Rena Aton - Проклятый дар [СИ]

Закрыв лицо руками, я путалась в собственных рассуждения все больше и больше.

Существуют повстанцы и драконы… Те, которые найдут причины на аннулирование брака, который пока фиктивный, не подкрепленный ложем. А даже если брак не фиктивный… Достаточно обвинить Стэрка в поджоге и убийстве правящего дома — и мой брак закончится. И тогда Стэрк потеряет Лизард… Ему не имеет смысла оставлять меня в живых…

Осознание наступило резко: как только Стэрк посчитает меня Кассандрой, то за свою жизнь я более не поручусь. Странно, но возможная смерть не вызывает во мне никакого волнения.

— Эли? — сонно позвал Ян.

Я вздрогнула.

Воин приоткрыл глаза и потянул меня к себе:

— Ты чего, девочка?

— Меня убьют…

Озвучив свои мысли, я сразу пожалела об этом.

Ян притянул к себе и прижал к груди.

— Не бойся, я не позволю.

Я кивнула. Конечно, не позволит. Пока не доставит меня в Акменс и не получит свою награду, будет просто пылинки сдувать.

Пока Ян спал, я обдумывала дальнейший план действий. Если я раньше была уверена, что мне нужно в Акменс, то теперь… я в этом сомневалась. Если Стэрк действительно ждет Кассандру, то я не смогу к нему подобраться и на шаг. Попробовать достать его по-другому? Используя ополчение и драконов? Возможно, если бы я пришла к этому решению до встречи с Яном, то у меня что-то и вышло. Сбежать из приюта не составило бы труда. Но теперь… Теперь меня отвезут под конвоем в Акменс, хочу я этого или нет.

В дверь тихо постучались, и в открывшийся проем просунулась голова Дорка.

— Даркара Эли, — позвал он шепотом.

— Что? — отозвалась я тихо и аккуратно сползла с кровати.

— Здесь новая одежда для вас, — шепнул Дорк, оставляя большой сверток у стены.

— Спасибо, — улыбнулась я.

Дорк кивнул и ушел. Развернув сверток, я достала оттуда белье, чулки, новое теплое серое платье с вышивкой на пологе, подбитый мехом плащ и сапожки.

Куда же ему пришлось ехать, чтобы достать одежду, если на тракте стоит одна харчевня? Я повертела головой по сторонам, но ширмы нигде не было. Рискнуть и выйти в другую комнату? Ага, а потом Ян будет снова рычать.

Взглянув на воина, я убедилась, что тот мирно спит, и сбросила с себя плащ. Торопливо натянула на себя белье и платье и пошла с чулками в руках к креслу.

— Ты очень красивая, девочка, — просипели с постели.

Вздернув голову, я уставилась на потемневшие болотные глаза.

Возможно, я и не обнажалась еще перед мужчиной, но прислужницы постоянно меня мыли и переодевали. Так что если представить, что этот воин всего лишь мой охранник, то есть прислуга, то стесняться мне было нечего.

Я пожала плечами, села в кресло и стала натягивать чулки.

Мужчина прокашлялся и отвернулся.

— Что совсем не стесняешься? — спросил он глухо и зло.

Я удивилась.

— А что — должна?

Ян сел в кровати и сложил руки на груди, раны уже затянулись, но кровь кое-где все еще сочилась.

— Если ты так часто оголяешься перед мужчинами, что перестала стесняться, может, подойдешь ко мне и ублажишь прямо сейчас?

Я удивилась еще больше. С чего он завелся-то? И что за гнусное предложение? Неужели оно приемлемо для обычных василисок?

— Я думала, что только у Стэрка извращенное желание опробовать всех василисок, а оказывается — его воины такие же.

— Так если озерные настолько ветреные, что ложатся под множество самцов, почему бы и нет?

Я ухмыльнулась. Он из себя праведника делает? Что за лицемерие?

— Ну уж под тебя я точно не лягу, — хмыкнула я, вставая.

Оставаться в комнате я больше не видела смысла и направилась к двери.

— Эли! — прорычал воин.

Я помахала ему рукой, не оборачиваясь, и вышла. Внизу сидели Вальд и четверо воинов, которые мне еще не были представлены. Я широко улыбнулась, подходя к столу.

— Всего темного вам, даркар Вальд, и вам, даркары. К сожалению, нас еще не представили друг другу. Я — Эли.

Четверо воинов поднялись со скамьи и кивнули мне. Они были моложе Олафа и Эльзара, такие же огромные и мускулистые, как все горные, а вот суровые лица улыбались, вполне открыто и дружелюбно.

— Всех темных вам, даркара Эли. Я — Терри, а это Фолк, Ямс и Кон. Как вы себя чувствуете?

Я села рядом с Терри, взяла кружку с отваром и улыбнулась.

— Благодарю, все отлично.

Мы дружелюбно улыбались друг другу, как вдруг над нами раздался озверевший рык:

— Отошли от нее на пять шагов, живо!

Я поморщилась, а воины, как ошпаренные, подскочили и действительно отошли от меня, даже не на пять, а на все двадцать шагов.

— Седлайте коней! — велел Ян, спускаясь.

Надо же, грудь еще кровью сочится, а он уже в путь собрался.

Воины стремительно вышли из зала, а полностью одетый Ян стоял и сверлил меня взглядом.

— Ты! — рыкнул он.

— Я! — улыбнулась ему.

Воин поджал губы и вышел на улицу.

Пока я допивала свой отвар, сделала вывод, что после регенерации горные василиски какие-то нервные и неадекватные. Главное, я сижу с ним рядом, чтобы он спокойно регенерировался, а он еще и орет на меня. Он же темный, должен понимать, что ему аукнется.

Выехали мы сразу, Ян хмуро усадил меня на своей лошади, сел сам, и весь наш отряд продолжил свой путь. Олаф и Эльзар скакали по бокам, но на приличном расстоянии, остальные ехали сзади. Гонка была такой, как будто нас преследуют исчадия Бездны.

К чему устраивать подобную спешку? Так уж не терпится сдать меня Стэрку? Или тут чисто мазохистские наклонности Яна, который специально бередит раны на груди?

Тем временем мороз пробирал даже через плащ, отчего я снова стала трястись и стучать зубами. Ян что-то недовольно пробурчал по поводу мелких и слабых, но в свой плащ все равно укутал. Не стесняясь, я как следует потерлась о грудную клетку воина, удовлетворенно отметила, как он несколько раз дрогнул от боли, и лишь потом мирно пригрелась.

Ближе к вечеру мы сбавили темп, а двое всадников, вроде бы Фолк и Ямс, умчались вперед. Они вернулись через полчаса и пристроились возле нас.

— Поселение пустое, осталось пару стариков, — доложил Фолк.

— Ясно, — кивнул Ян и пришпорил коня.

Пока я размышляла, что это за поселение и почему оно пустует, мы успели подъехать к нему.

Сначала я не поняла, что эти руины и были поселением. Вокруг грудой лежали обугленные балки, не видно было ни одного домика, ни одной животинки, ни самих жителей, только древесный уголь и абсолютная тишина вокруг. Картина настолько была знакомой, что я дернулась и внутренне сжалась. Память услужливо подбрасывала картинки почерневшего берега Мерцающего, а душа снова стала стягиваться болью.

— Не можешь — не смотри, — сказал Ян резко, — сейчас уедем отсюда.

Не смотреть? Конечно, я не могу на это смотреть! Это ведь еще мои земли, это ведь поселение озерных! Ему-то что, ведь горные сами это сделали! Захватчики! Убийцы! А мне из-за них снова свой разум потерять?