Демокрит Терпинович - Путешествие по солнцу [Русская фантастическая проза первой половины XIX века.]

За этими заведениями находятся, как уже было сказано выше, красивые сельские усадьбы различных размеров и устройства.

Зритель, непривыкший к такой восхитительной, и вместе с тем величественной картине, не может оторвать свои взоры от этой красноречивой вывески общественного благоденствия.

Мы зашли в некоторые из этих заведений; хозяева принимали нас приветливо, и угощали с непритворным радушием. Доброта их так меня пленила, что я начал уже жалеть о моем огромном, в сравнении с ними, росте, который лишал меня возможности сделаться их товарищем; без того, я, вероятно, решился бы остаться у них. Тут я уже легко понял, что величие может легко сделаться тягостным для того, кто предпочитает истинное счастье суетному блеску: но делать было нечего; убавить росту было невозможно, и я должен был смотреть на эту, тщательными, человеческими трудами облагороженную природу, как на превосходную картинную галерею, которою иной любуется, пока устанут глаза, и потом уезжает домой пообедать, а после обеда присесть за ломберный стол, и между замысловатыми изречениями: пас, покупаю, играю, вист, — и подобными, закинуть иногда словцо о виданном, и повторять слышанное от умных людей, чтобы заставить других думать, что и он смышлен.

Огородные, садовые и полевые растения вообще такие же, какие на нашей земле, только в меньшем размере, сообразном с величиною обеих планет; однакож они растут там гораздо роскошнее, чем у нас, потому что жители Меркурия рачительнее земных жителей занимаются сельским домоводством, и следовательно достигли по этой части большего усовершенствования: у них ничего не пропадает даром в хозяйстве, и они не жалеют ни трудов, ни издержек, ни терпения, для общеполезных опытов, поставя себе за правило, что тот славнее и более заслуживает общего уважения, кто полезнее; и это правило показалось мне основанным на строгой справедливости, и тонкой, глубокомысленной политике. В таких занятиях я провел первые три дня моего прививания на Меркурии, и с истинным наслаждением пользовался приятною и поучительною беседою избранного общества города Фразаланвер; между тем платье мое поспело, и на четвертый день мы пустились в путь к столице Мотено, чтобы представиться Королю Ансельму Лориньи.

Поблагодарив усердно добрых моих хозяев, и всех новых моих знакомых за оказанные мае ласки и внимание, я простился с ними, и отправился в приготовленном для меня дорожном экипаже, в сопровождении г. Крокиньяр де-ла-Мармелад и двух слуг.

Надобно вам сказать, любезные друзья, что на Меркурии все города имеют приятое и довольно скорое сообщение со столицею и между собою, посредством почтовых экипажей, приводимых в движение, гальваническими аппаратами: конечно гальванизм не имеет такой силы, как пары, и потому на Меркурии едут не более 15 верст в час, и не скачут сломя голову, как у нас; но взамен того путешественники не подвергаются таким несчастиям, какие беспрестанно случаются на паровозах. Не торопясь жить, жители Меркурия не скучают о том, что не могут так скоро скакать, как летают журавли; и как дороги их везде пролегают чрез прелестные ландшафты, и положительность составляет основу их воспитания, то несколько часов более, проведенных на чистом воздухе, в спокойном экипаже, не утомляют взора, и не истощают предметов приятного разговора с товарищами путешествия. Для меня приладили диван на колесах, который прицепили сзади поезда, и мы уселись на нем с любезным моим хозяином: нам следовало ехать 300 лимуни (около 80 вёрст) до столицы, и мы доехали туда к обеду. Он предупредил меня, что Король принимает просто, без церемониальных представлений, радушно, как добрый хозяин, и не любит, чтобы его дичились, уверенный, впрочем, в том, что никто пред ним не забудется. Я был очень рад, что мне не нужно было учиться обыкновенному скучному церемониалу; тем более, что я, никогда ни перед кем не забываясь, не охотник однакож до пустых церемоний.

Весть о скором ожидании в столицу прибытия невиданного еще великана, распространилась уже там за два дня до нашего приезда, и потому мы были встречены многочисленною толпою любопытных, приветствовавших нас очень вежливо: дежурный у ворот передал г-ну Крокиньяру де-ла-Мармелад приказание Короля пригласить меня прямо к нему во дворец; почему мы отправилась туда немедленно.

Королю доложили о моем приезде; он не заставил нас долго дожидаться, и тотчас вошел в приёмную залу. Мы поклонились ему почтительно; он отвечал нам приветливым наклонением головы; подошел ко мне, и сказал, что очень рад видеть человека, которого любознание побудило предпринять такое опасное путешествие; что он охотно мне позволяет осмотреть свои владения, и сочтёт для себя особым удовольствием, дать мне к тому все нужные средства; уверил, что я найду в его государстве много счастливых, и надеется, что я не откажусь рассказать ему все, что видел примечательного, на нашей земле и на солнце. Он объявил мне притом, что приказал приготовить для меня в своем дворце покой на время моего пребывания в столице.

Я поблагодарил Его Справедливость за милостивое его ко мне внимание, и сказал, что все, что я уже успел видеть в кратковременное мое пребывание в его государстве, привело меня в восторг; что я ни на земле, ни на солнце, не видал ещё такого общего благоденствия; что все от души его благословляют, и просят Бога, даровать ему долголетнее царствование; а что касается до сведений, которых он желает иметь на счет нашей земли и солнца, то поставлю себе в обязанность, передать все, что знаю, с возможною точностью: Потом он обратился к г. Крокиньяру де-ла-Мармелад, принял от него рапорт, и пригласил его обедать.

На Меркурии Обедают в первом часу, как-то водилось и у нас в старые годы; вероятно потому, что там встают очень рано, чтобы не потерять драгоценных утренних часов в бездействии; так как большая часть жителей, даже городских, занимается сельским домоводством, то не выгодно было бы для них, обращать день в ночь, и на оборот. Они соображаются с законами природы, в полном убеждении, что Бог в премудрости своей устроил день для трудов, а ночь для отдохновения, и что, следуя этому порядку, люди будут здоровее, и, следовательно, долговечнее: и действительно люди достигают там вообще глубокой старости, пользуясь постоянно завидным здоровьем.

Несколько минут спустя вошла в залу Королева с восьмерыми своими детьми; Король представил меня ей, как необыкновенного путешественника и временного их гостя. Я поклонился ей почтительно, и она приветствовала меня как милая хозяйка. Можно себе представить, с каким любопытством все смотрели на меня; но я нимало не конфузился, ободренный таким ласковым приемом венценосных хозяев.