Кир Булычев - Детский остров. В куриной шкуре. Предсказатель прошлого. Последние драконы

— Да, конечно. Он всегда таскал с собой старую камеру. Он сам проявлял и печатал снимки.

— Замечательно! — воскликнула Кора. — Я так на это надеялась. Значит, фотография, которую я нашла у него в столе, была сделана здесь.

— Почему? — удивился ассистент. — А может быть, профессор привез ее с собой.

— Но ты ж сам сказал, что на вашей планете известен лишь пещерный рисунок корабля. А это фотография!

— Ну, может, это реконструкция…

— А где сейчас аппарат? — спросила Кора. — Где все пленки?

— Странно, что ты об этом спрашиваешь, — я и сам не могу понять. Мне нужны были его пленки, чтобы сделать отпечатки найденных нами предметов, — но ни аппарата, ни пленок я не нашел.

— Украли?

— Мне трудно произнести это слово, — потупился петушок. — У нас на планете это совершенно неизвестно!

— А что еще украли? — спросила Кора.

— Ничего. Клянусь тебе, ничего!

— Значит, кто-то пришел и забрал аппарат, пленки, отпечатки…

— И еще фотографическую бумагу и все химикалии, — добавил Орсекки.

— Странный вор!

— Я решил, что это ребенок, который решил стать фотографом.

— Почему ты не сообщил об этом?

— Кому?

— Администратору Греггу.

— Мертвой Голове? Я ему сообщил в тот же день.

— А он?

— А он улыбнулся — ты знаешь, какие он умеет строить рожи, и сказал, что я, наверное, ошибаюсь, что у профессора никогда не было аппарата и пленок.

— Так и сказал?

— Я никогда не лгу.

— Спасибо, милый, — сказала Кора. — Иди работай, откопай что-нибудь радостное для планеты Ксеро.

— Бегу!

Кора выключила связь. Как преданно он смотрит! На Земле ей ни разу не попался мужчина, который смотрел бы на нее с такой сладкой преданностью.

Она была почти убеждена, что администратор Грегг ан-Грогги каким-то образом, как ни тяжело это сознавать, связан с преступлением. Но как это доказать?

В ординаторскую, где стоял телефон, заглянула встрепанная, наколка набок, медицинская сестра.

— Госпожа Орват! — закричала она. — Скорее! Вы нужны!

Кора поняла: что-то произошло с яйцами. Стремглав она побежала за сестрой.

В палате уже были местный врач и еще одна сестра. Они растерянно глядели на шевелящееся одеяло.

— Ну что же вы! — воскликнула Кора. — Они могут задохнуться!

— Откуда нам знать? — огрызнулся местный врач.

— Это надо чувствовать.

Кора осторожно подняла одеяло и отбросила в угол. Два яйца уже раскололись, и в развале скорлупы копошились цыплята. Желтенькие, пушистые, забавные, каждый размером с толстого гуся.

Оглушительная нежность обрушилась на Кору — свершилось! Вот они, ее детишки!

Она готова была покрыть их нежными поцелуями, но сдержалась, так как понимала: глаза всех присутствующих направлены на нее.

Вместо этого Кора склонила клюв к третьему яйцу, обитатель которого стучался, требовал помощи, и осторожно вонзила кончик клюва в трещинку.

Крак! С громким треском яйцо раскололось, и мокрый цыпленок торжествующе выпрямил голову, будто хотел сказать: «А вот и я!»

— Ну вот и хорошо, — сказала Кора. — Все живы.

— Принести горячую воду? — спросила сестра, имевшая некий акушерский опыт.

— Если вы хотите загубить детей, то пожалуйста, — грубо ответила Кора. — Но на деле их надо сушить, а не купать! Лучше уберите скорлупу и смените подстилку!

Цыплята начали ходить с того момента, как вылупились.

Ноги им понадобились для того, чтобы окружить мать и поднять оглушительный писк, требуя пищи.

— Доктор! — воскликнула Кора. — Бегите к телефону, вызывайте сюда археолога Орсекки, он на раскопках. Я не представляю, чем кормят новорожденных.

Доктор побежал к телефону, а Кора постаралась погладить цыплят по пушистым головкам, но цыплята еще не понимали такой ласки — они были слишком малы.

Через двадцать минут примчался взволнованный Орсекки, который знал ненамного больше Коры относительно того, как обращаться с цыплятами. Своих детей у него не было, а собственное детство он позабыл. Но общими усилиями цыплят все же накормили. Орсекки остался на ночь в палате Коры, Кора была ему благодарна, она боялась, как бы чего не случилось с желтыми пушистыми детьми.

Птенцы росли не по дням, а по часам. Уже на следующее утро они резво бегали по палате и умудрились сшибить с ног худенького местного врача Мурада, когда тот без предупреждения вбежал в палату, неся миску с рыбьим жиром.

Орсекки был незаменим и послушен.

Кора, освобожденная от необходимости вынашивать и высиживать яйца, снова почувствовала себя сыщиком и, по крайней мере, смогла планировать операцию против Грегга Мертвой Головы.

Но прежде всего она хотела поставить эксперимент, о котором никто не должен был знать.

Для этого Кора поднялась рано, на рассвете, когда за окнами висела синева. Легкие снежинки — напоминание о скорой осени — лениво кружились над миром.

Орсекки мирно посапывал в центре палаты на подушке с подогревом, у него под боком уместились цыплята. Орсекки прикрыл их крыльями от возможного врага.

Кора знала, что ей будет очень холодно, но условия эксперимента требовали, чтобы она ничего на себя не надевала, — иначе эксперимент провалится.

С вечера она налила горячего кофе в термос, принесенный Орсекки. Его горлышко было приспособлено для куриного клюва. Кофе сильно действует на кур, и вскоре Кора ощутила бодрость.

Она тихонько открыла дверь в коридор. Там было пусто. В конце коридора за столом дремала дежурная сестра. Осторожно ступая по пластику, Кора прошла мимо сестры и через вестибюль вышла в утренний двор.

На траве и деревьях лежал иней, над землей кисеей покачивался легкий морозный туман. Коре было холодно.

Она поспешила прочь от больницы и самым коротким путем прошла к окраине города, туда, где расположились археологические раскопки и где вскоре будет возведен гранд-отель «Вграй».

Путь занял минут двадцать, не больше. Иногда Кора переходила на бег. Разогнавшись, она пыталась взлететь, но холодный туман, пропитавший перья, прижимал ее к земле.

На пути Коре встретился лишь разносчик молока, ехавший на мотороллере. Он узнал Кору.

— Бегом от инфаркта? — спросил он курицу.

— Сбрасываю лишний вес, — ответила Кора.

За пределами раскопок в яме возился Хосе-джуниор, который помог вытащить Кору из болота двумя днями раньше. Он тоже узнал ее.

— Ты что здесь делаешь? — спросила Кора.

— Вы никому не говорите, — сказал мальчик. — Но я рассчитал, что в этой части корабля был сейф. В сейфе лежало золото. Я уж третью неделю копаю. Папаша думает, что я в школе, а я копаю. Видите, какая яма?

Яма была ему по пояс.

— Какой корабль ты имеешь в виду? — спросила Кора.

— Этого я вам пока не скажу, потому что это тайна, — ответил сорванец.