Дэйв Макара - Попаданы

— Най… Ты — "Авед". Зачем ты вернулся? — Тофин, сидящий напротив меня в здоровенном походном шатре, потягивал из кубка горячее питье, отдающее запахом корицы, лимона и ещё десятка неведомых мне трав. — Будет война?

— Нет, Тофин. Войны не будет — не с кем вам воевать. — Я пригубил свой горячий напиток, поражаясь его богатому вкусу. — Я только хочу задать несколько вопросов…

Человек такая редкая тварь, что будь он один-единственный или будь их семь миллиардов, всё едино — тварь!

Осталось только разобраться, тварь Божия или просто — тварь?

На мой, сугубо личный взгляд, человек просто — тварь.

Нет, ничего ругательного в этом слове я теперь не вижу — просто "творец" с маленькой буквы, ни больше и не меньше. "Тварь" — творящий, действующий.

Это позже, христианство приписало слово "Божия" и испортила нам жизнь больше чем на две тысячи лет. Были "творящими", стали — "творениями"…

Ну, это нам… А что там на Земле сейчас творится, и какие боги заведуют нашей планеткой теперь — сам чёрт ногу сломит!

Разговор мой с гаффлингом, а через пару дней, когда я скрепя сердце усадил в бот мага и перелетел в город Норнэлл, который ещё и поискать пришлось, к тому же, с пакарром радостных открытий не сделал.

Оба пользовались отрывками из старинных легенд, обрывками из манускриптов, собирая разрозненные крошки информации воедино.

Мог помочь отец Жана, Кан…

Но идти к нему на поклон я откровенно опасался — и дочки его лишил, и брак накрылся бардовым тазом, да ещё Маэль наверняка рассказала, кто её освободил "от постоянного стресса дежурства", забирая свою долю, зажиленную его сколько-то раз прадедушкой.

Минк, Тофин и ещё один из офицеров, гном по рождению — Прэк, прочно обосновались в доме мага, на огромной поляне которого стоял мой бот.

Эта троица, пыталась всячески меня растормошить, но с каждым днем становилось только хуже и хуже.

Зарывшись в библиотеке города, я возвращался из архивов только поздно ночью, ужинал и сваливался в горизонтальное положение, просто не имея сил на разговоры.

"Аведы", "стоящие на Страже", везде и всюду обильно поливались грязью, хорошенько смешивались с пылью, высушивались и… исчезали.

По каноническим текстам, получалась странная история: "Аведы" пришли в Тримирье одними из первых. Точнее, именно с их приходом этих миров стало Три.

Договорившись с людьми, как основной перворасой, "Стражи" заняли границы и больше 700 лет охраняли их верой и правдой. Появившиеся "вторые" — пакарры, гаффлинги и чуть позже — эльфы, человеческую расу пробовали на зуб больше тысячи лет, умываясь кровью ещё на границах.

А "стражи" делали вылазки в приграничные миры, вырезая зарвавшихся правителей в собственных постелях.

И вот первая странность — стояли на страже, не покидая границ и одновременно — "вырезали правителей".

Возможно, были "спецчасти", как вариант…

А возможно и нет…

Две тысячи лет пограничных конфликтов заставили соседей научиться жить мирно и подписать "мировую".

"Стоящие на страже" ушли охранять общие границы, пополнив свои ряды новобранцами из числа всех рас, что подписали Договор.

А ещё через 280 лет первый мятеж "Аведы", закончившийся крупной резнёй в столице Тримирья Маргоне.

За четыре десятка лет мятежей было ещё три и последний оказался столь эффективен, что не только стёр столицу с поверхности планеты, но ещё и заставил объединяться всех, чтобы разодраться со "стражами".

Которые — внимание! — так и держали границы, не покидая охраняемых территорий!

Война против "Авед" длилась 10 месяцев и закончилась полным разгромом "стражей", их проклятьем и высылкой за пределы Тримирья.

Странности, нелепости и несуразности громоздились одна на одну, затмевая собой небеса.

То, один "Страж" в бою равен двум сотням рыцарей, а то 45-титысяное войско прошло вдоль границ и вырезало более 75% боевых отрядов пограничников!

Бред?

Вот и я говорю — бред!

Через пару столетий, в разгар стычек с Тчарнами, все уже трижды пожалели, что избавились от "Аведов".

Впрочем, с этой войной тоже было много странностей и вранья.

Три древнейших профессии мирового общественного мнения: История, Журналистика и Статистика вновь подогнали факты, переписали их в угоду необходимости и набрали статматериал, для своего оправдания.

Ничего не меняется, хоть у власти люди, хоть — эльфы, гаффлинги и пакарры.

Ну и гномы, куда ж от них…

Библиотека славного города Норнэлл, запрятанная в самое основание летающего острова, охраняемая спустя рукава и почти пришедшая в упадок по причине отсутствия читателей, былым своим великолепием поражала: хоть годы и потрудились, разрушая красоту каменной резьбы на стенах, завитушках перил огромных лестниц, потолке и каменных шкафах, вырезанных из цельного куска камня, тем не менее — оставались ясно различимы, а то, что отвалилось, легко дорисовывала фантазия.

По просьбе Тофина, меня сопровождал младший библиотекарь, тонкий, словно прутик веника, и предпочитающий помалкивать и прятать своё лицо в тени капюшона.

На мои просьбы "работник чернильницы и чернил" лишь кивал головой, подтаскивал книги и молчком прятался в тени, не отвлекая на себя внимание.

Особым его расположением ко мне служил тот факт, что он таскал мне обед прямо в библиотеку, нарушая все установленные правила.

Я честно звал его с собой за стол, первое время получая в ответ покачивание головы и тихое "Приятного аппетита".

На составление первичной картины я потратил больше двух недель — растратил я весь свой талант правильно задавать вопросы, растратил.

Пожирая пирог с птицей, одновременно бегал глазами по строчкам книги.

Каменная библиотека, оказалась на диво превосходным хранилищем — бумага и пергамент казались свеженькими, а чернила и позолота — словно вчера из-под руки мастера-переписчика.

— Плюнь. Говённая это книжка. — Жан плюхнулся на стул, напротив меня. — Бестолковая и брехливая. Привет, Най.

— Привет, Жан. — Я отложил кусок пирога на тарелку. — Каким ветром?

— Лучше, прочти вот эту. — Вместо ответа, Жан положил передо мной книгу в обычном, красном переплете. — А потом… Зайди к нам. Отец хочет с тобой познакомиться — раз. И библиотека у нас удобнее — два!

Молодой эльф встал из-за стола и кивнул на прощанье, растворившись в каменной тьме, словно его и не было.

Книга, которую Кин обозвал "говённой", таковой, в сущности своей и являлась: автор путал даты, имена военачальников и названия городов. Путал так постоянно, что закрадывалась мысль, что делает он это неспроста.

Пачкая пальцы, ругаясь и кляня собственный склероз, который вечно мешает мне зайти в рубку бота и взять там тактический карандаш, а не мучиться с этими чернилами, перьями и прочей фигней!