Дэйв Макара - Попаданы

Видел я потом, как выглядело наше передвижение, со стороны снайпера, через его прицел: один заяц в бывшей белоснежной рубашке и синих джинсах мечется от укрытия к укрытию, а второй… Огненный кокон, в котором пули просто плавились, не причиняя его содержимому ни малейшего вреда!

Спас нас топливозаправщик, который, как в голливудских фильмах, вывернул в самый подходящий момент, перекрывая линию огня снайперам и отсекая нас от толпы зевак, прильнувшей к окнам аэропорта, наслаждаясь дармовым зрелищем.

Сидящая за рулем женщина, точная копия Кэсси, с поправкой лет на десять возраста и килограмм пятнадцать — лишнего веса, гостеприимно открыла пассажирскую дверь и замахала рукой, призывая загружаться.

Дважды нас звать не пришлось.

Потом мы с Роммом долго ругались, точнее, он долго пилил и меня, что я позволил Йари сделать столь эффектный выход, и Йари, что та так эффектно вышла, и себя, за то, что не вышел первым.

Женщину-водителя заправщика-ремонтника, звали Норой и единственное, что связывало её с Кэсси — цвет кожи. Довезя нас до границ аэропорта, она высадила нас и пожелала доброго пути, сунув мне в карман рубашки бумажку с адресом и телефоном.

Снова нам пришлось звать на помощь "Мышку" и всерьёз задумываться, а стоит ли болтаться по планете, если все наши перемещения вызывают только какие-то дикие катаклизмы. То вулкан проснулся, то землетрясение, то Йари — всё один к одному.

Словно вся планета трясется от ужаса, что вернулись детки, от которых её избавили.

— Хэй, парни! Помощь нужна? — Пока мы тарились в тени, к нам подкатился странный уродец — явно на АГ, но колес так и не потерявший, здоровенный и квадратный пикап с логотипом "форд" на капоте, покрытом ржавчиной. Старая сине-красная покраска свисала лохмутами, грозя начать обваливаться при первом же сотрясении. Пыльное лобовое стекло с одним дворником, застрявшим на полпути, ближе к глазам водителя и фары, просто непорядочное количество фар! Они были везде — на решетке радиатора, на бампере, на кенгурятнике и даже на крыше — в два ряда!

Круглые, квадратные, прямоугольные, снятые с трактора, легковушки и на закуску — явно с военного вездехода или вообще — вертолета!

— Я к вам обращаюсь!

На подножке своего обшарпанного монстра стоял типичный янки, как его рисовали в книгах моего детства, когда книги Кервуда, Мая и иже с ними, занимали целые стеллажи библиотечных залов, заставляя мальчишечьи сердца биться часто-часто, и дочитывать интересную книгу под одеялом, с фонариком — ведь так намного ближе удивительные миры Виннету, Чёрной Молнии или забавного Паганеля, проехавшего все дороги и перевалы "в кресле".

Широкополый стетсон, потёртый и видно, что "заслуженный", выгоревший на бесконечном солнце и не раз постиранный проливным дождем, красный шейный платок, клетчатая коричневая рубаха, прикрывающая начавшее отрастать брюшко, синяя джинса и кобура с массивным, длинноствольным револьвером, чьим дальним родственником был, несомненно, старый добрый писмэйкер, принесший мир индейским племенам.

— Нам и в тени неплохо. — Признался я, начиная искренне дразнить ковбоя, делая вид, что под деревьями уютно и прохладно. — Мухи не летают, сверху не капает, что ещё нужно человеку?

— Холодный лимонад? Или бренди, благородный бренди, яркий, как солнечный свет с кубиками льда, что весело гремят по стенкам бокала, отдавая свою божественную прохладу ниспосланному нам с небес напитку?

Мостовой шумно сглотнул слюну.

— Ну так как? — Мужчина спрыгнул на землю и с удовольствием сделал пару наклонов. — Уговорил?

— К бренди нужен сливовый пирог, сигара и тенистая веранда, на которой можно бесконечно долго сидеть и любоваться видами. — Ромм, на мой взгляд, вполне достойно отомстил янки, своим видением ситуации.

— Для ценителей найдется и пирог, и веранда. — Мужчина, видя что мы уже не ерепенимся, широко улыбнулся. — Да и жрать охота, а не кататься на голодный желудок по пыльной прерии…

Забравшись внутрь, я слегка окосел от увиденного: не мудрено, что лобовое стекло такое грязное, да и к чему держать его чистым, если с внутренней стороны на него проецируется и дорога со штурманскими отметками, и карта, и даже направление ветра и вся живность в радиусе 5-и километров.

Одним словом — инопланетные технологии во всей своей красе. Пусть и устаревшие, лет на сто, но тем не менее вполне рабочие. И, вполне мною узнаваемые — на имперский "Туумзан" навесили "фордовский" корпус, всунули нормальные диваны, прихватили сваркой и… В общем-то, правильно сделали — платформа поддержки ХМЧ-Р3 "Туумзан", что в переводе означает, самое ближайшее — "Крыса", никакими удобствами оборудована не была. Лёгкое, катапультируемое кресло пилота — вот и всё, что в нём стояло из самого дорогого оборудования. Зато, своё дело "крыса" знала. Не один десяток раненых молились на неё, вывезшую их с расквашенного поля боя. Взводы, роты и батальоны ждали её как чуда, под завязку загруженного боекомплектами, едой, медикаментами. Неприхотливая, не капризная, лёгкая и незаметная, "крыса", как венец инженерной мысли, всегда первой открывала военные парады Империи.

На Матушке её быстро окрестили "Луноходом", видимо сразу признавая её схожесть с "ЛуАЗом".

У нас в деревне один из "на все руки" мастеров сваял из неё такого монстра, что и глаз радовался и душа пела.

Жаль, выезжал "самоделкин" на "монстре" не часто, постоянно что-то доводя до ума, полируя и изменяя.

Вернемся — узнаю, что же там у него получилось, в конце-концов!

— Эй, не спи… — Ткнул меня в ребра, Ромм. — Вернись… С той стороны на эту!

— Шутите! — Вновь улыбнулся ковбой. — Это хорошо. Старые друзья? Меня зовут Майк, Майк Смит!

Он протянул нам свою руку для пожатия.

— Ромм Бриджбилдер! — Церемонно представился Мостовой и мне пришлось срочно делать вид, что в нос попала пыль. В пику своему спутнику, привычно назвался Платом и продолжил изучать автоподелку.

Кто бы ни занимался "перетяжкой шкурки", работу свою он сделал на отлично, нигде ничего не запоров, не перекрыв вентиляционных прорезей и расстарался на заделку всех щелей и качественную шумо- и вибро- изоляцию.

— Вижу, тебе нравится мой "Козлик"! — Майк замер, пережидая наш смех и стремительно меняясь в лице от обиды за свою машину.

Вот интересно, как нам рассказать, что "Козлик"… Это вообще машина-зверь… Особенно когда ты едешь в ней первый раз по крутому склону, усыпанному камнями и понимаешь, что вон та кочка, с которой вы только что легко и изящно спрыгнули, высотой была сантиметров сорок, а вмятина на крыше от твоей головы отсутствует только по той причине, что крыша — брезентовая!

Через пару часов, на привале у костра ты со скрипом и скрежетом расправляешь помятые крылья, стягиваешь, натянутый на уши, нимб, достаешь свёрнутый и уехавший в трусы позвоночник и даёшь себе клятвенное обещание — не садиться в "Козлика" под страхом пяти суток расстрела!