помощи не просить», кивнула:

— Да, пожалуйста.

Голос мой дрогнул, предатель, а девушка тем временем уже деловито оглядывалась:

— В первый раз на шабаше?

— Ага.

— Оно и видно. А ну собирай вещички и ай-да отсюда. Только такой новичок как ты может пытаться поставить палатку рядом с муравейником.

Кажется, я густо покраснела. Щеки мои вспыхнули жаром, но незнакомка даже не смотрела на мое лицо, а на… мои ноги.

— Босоножки, — хмыкнула она. — Симпатичные. Но для леса…

— Каблук низкий, — пробормотала я… — Всего пять сантиметров.

— Еще и мини… ножки у тебя ничего, я ж не спорю… но блин, голыми ногами, на каблуках и по зарослям, для городской девчонки экстрим еще тот.

Я покраснела еще гуще.

— У меня… джинсы есть.

— Джинсы плоховато дышат. Но лучше оно, чем это… гм… Хотя… на танцы в последний день шабаша, может, и нормально. Ты берешь вот ту тяжеленную на вид сумку, а я все остальное. Идет?

Я лишь кивнула, не зная, радоваться или обижаться на грубоватость незнакомки.

Вскоре мы вышли к небольшой, спокойной речушке, что текла себе чуть поодаль от палаточного городка. Новая знакомая, имени которой я не знала, а спрашивать почему-то боялась, опустила мои вещи на траву и показала взглядом на стоявшую рядом палатку:

— Ты не против, если мы будем «жить» по соседству?

— Нет, — прошептала я, очень надеясь, что незнакомка во мне не разочаруется и не удерет к чертовой матери.

— Вот и ладненько. Иди переоденься, чудо, а я пока тебе «дом» сделаю.

Прикусив губу, я достала из сумки джинсы, майку с открытым верхом, и тут же наткнулась на ироничный взгляд новой подружки:

— Ты часто загораешь? — спросила она.

— Н-е-е-е-т…

— По твоей коже и видно. Плечи закрой, иначе обгоришь и будет тебе не до шабаша.

— У меня крем есть…

— Крем вещь хорошая, а голова на плечах — лучше. Дай я посмотрю, что там у тебя.

Не слушая возражений, она расстегнула молнию на моей сумке и после непродолжительных поисков достала футболку с коротким рукавом, джинсы, и, порывшись еще, скривилась:

— А кроссовки где?

— Я… не ношу кроссовок…

Рыжая ведьма подняла брови домиком, улыбнулась, и поинтересовалась:

— Размер какой у тебя?

— Тридцать седьмой.

— Как и у меня. Значит, будем делиться обувью с ближним…

Переодеваться у нее на глазах я постеснялась, а в ближайших кустах успела напороться на заросли крапивы выше меня ростом, потерять дорогу назад, поцарапать ногу о нечто с шипами и вляпаться в скрытую в траве лужу. Когда я, наконец-то, сумела выбраться на берег реки и вдохнуть с облегчением, мой «домик» уже был готов, а рыжеволосая ведьма с довольным видом сидела, оперившись спиной о толстый дуб, трескала ванильное мороженное из симпатичной, вместительной вазочки из пластика и смотрела на реку.

— Откуда здесь… — недоуменно спросила я.

— Мороженное? — правильно поняла меня ведьма. — Ну, солнце, если у тебя дар есть, то надо уметь им пользоваться. Наколдовать себе сладостей это не так и сложно. Хочешь?

Она протянула мне чистую ложку и взглядом показала на вазочку. Я ложку взяла, несколько поколебавшись, набрала на нее мороженного и попыталась улыбнуться:

— Меня Катей зовут, — сказала я, потянувшись за новой порцией.

— Я Лилия. Для тебя — Ли. Ты одна приехала?

Я отвернулась и тихо сказала:

— Можно, мы не будем об этом?

Она кивнула и вновь посмотрела на реку. Некоторое время мы молчали. Тихо журчала рядом вода, шелестели листья дуба, двигались по траве неугомонные тени, и мне стало почему-то спокойно… все же хорошо иногда вот так выбраться на природу, посидеть с… друзьями. Ли — мой друг? До этого у меня никогда не было друзей, знакомые да, но не друзья, для друзей я слишком нелюдима. Этакий псих-одиночка, особенно после смерти родителей.

— Можно, — сказала, наконец-то, Ли, — если не хочешь говорить, так не говори. Может, позднее.

Она требовательно протянула мне вазочку и скомандовала:

— Бери еще.

И все же у нее взгляд! Теплый, золотой. Как я позднее узнала, и сердце у нее такое же — золотое.

Ли…

— Вечером будет соревнование на метлах, — усмехнулась она, решительно нахлобучив мне на голову кепку. — Пойдешь?

— На метлах… — не понимающе протянула я.

— Только не говори, что ты не умеешь летать на метле? У-у-у-у-у!!! А еще ведьма? — искренно удивилась Ли, чуть было не подавившись мороженным. — О нет, не смотри на меня так. Не умеешь, так научим. Если ты хочешь, естественно…

В тот день я много раз падала. Я вымазалась с головы до ног в травяном соке, я выкупалась прямо в одежде в реке, чуть не утонула и чудом была спасена какой-то пролетавшей мимо ведьмой, я подвернула ногу и до крови расчесала укус комара на плече, я получила не один синяк, даже не два, растрепалась, вышла на люди без макияжа, вечером моя кожа горела от минипорезов, но… впервые после смерти родителей я была счастлива.

— Не пропадай, — сказала через три дня Ли, подавая бумажку с номером телефона.

Поздним вечером, когда на улице гремел гром и сверкали молнии, я несколько раз тянулась к трубке, ругая себя на чем свет стоит… ведь уже поздно. Она наверняка спит, я помешаю… Но… я позвонила.