Алексей Богородников - Властелин бумажек и промокашек [СИ]

- Знаешь, даже бабушки лихо шалившие в молодости , к старости засиживаются за библией, - обиделся Химик.

- Это потому что у них скоро выпускной, - объяснил Историк, - расскажи про избирательную толерантность народу в России лет через сто пятьдесят. А то чего он молчит, когда его грабят?

- Буквы не могут передать, - напыжился Химик, - насколько ему отвратительны олигархи, поэтому народ молчит.

- Вот и будем менять алфавит заранее, - спокойно ответил Историк, - побежали прятать сокровища?

- Вперед и с песней? Хм, - задумался Химик, - какую ты выберешь?

Николай засунул свертки в ранец, расщепил конец паркета в углу гвоздодёром, собрал щепки. Приложил ухо к сважине: тишина, три часа ночи, дремлят скорее всего, даже камер-казаки у входа в половину Марии Фёдоровны. Выскользнул за дверь, закрыл дверь и забил замочную скважину щепками.

- Ви а хироус тунайт, - затянул Историк, - Ви вилл флай эбов зе скай!

- Да это ж моя любимая, - удивился Химик. - Наааайййт иийййее!

***

Взбежав по боковому проходу до второго этажа Николай сбавил шаг и осторожно прошел центр к Зимнему саду. Подошел к поддону с миртой и поплевав, шутки ради, на монеты со словами "крекс-пекс-фекс" всунул пятирублевки в землю с края горшка. Вернулся обратно к центру и повернул к Сервизной. Дойдя до входа со второго этажа в столовую, Николай достал отмычку. Замок капитулировал довольно скоро, и царевич спустился со второго этажа Сервизной на первый. Николай выглянул в окно. Но сколько он не тщился, разглядеть что-либо в набиравшем силу снегопаде, было невозможно.

Положившись на удачу Николай вскрыл замок, осторожно приоткрыл и прислушался. Вся та же тишина и хлопья снега. Выскользнув, царевич пригнулся что есть мочи и перебежками, прислушиваясь поначалу, но убеждаясь в царящей тишине и снегопаде в полной безопасности, побежал к искомому месту.

- Пять звезд в Юбер этому господину с ранцем, - довольно сказал Химик, когда нужное дерево нашлось, а лестница откопалась быстрее, чем Николай потратил времени на припрятывание.

- Сусанину за одну звезду, Романовы пожаловали деревеньку, - поддел Историк, - за пять пол-империи отдадут. Все равно же самому себе получается.

Николай приставив лестницу, быстро взобрался на нужное дерево, ухватился за ветку, подтянулся. Подлез выше. Вот он - тайничок.

Подвешенный на цепь, Жоркин скворечник тихонько висел себе ветке и не было ему дела ни до английской разведки, ни до коррупции, ни даже до основного предназначения: исторической роли России в сбережении скворечного генофонда.

Николай подтянул скворечник с односкатной скошенной крышей к себе за цепь. Устроился на ветке поудобнее. Открыл крышу скворечника, соединенную с боковой стеной дверной петлей. Внутри, конечно же, было пусто. Ни тебе голодных раскрытых ртов мелких детенышей, ни разгневанной скворечной мамаши, ни возмущенно-заливистого папаши. В течении следующей минуты обитель вестника весны была переоборудована в императорский банк реконструкции и развития России.

Закончив делать взносы в уставной капитал банка Николай свесил скворечник обратно. Он спустился на землю, оттащил лестницу, закинул подальше гвоздодёр, вернулся к дереву и затер все следы на снегу ранцем.

- Типа тащили что-то от дерева? - поинтересовался вопросительно Химик

- Не знаю, загоняюсь уже, - сказал Историк, - все равно снегопад скроет все следы.

Николай резво помчал к Сервизной. Был он без верхней одежды и основательно продрог за несколько минут. Следовало спешить к теплу, к безопасности, к здоровому детскому сну.

- Ты сможешь уснуть после того как лишил скворцов будущего? - поглумился Химик.

- Тьфу на тебя, - бодро отбился Историк, - никаких миллионов я в очередной раз не воровал. Блогер из вас так себе.

Николай закрыл дверь Сервизной и поторопился на свой третий этаж. Только после закрытия за собой двери, он позволил себе измученно сползти на кровать, кое-как раздеться и нырнуть под одеяло, к приготовленной вечером Радцигом, грелке. Там его и настиг отходняк.

- Ни фига не горячая, - пожаловался Историк.

У Николая застучали зубы. Он обнял грелку, свернулся клубочком и постарался расслабиться.

- Теплая - уже хорошо, - пофилософствовал Химик, - грелка пролежала часов шесть. Три с лишним из них царевич нарушал закон, с ним приключались разные авантюры. Николай провел свой первый чемпионат по пентатлону: правда, в конкуре он был без лошади, в фехтовании бился не шпагой, а гвоздодёром, настрелял не очки, а миллион, бегал с утяжелителем из ранца, а вместо плавания лазал по деревьям. Но результат выдал - десять императоров из десяти. Жаль, никто об этом никогда не узнает.

- Потому что Ники заболеет и сдохнет, - мрачно выдал свой прогноз Историк.

- Чушь, муть, - отрезал Химик, - и компот! Компот из чайного гриба поставит на ноги даже больного медведя.

- Складно стелешь, - польщенно сказал Историк, - у тебя не было случайно в карьерной лестнице выломанной ступеньки вроде маркетолога?

- Встретить маркетолога - всегда к добру, - стал утверждать Химик, - а уж если маркетолог, например, с ведрами урана... К обогащению, однозначно!

- Даже я знаю, - фыркнул Историк, - что маркетолог с ведрами урана - это к радионуклидной кашке для похудения и плутониевым браслетикам от давления.

Николай затих, отогревшись, и только снежинки все падали на окно комнаты, где будущий император, запрятавшись по уши в одеяло, мирно спал сном праведника.

***

- Сука, сукасукаска, - бесился Историк. - Ну что теперь, делать будем? Нас ждет вечеринка с морфиновым сиропчиком: фреш, кошмар и соплемия.

Николай растянулся в кровати, сипя и покашливая, а вокруг него с озабоченными лицами собрался консилиум из Марии Фёдоровны, её фрейлин, Чукувера и второго камердинера царевича Шалберова.

- Аааа, - сказал Николай, а Чукувер концом серебряной ложечки придержал его язык и сосредоточенно всмотрелся в открывшуюся перспективу. Устрашающе массивный градусник, вынутый местным фельдшером из блестяще белого тубуса, уже холодил подмышку царевича.

- Эти варвары могли и шоколад с радием прописать, как бывало в начале двадцатого века, - проворчал Химик - так, что на "вечеринке" твои сопли еще бы и светились.

К счастью, Мария Фёдоровна быстро разобралась в ситуации. К Карлу Раухфусу был немедленно отправлена фрейлина с приказом прибыть в дворец как можно скорее. Чукувер, блеявший про порошки и сиропчики с большим потенциалом, с облегчением свинтил вместе с Шалберовым за ударной дозой чая с малиной и шиповником.

- Ники, - сказала Мария Фёдоровна, причем у неё вдруг прорезался небольшой акцент, - стоила ли изображать плотника зимой ради такого результата?

Она положила свою прохладную ладошку на его горячий лоб и с тревогой всмотрелась ему в лицо.