Rena Aton - Проклятый дар [СИ]

И все они стояли на площади, как я сейчас, и терпели подобное обхождение?

После обеда на площади стали появляться орки-воины. Они прекрасно знали меня, но это не мешало им издеваться.

— Смотри, даркирка в колодках!

— Тоже мне, воином хочет зваться, да такой набор костей даже в суп стыдно класть.

— Вот позорище, жаль Стэрка, у хорошего воина такое ничтожество в женах.

— Убогая.

— Самовлюбленная дура.

— Слабачка.

— Грязь болотная.

— Ты путаешь, она ведь озерная.

— Ага, гниль озерная.

Я поджала губы и не стала поднимать глаза, молча терпя все высказывания и сопровождающие их броски гнили.

Но, хуже всего, во мне не было ярости. Не было желания отомстить или прекратить их ругань. Кто я? Даркира? Это всего лишь статус, статус, который не всегда имеет вес. Отождествлять себя с ним — безумие слепца. И я была слепой. Мнила себя наследной даркирой и действовала соответственно. Весь мир и вся моя жизнь крутились вокруг моего статуса. И когда я потеряла его… я потеряла все. А ведь я что-то большее. Больше, чем статус. Я — темная. Я — Кассандра. Я — часть этого мира, а мир — часть меня. Так же как и остальные. Все темные — это воплощение нашего Бога, все мы едины и являемся частью чего-то одного большого и общего… А статусы… мы присвоили статусы друг другу намного позже. Когда наше эго захотело возвыситься за счет унижения других. Я подняла глаза и теперь видела перед собой не чужих представителей рода, а темных существ, моих собратьев. Темный Бог выражает себя во всех нас. Своими поступками, своей жизнью мы познаем этот мир, а через нас познает себя и Он.

— Посмотри, она улыбается, — хмыкнул один из орков, — зови вождя.

Мол предстал передо мной через несколько минут и с подозрением стал сверлить меня взглядом.

— Ярость, гнев, мщение? — спросил он, и рядом стоящий орк отрицательно покачал головой.

Вождь нахмурился и присел рядом со мной так, чтобы наши лица оказались на одном уровне.

— Кто ты?

Он считает, что я спятила в этом испытании?

— Я — темная, вождь, — улыбнулась я здоровяку, — как и ты, и все остальные.

— Хм… интересно, — протянул Мол, почесывая свой подбородок, — что ты сделаешь первым делом, когда тебя выпустят из колодок?

— Приму ванну, конечно.

— А мщение? Разве ты не хочешь отомстить? Ты целый день терпела унижение, разве не справедливо будет воздать по заслугам обидчикам?

— Обидчикам? — переспросила я, смотря вождю прямо в глаза, — я видела лишь слепцов, которые реагировали на ярлык преступницы. Они оскорбляли не меня лично, а существо в колодках. Посади сюда любое животное, и оно подвергнется тому же.

Вождь недоуменно посмотрел на меня еще с минуту, а потом встал.

— Освободите воина, — велел он, складывая руки на груди.

Колодка глухо открылась над моей головой, и я, сдерживая стон, выпрямилась.

Мол передернул плечами.

— Не думал, что избалованные даркиры способны пройти испытание на смиренность гордыни… Ты удивила меня, воин. Ты прошла свое испытание, причем раньше, чем кто-либо из моих воинов. Для осознания своей природы им приходилось сидеть здесь три-четыре дня. Видимо, слепцом был и я. Видел в тебе лишь женщину и даркиру. Что ж, теперь я ясно вижу, что Лизард с такой правящей достоин договора с нами. Тебе ни к чему проходить третье испытание, воин. Будет тебе союз с орками.

Вождь кивнул и стремительно удалился. Я сделала шаг вперед и, покачнувшись, села на землю. Рассмеялась своим затекшим мышцам и попросила позвать своего рыжего.

Неужели я справилась? Все? Это все? Желания напроситься на третье испытание не было. Сказал же вождь, что будет мне договор, а это именно то, что мне нужно, и вскармливать свою гордыню я не буду.

Оказывается, во время моего второго испытания Фрэя держали под замком. Предусмотрительные орки, надо сказать. Мой рыжий пылал гневом и яростью, когда его отпустили. Пока Фрэй относил меня в комнаты, он все грозился уничтожить эту дрянную столицу со всеми ее обитателями за унижение его драгоценной даркиры. Я лишь слабо улыбнулась ему, но мстить категорически запретила.

На следующее утро, отдохнувшая и в свежем платье, я подписала договор о союзе между орками и озерными василисками. Исторический документ был скреплен подписями и печатями и спрятан в потайном кармане.

До обеда мы с Молом обсуждали создание новых торговых дорог, поставки руды из Акменса, а также я сразу выкупила всех человеческих подмастерьев. Раз мы союзники, негоже красть человеческий ресурс у вождя. Орк остался доволен и подписанным договором, и открывающимися перспективами.

Пообедав, мы с Фрэем вылетели вперед, оставив доставку новых переселенцев на виверна — посла. Прощаясь с нами, Мол пожал мне руку и похлопал по плечу. Мне бы радоваться его отношению к себе, как к воину, но от подобных тяжеловесных прощаний меня каждый раз прибивало к земле. Все-таки прав был орк: женщина я, женщина.

Снег совсем растаял. Обнажившиеся степи радовали глаза молодыми побегами травы и первых цветов. Холодный период закончился. Впереди тепло, пробуждение жизни и цвет. Виверн нес меня под облаками, и теплый ветер обдувал мое лицо. Запахи возрождения пьянили меня, согревая надеждой, что, вместе с моей родиной, восстанет из пепла и моя душа.

Ян… Теперь он виделся мне не как горный воин, отказавшийся от меня. А как любящий мужчина, давший мне выбор… Я обязательно встречусь с ним и поговорю… И если я права… то счастье возможно и для меня.

Сердце сладостно заныло от таких мыслей. Мечты дурманили голову… и резкий толчок стал для меня полной неожиданностью.

Вой и рев сверху, и я падаю вниз.

Фрэй выпустил меня из лап. Он там, наверху, трепыхается в когтях… дракона. Воет, пытается вырваться, но бесполезно. Дракон четырьмя лапами разделывается с ним, распоров и крылья, и все тело виверна. А я все лечу вниз и скоро разобьюсь о землю. Барахтаюсь в полете и пытаюсь перевернуться. Как же быстро я падаю… Зажмурившись, я тяну нити, и мое тело оплетает сеть водяных жгутов, тормозя падение.

Ударилась о землю внезапно, дыхание вылетело из тела, а все кости отдались жгучей болью. Изо рта хлынула кровь, и пошевелить даже пальцем не было сил.

Небо… Бескрайнее, синее, такое теплое… Не успела. Я не успела сказать Яну…

Красный дракон пикирует на меня и подбирает мое раскрошившееся тело, больно впиваясь в плоть когтями. Сознание не выдерживает вспышки боли и посылает меня в спасительное беспамятство…

Изумрудные холмы, мерцающая гладь широкого озера и пьянящий запах теплого леса. Я сижу на берегу совсем маленькая и горько рыдаю. Мои ладошки и коленки сбиты в кровь, а сама я прячусь в зарослях высокого камыша. Тут мое убежище раскрывается, и рядом появляются все мои братья.