Дэйв Макара - Попаданы

— Наш разговор сейчас — делёж не выкопанных алмазов. — Сяо тяжело вздохнул. — Однако я заверяю своего Российского коллегу во всесторонней поддержке со стороны компартии.

— Этого мало. — Женщина отпустила руки мужчин. — У меня сейчас странное предчувствие… но…

Она откланялась, и легко шурша своими одеждами, проскользнула мимо мужчин всех возрастов и скрылась за дверью.

Мелькали неделя за неделей, а обещанные стройки так и не начались.

Ни одна страна не получила столь многообещающих технологий.

Мир вновь затаился.

— Если "серые" не оповестят о месте начала строительства через неделю, — Юрьев отбросил в сторону папку с докладом, представленным внешней разведкой. — Начнётся третья мировая…

— И обвинят, как обычно, нас. — Терехов, старый служака, коротко хохотнул. — Как говорится: "новый виток эскалации…"

— Не смешно мне, Григорий Тарасович, не смешно. На душе кошки уже места живого не оставили. — Признался Юрьев. — Всё жду подвоха…

— Так может — мобилизацию? — Терехов точно знал, что за президентом водился подобный "грех" и относился к словам руководства очень внимательно. — Выведем всех в поле на манёвры да заодно и пройдёмся-промнёмся?!

— Из пистолетов по тарелке на орбите стрелять будешь? — Огрызнулся Юрьев. — Тоньше надо…

Промелькнул май, начался июнь и тут-то началось…

Первым звоночком стало обращение президента одной из бывших "братских" стран о постоянном притеснении со стороны России.

Не успели мы и пикнуть, лавина набрала ход, сметая все, до чего могла дотянуться.

Провокации на границах. Погромы и нападения.

Русские заметались, с надеждой глядя на Россию.

А та и рада стараться — закрыла глаза, игнорируя здравый смысл и демонстрируя толерантность.

И тут сказали своё веское "фе" "прилетельцы", собирая и вывозя в космос тех, до кого дотянулся "народный гнев угнетённых".

Юрьев поседел в одну ночь.

В одно мгновение, проклятый собственным народом.

Только, вот кто бы знал, что ничем помочь Россия своим же русским за границей не могла.

Слишком всё быстро закрутилось, а государство — машина огромная и требующая времени на разгон.

Как всегда — "слишком долго запрягали"!

В сотый, в двухсотый раз крутилось по зомбоящику обращение наших "звёздных гостей".

"Народы Земли!" — Вещал серокожий, восседая в своём кресле. — "Мы изучили суть претензий и не нашли их хоть сколь ни будь обоснованными. Однако, волеизъявления многих наций, государств и народов, не могут быть совершенно беспочвенными или голословными. Мы призываем провести истинно демократическое голосование и, наконец-то, принять решение по России. В случае однозначного решения, мы поспособствуем его исполнению".

А ниже мигала строчка титров.

Красные цифры и синие.

И красных было больше.

Планета Земля голосовала, останется ли Россия, или корабли "прилетельцев" вывезут русских на "гарантированно подходящую планету".

— Сдали, суки… — Юрьев скривился, увидев, как резко прибавилось два миллиарда в колонке "против".

Индия и Китай, партнеры…

Всем нужна территория, особенно такая богатая!

Шум и грохот за внезапно распахнувшейся дверью, отвлек президента от нерадостных новостей.

— … А всё ты, сука косоротая! — Ревел слоном министр здравоохранения, награждая невысокую крашеную шатенку прямым в зубы. — Пять лет назад говорили тебе: "своих надо приглашать", а ты, тварь, узбеков с таджиками… Возвращать надо было, а не палки в колеса пихать! Возвращать, квартиры давать, работу. А не своим дружкам из… *опы лизать!

Приподняв за ворот женщину, Краско от души приложил её затылком по стене, оставляя кровавые следы на богатых, атласных, обоях.

— Ты хоть знаешь, скольких ты убила? Ты… — Минздрав, только сейчас заметил, в каком кабинете ведёт разборки. — Простите, господин президент…

— Задним умом, все крепки, Саша… — Юрьев не знал, чего ему больше хочется — напиться и вздёрнуться, посреди всего этого богатства и великолепия или сразу вздёрнуться? — Тем более, что она — женщина…

— А у нас — равенство полов. — Краско разжал пальцы и отвернулся, пряча взгляд. — Я, лучше отсижу, Евгений Романович… А лучше — в петлю полезу. Не могу я так…

— А ты не заметил, Александр Виленович… — Юрьев сердито засопел. — Что, кроме нас двоих, остальные "так" — прекрасно могут? Вон они, наши депутутки — дружно на запад чухнули из рашки. По родным поместьям, давно раскупленным на деньги налогоплательщиков. И эстрада сдриснула технично…

— Два мы с тобой идиота-первогодка… Остальные уже и паспорта сменили, ещё денек-другой, сделают себе обрезание и разрез глаз подправят… Так что, зря Кахонкой стучал по стенам — она такая же дура, как и мы. В пустом Кремле осталась…

— Терехов в приемной, да секретарша твоя Жанна… — Уточнил количество душ находящихся в Кремле, Краско. — Слушай. Дай я её добью, а? Как увижу — ногти в кожу впиваются… Всё ей равенства подавай… Надавались… Свои же волками смотрят. На улицу выйти, что ли?

"Результаты голосования, впервые — истинно демократичные, непредвзятые и полностью прозрачные — уже сейчас можно смело назвать впечатляющими!" — Принялся разоряться диктор первого канала, комментируя данные. — "Все народы, все государства, в едином порыве подтвердили…"

Юрьев выключил телевизор и отбросил палку пульта на бумаги, на своём рабочем столе.

— Жанна! — Привычно позвал он, не пользуясь селектором. — Помоги, Кахонке… Если живая…

— Не спешите вы, господин президент, своим помогать! — С яркой вспышкой, в Кремле стало на одну душу больше.

Хотя не факт — существование души у "прилетанцев" — пока было не доказано!

Из основания парящего кресла выпала серебристая капля, стукнулась о бордовый ковер, отрастила десяток лапок и шустро посеменила в направлении лежащей женщины.

— А мы своим вечно не помогаем. — Проехался тупой пилой по яйцам, вошедший Терехов с пистолетом в одной руке и знакомым чемоданчиком в другой.

Секретарь Жанна, осторожно пряталась за его спиной, наблюдая за действиями серебристого паучка, воткнувшего в тело главы советника по миграции, семь из десяти лапок и теперь опасно раскачивающегося из стороны в сторону, словно пьяный.

— Не помогаем и бьём. — Григория Тарасович обошёл пришельца и поставил чемоданчик перед президентом. — А нас — прощают. Чем больше бьём — тем больше прощают. Бог у нас такой…

Лежащая на полу женщина дернулась, как от разряда электричества, открыла глаза и, увидев перед лицом серебристого монстра, истошно завизжала.

— Тарасыч… — Поморщился минздрав. — Дай пистолю, а? Пристрелю её, чтоб не мучилась и дело с концом!

— Ваша сотрудница уже пришла в себя. — Испуганно заверил серокожий, поднимая руки в успокоительном жесте. — Это всего лишь испуг! Её здоровью ничто не угрожает!