Станислав Никсман - Компромисс

— Твоя разработка?

— Частично моя, частично Сергея. Мы начали работать над новым типом сканирующей системы ещё в мирах Хаоса… Забирай это устройство, найди здесь запись моей последней беседы в царстве Аида. Проанализируй полученные данные. Я уверен, что душа Гермеса ушла, вслед за его божественной сущностью, в ту самую «нирвану». Нужно выяснить все детали механизма этого перехода, и вычислить нужное направление. Понять, насколько сложно воспроизвести обратный процесс. То, что подобное возможно, уже доказали асуры, вернув в миры живых Кришну.

— Хорошо, сделаю всё, что в моих силах. — Адем взял портал. — Сразу предупреждаю, что быстро не получится. Задача сложная и необычная.

— Я буду тебе помогать. Обратимся за консультациями и к аннунакам, пока их лучшие учёные ещё не покинули нашу солнечную систему… Да, это не всё, что я хотел тебе передать для изучения, — Локи полез в нагрудный карман, достал оттуда Камень Мироздания и наклонился через стол к собеседнику, протягивая тому свою ладонь с лежащей на ней волшебной драгоценностью. — Требуется дополнительный анализ данного артефакта. Именно в плане той задачи, о которой я только что говорил. Надо заново снять всю находящуюся в камне информацию и тщательно изучить её.

— Заново? У нас ведь есть копия всех данных, что содержатся в нём.

— Я не уверен, что та база данных, которой ранее занимался Сергей не была как-то изменена. Ты ведь не забыл, что результаты «Ящика Пандоры» оказались неполными? Вот поэтому, нам нужно заново поработать над содержимым этого камня.

— Хочешь узнать, может ли артефакт Хаоса быть ключом к возвращению из небытия? — Адем аккуратно взял самоцвет с ладони главы Биржи.

— Да. Кроме того, я хотел бы знать, что ещё от меня хотел и мог утаить Сергей.

— Замечу, что в связи с предательством твоего помощника, ты сильно рискуешь, доверяя мне эту вещицу, — сообщил Адем. — Это некая проверка на мою лояльность? Камень — подделка?

— Нет. Самый настоящий, — Локи снова откинулся на спинку своего кресла. — Да, я вижу ты удивлён, но посмотришь позже мой разговор с Гермесом и всё поймёшь сам. Пока могу сказать, что в нашей Вселенной — это не единственный экземпляр данного артефакта. Если мой камень или ему подобные, на самом деле представляют из себя ключи к возврату мёртвых из небытия, то уже не важно — предашь ты меня или нет. Возможно, именно в этот момент некто занят процессом возвращения демонов в наши миры.

— Асуры? Ты подозреваешь, что Кришна занял сторону Хаоса? — удивился Адем. — Нулевая вероятность. Первые боги ненавидят демонов энтропии испокон веков.

— Асуры тут ни при чём.

— Если это не они, кто ещё тогда может ставить перед собой подобную цель?

Локи горько рассмеялся.

— Адем, ты лучший аналитик среди всех, ныне существующих, но при этом не можешь ответить на такой простой вопрос! — воскликнул он. — Ладно другие, но ты? Ознакомься с теми данными, что я получил от Гермеса прямо сейчас! Почему все вокруг так боятся себе признаться, даже мысли не допускают, что основатель Биржи, Сатана Иеговович на самом деле предатель и всё это время работал на Принцев Хаоса?

Адем с мрачным видом активировал браслет и начал процедуру соединения своего мозга с памятью устройства.

Локи и Адем должны были подойти с минуты на минуту. Ожидая гостей, я разбирал бумаги на своём столе, наводил небольшой порядок и погружался в печальные раздумья о дальнейшей судьбе человечества и его богов.

Для меня, люди всегда были очень странными существами. И вовсе не потому, что они отличаются от нас, аннунаков, внешним видом. Основная странность заключается в, несомненно, позднем и извращённом использовании концепции демократии. Человечество пришло к ней спустя тысячи лет после того, как в его истории уже плотно закрепилось поклонение сверхъестественным покровителям, и расцвели религиозные культы, порой никакого отношения, к реально существующим богам, не имеющие. Из-за этих последних двух моментов, потянулись и множество других проблем, чего уж преуменьшать роль столь явных ошибок в эволюции рода людского. И вот теперь, серьёзные неприятности грозили не только виду homo sapiens, но и всем остальным живым существам.

Я с ожесточением почесал чешую под правым глазом. Слишком твёрдая. Да, тридцать семь тысяч лет — это не шутка. Если дотяну до сорока, то двигаться вряд ли смогу без посторонней помощи. Моя кожа окончательно окаменеет, а вслед за этим начнут отказывать внутренние органы. Надо многое успеть до этого болезненного процесса: передать всю свою память в общее хранилище, попрощаться с предками и посетить Зал Забвения. Там встать под излучатель фазового аннигилятора и мгновенно, без мучений, перейти в иное физическое состояние. Погрузиться в бесконечный покой Великой Пустоты.

Это не самоубийство. Таковы наши традиции и моральные принципы. Мы, аннунаки, — консервативные атеисты, нас не ждёт никакое загробное царство. Некоторые из наших земных друзей сомневаются в наличие у нас души, мол поэтому мы не можем попасть в ад или рай, и даже не способны переродиться.

Это не так.

Мы можем, но не хотим.

Если говорить о перерождении, то у нас есть этому альтернатива — оцифрованная копия личности навсегда останется записанной в специальных хранилищах, доступная для контакта всем остальным особям расы рептилоидов. Ну а тонкая материя нашей сущности, так называемая душа, отправляется на заслуженный покой, в чертоги Великой Пустоты.

Разве можно желать иного?

Мы одновременно остаёмся в мире живых и уходим из него. Аннунаки выбрали этот путь миллионы лет назад. Никто из нас никогда не сомневался в его правильности. Конечно, случаются несчастные случаи, и порой бесценный опыт теряется, но душа рептилоида никогда не возвращается в миры живых призраком, не ищет отсрочки от вечного покоя. Так мы воспитаны с малых лет, таково наше отношение к смерти.

В отличие от людей, мы не видим никакого смысла доверять право судить себя неким сверхъестественным сущностям. Сомнительная роль которых заключается в том, чтобы распоряжаться душами в некоем посмертном промежуточном состоянии: награждать или наказывать за прижизненные помыслы и деяния.

Нет, спасибо, такую оценку могут сделать только живые наши сородичи. Каждый из нас имеет право получить доступ к воспоминаниям любого усопшего, пообщаться с его виртуальной личностью, попросить совета или обсудить проблему. Это правило не исключение и для меня, Верховного аннунака. Когда я покину своё физическое тело, моя цифровая копия, со всеми секретами и жизненным опытом, будет доступна остальным особям расы рептилоидов для общения и изучения.