Мобснабсбыт Ухорезов - Крестопереносец [СИ]

Не сдерживаемые более зомби, ломанулись в погоню. Но камень с громким «чвок!» сомкнулся. Отрезая отряд от наваливающейся массы врагов и три-четыре мертвых руки.

Все молча переводили дух. Батюшка требовательно протянул руку, и Пажопье сунул в нее бутыль с вином.

Следующим приложился барон, затем Крот, а Фофан отказался.

— Винооо — каааакааа!

Видимо, усвоил эту аксиому навечно.

Сильнее всех пострадал именно колобок. Он сидел у стеночки, грустно разглядывая единственным глазом остатки лапоточков. Укусы, порезы и ушибы. Выпростал руку и попытался снять разодранную обувь. Но одной ладошкой сделать это было сложно. И тут он вспомнил, что вообще-то у него должна быть вторая. Понял, что ее больше нет и заплакал.

Вообще, его коротенькая жизнь, хоть и была насыщена приключениями, но положительных эмоций они приносили мало.

Еще бы.

Только родился — и сразу сожрать норовят. Причем все встречные поперечные. Эх… Ну что за жизнь… Теперь однорукий, одноглазый инвалид… А вдруг хозяину такой покалеченный пет будет неприятен? Или вообще не нужен? А Константин и Пендаль уже как семья… Строгий отец и двоюродный дядя-раздолбай. Правда отец-хозяин регулярно тупит, и на почве религии сдвинут. Зато дядя-слуга, хоть и жлобистый алкаш, но очень добрый в душе, а кода нужно даже умный. Зачем им обуза в лице калечного-непонятно-кого, да еще и бесполезного… И в бою, и в хозяйстве…

От таких мыслей колобку стало совсем грустно, и он, размазывая кулачком по щекам слезы и сопли, заревел в голос.

— Что случилось? — обеспокоился барон. — Где болит?

— Фооооофааан… Веееесь Фофан боооолииит… Внутрииии… ыыыы… Фофан не нууууужныыыый!

— Не понял? — нахмурился рыцарь. — Тебе потроха отбили?

— Ваша милость, дозвольте я с ним поговорю?

Барон дозволил, и корзинщик с колобком зашептались. Причем последний постоянно сбивался на «ми-ми-ми», не хватало ему пока что слов.

— В общем, он боится, что мы его бросим, — наконец выдал отрядный полиглот.

— С чего бы это?

— Считает себя бесполезным.

— Хм… — крестоносец задумался. Опыта воспитания детей у него не было. Те несколько бастардов, что у него имелись росли сами по себе, в семьях матерей. А матери не смели обременять заботами феодала, удовлетворившись скромными (по меркам барона), и огромными (по меркам нищих пейзан) подарками.

Зато у рыцаря был реальный опыт командования отрядом. И пусть, колобок выглядел необычно, вел он себя, как и любой мальчишка принятый помощником оруженосца. Временами безумно храбрый, временами обидчивый, временами грустный, временами озорной.

Справляться со всеми этими напастями (в том числе и излишней смелостью, и перманентной тоской) рыцарь умел великолепно. Он знал одно замечательное средство, ни разу не подводившее, и помогающее практически от всего вышеперечисленного. Тяжелый изнуряющий труд.

И хмыкнул он вовсе не потому, что не знал, что делать. Знал. Нужно придумать Фофану занятие. Такое чтобы тот задолбался и выбросил из головы дурацкие мысли. Но вот не мог придумать чем бы озадачить однорукого колобка. В абсолютно пустом подземелье.

С одной стороны — стена, с другой тянущийся в неизвестность туннель. Рыцарь был в тупике. В обоих смыслах.

— Гофподин командир, — приподнялся на локтях Токик Цвок Токик. — Мы уже почти дофли. Офтался вфего один переход. И мы у двойника моего. Нам бы передохнуть, подлечитьфя…

— Да, — подтвердил батюшка. — Чувствую себя неважно… Полежу немного, потом помолюсь за здравие. Господь поможет.

— Ми-ми??? МИ?

— Нет, рука не отрастет. И глаз не появится. Но чувствовать себя станем лучше, синяки да шишки исчезнут. Отравление от гниляков мы подхватили… Трупным ядом. Оно тоже пройдет.

— Ми-ми???

— Ох-хо-хонюшки… Грехи мои тяжкие… Нет. Не смогу отрастить. В церкви, да с эликсиром, да после недельного поста, можно, с Божьей помощью. А тут — нет.

— Ми?

— Конечно, помогу, как я ребенку откажу? Но после. Когда в мою церковь вернемся.

Фофан немного повеселел.

— Нам нужно назад вернуться, — внезапно сказал крестоносец.

— К-куда? — не поверил своим ушам Пендаль. — К… к некромантам? Или в церковь?

Непохоже на Константина сворачивать с намеченного пути. И не бросит он свою даму сердца, даже ради Фофана. Который, как ни крути, и не человек даже. Хоть и… Хороший. Преданный, как собака. Да и Крот, подтвердил, развивается у колобка душа. Сначала ее не было. А теперь есть. Маленькая и робкая, как мотылек. Но душа эта — удивительной чистоты и качества. Такие чистые души бывают только у очень несчастных детей, сказал Крот. И почему-то вздохнул.

Значит, что? Назад — это в буквальном смысле? В пещеру? К мертвецам?

— Да, — подтвердил рыцарь. — Наш долг выжечь это гнездо колдунов до основания. Нельзя оставлять за спиной подобной мерзости! Так хочет Бог!

Ставросий покряхтел, но подтвердил, да, мол, хочет. Только вот, не даст истребление некромантов никакого долгосрочного эффекта. Возродятся они, то бишь, отреспятся. А отряд лишь время впустую потеряет. Видно, тот мир — Грязь, по принципу Жизни устроен. Бездушные твари и мертвецы тамошние, и некроманты. Скорее всего. А стало быть…

— …стало быть, мы должны закрыть глаза на черное колдовство? Не подобает рыцарю…

— Давай так, — примирительно сказал батюшка. — Мы сейчас выполним задуманное. То, ради чего вообще я с тобой в этот поход пустился. Поймаем Крота-разбойника, спасем твою зазнобу, и самое черное зло в Новгородских землях искореним. Разложеня. А после… После вернемся с дружиной, земляным маслом и Божьей помощью. И тогда уже выжжем всю тамошнюю нечисть во славу Господа.

С подобным планом Константин согласился. Очень уж ему нравилось выжигать все под корень во славу Господа.

— Кстати! — вспомнил Пендаль. — Данунашка ведь… Ай! За что???

— Для тебя — Пани Данунашка Рошек!

— Ну… ладно… Пани Рошек — хиллер!

— И что? — не понял барон.

— Что, настоящий? — удивился Ставросий. — По призванью?

— Да! Да! Точно говорю! У нее и бара маны нет, она сама говорила. Ее сила — в душе, она непосредственно из собственной сущности ее черпает. Потому и волосы длиннющие! Они силу космоса или чего-то там еще аккумулируют и в животворящую энергию преобразовывают. Не силен я в теософии, не все понял из ее объяснений.

— Дурак, — потвердел рыцарь. — Самого важного и не понял.

— Дык, ваша милость, я крафтер, а не мудрец… Ай! За что?

— За пререкания.

— Ай! А это за что???

— За разговорчики в строю и тупые вопросы.

— А-а-ай! — наконец до корзинщика дошло, хозяин не в настроении и от дальнейших дискуссий лучше воздержаться.

Константин пристально посмотрел на слугу и удовлетворенно кивнул.