Дэйв Макара - Попаданы

Книги по истории быстро закончились, а вопросов стало только больше.

Пропали АЭС, сменившись имперскими источниками энергии, очень компактными и надежными. Пропали многочисленные предприятия химической отрасли, некоторые — переехав на орбиту, а некоторые в связи с ненужностью.

Воздух стал чище, а за тиграми теперь присматривали с орбиты, гарантируя животным спокойную от человека жизнь.

Идиллия.

Только, кто за неё платит? И — Чем?

Расчесывая в кровь затылок, "снарядил" Сти в поиск и отрубился, не забыв запереть двери рубки от настойчивой девушки, не понимающей "не хочу".

Чёртова подводная лодка, будь её экипаж долгожителями, нашла нас на вторые сутки, ровнехонько через 15 минут после того, как я отрубился!

Не иначе, как с орбиты навели, имперцы не дожеванные! Мало я вас…

С чугунной головой, злой, предупредил присутствующих о том, что мы сваливаем и мы… Свалили.

Когда я голодный, когда я не выспавшийся, я очень не приятный в общении человек.

Кто не спрятался — ищите холодильник!

Вынырнув из трёхметровых волн штормящего Тихого океана, помянул Авося и нажал на кнопку принудительного "прыжка" по выбранным координатам.

Если за нами кто наблюдал с орбиты, думаю он впечатлился оставшейся на нашем месте воронкой.

А в точке прибытия, наверное, очень обрадовались тому количеству соленой воды, что мы припёрли за собой. А вот акулы, к сожалению, не выжили.

Ранчо Смитов почти не пострадало, а смытые машины имперского спецназа, давно надо было помыть. Ну и подрихтовать, до кучи…

— … Земляне… — Бааз, сидящий напротив нас с Мощенщиком, дернул щекой. — Вы проклятье собственной планеты. Семь миллиардов!

— Бааз. Прекрати. — Марион хлопнула ладошкой по кухонному столу. — Я не знаю, как вы, оба, оказались в космосе на своём собственном корабле… Возможно, вы действительно уникальные, что прошли "колонизационный" предел и карантин выпустил вас совершенно по праву, но… Мы тщательно оберегаем Вселенную от вас, как от раковой опухоли… Дай вам свободу и мы захлебнемся в пиратстве, злобе, дрязгах, нетерпимости. Всё то, что вы отрицаете — вы применяете против себе подобных. Вы ложь от лжи, злоба от злобы, нетерпимость от нетерпимости. Вы избавляетесь от себе подобных, только потому, что у них своё мнение. Вы…

Марион махнула рукой, передавая эстафету уже успокоившемуся Баазу.

— Вам интересно знать, что за корабли прилетели? — Бааз сжимал и разжимал свои здоровенные кулаки, словно нервничал. — Каждые пять лет мы вывозим с планеты около ста тысяч человек, которые прошли очень жёсткий отбор. Задумайтесь — за пять лет — сто тысяч! Их родители получают за это всё, о чём могут мечтать и прыгают от счастья, что их дети — "устроены в жизни". Десять лет — один миллион! С имперских планет, за это же время, на колонизируемые миры перебрались 19 миллиардов разумных. Наша программа, рассчитана на сотни лет, вывезти, растворить вас бесследно, прервать ваш заколдованный бег по кругу, где ненависть бегает за ненавистью и никак не может подохнуть! Вы жили на мирах-колониях, видели отличия. Вы подписывали контракт, по которому вам запрещено возвращаться.

— Бааз забыл уточнить… — Капитан спецназа, сидевший в уголке и молчавший всё это время, вклинился в наш разговор. — Последние два каравана, мы с трудом набрали необходимые сто тысяч…

— Надо было набирать среди китайцев! — Ромм, мрачнее грозовой тучи, того и гляди, снова шваркнет кого "плетью". — Или, вон, ирландцы, шотландцы, индийцы!

— Вы ещё русских, вспомните! — Капитан от души рассмеялся. — Не нужны нам… Нам Разумные нужны, ра-зум-ные! Не нации, не виды, не расы, а разумные!

Не повезло капитану. Да и Смитам — не повезло.

Отдаю должное и снимаю шляпу, но воевать им не хотелось. Особенно против "железных подштанников" в количестве двух десятков. Ну и нас, в боевых скафандрах, тоже особо не заборешь…

Вот и кинулись в откровения, господа разведчики, в откровения, от которых Оливия убежала обратно на борт "Мышки" и теперь плачет, уткнувшись лицом в подушку.

Мы с Мостовым тоже не против поплакать, только отчего-то больше на "хи-хи" пробивает.

Умные мы с ним, слишком.

Вечно ищем ответы внутри, закапываемся, ищем подтекст и подсмысл…

А всё просто: карантин, от нас. Колонизация — для нас. Спасают умнейших, не приспособленных для жизни — забирая на орбитальные базы. Спасают сильнейших — вывозя на колонизируемые миры. За пару поколений сотрется грань и уйдут те, кто хоть и слабо, но помнит Землю. Молодежь будет уже жить по имперским законам. Не будет англичан, венгров, австралийцев. Будет единый монолит, ведь что такое сто тысяч, против двух миллионов? Так, перец в муке. Вроде и есть вкрапления, да и привкус остается, но два миллиона через сто лет станут миллиардом. А сто тысяч?

Хорошая кухонька у Смитов, надежная. И связью обеспечена и защитой — постаралась бабуля Марион, сооружая своё гнездышко. Через час сюда доползет боевая станция, возьмёт нас на прицел и нашему мирному разговору придёт окончательный и бесповоротный.

Снимаю шлем и кладу перед собой, демонстрируя усталую улыбку.

Понимаю я имперцев.

Вот умом понимаю, а сердце заходится в дикой злобе, так бы и спустил рабыню с поводка, пусть потешит своё горячее эго, моя Огневушка-Поскакушка!

И Ромму не легче, вон как огоньки в глазах мелькают, да искры сыпет вокруг себя болезненно-белого цвета.

Вновь осматриваю всех, сидящих на кухне.

Марион и Бааз светятся коричневым, синим и жёлтым, спецназовцы — зелёным, красным и один, вот сюрприз-то, нежно-розовым!

— Вы, оба, понимаете, что нарушили контракт, подписанный добровольно? — Бааз прекратил играть в кулачки и теперь пытается заглянуть мне в глаза. — Вы…

— Заткнись, Бааз. — Марион вновь продемонстрировала своё превосходство. — Они не чувствуют себя виноватыми. Они даже не понимают, что именно плохого они сделали. Они — сыновья своих родителей!

— Мы не подписывали контракт. А мои родители мне не лгали… — Я встал и напялил шлем. — Йари, они твои.

"Спецуру" Мостовой спасти успел, пусть они ему на памятник скинутся, когда потушат ранчо и подлечат нервы, разумеется.

На пандусе пришлось остановиться и задуматься, а не выбросить ли, к чертям собачим, плачущую девушку из своей каюты, освобождая жилплощадь?

Подумал и решил оставить — пусть поплачет.

Не виновата она, что приёмыш. Ни при чём.

Ну не может быть ребенка у женщины от кольвега, не может! И наоборот — не может! Неумолимы законы природы, хоть ты голой жопой в крапиву сядь, хоть крапивой по жопе хлещи!

Едва прошёл в рубку, как вернулась Йари и заняла своё место под сердцем.

Сердитая, недовольная и на грани слёз. Это очень хорошо. Значит поняла, чем отличается охотник от палача.