Мобснабсбыт Ухорезов - Крестопереносец [СИ]

Бледный тоненько взвизгнул и попытался вырваться из колючего круга. Череда плевков сопровождала его скачки, и каждый раз приземляясь, он все больше и больше ранил ноги. Ранил то ноги, но руками схватился за голову (булавы повисли на специальных ремешках) и видимо, самоизлечился.

Существу нужна была передышка, дабы перевести дух. Небольшая. Секунды две-три. Но именно этих секунд у него не было. Инквизитор стал тыкать пальцем в существо, строить ему фиги и показывать факи. Обидные жесты сопровождались непрерывающейся чередой магических атак. Атака тьмой, огнем, воздухом, менталом… И снова, по кругу.

От большинства атак существо уворачилось, но некоторые достигали цели. Монашеская ряса дымилась, кожу покрыли синяки и царапины, тело болело. Существо сделало над собой усилие и приказало телу не болеть. Тело послушно перестало.

Наконец, инквизитор видимо, выдохся. Кончилась его магия. Он, снова стукнув булавам и засветившись, бросился в ближний бой. Но в этот раз оно уже было готово.

Выставленные вперед руки раздвинули воздух высвобождая место для Расщелины Гнили.

Инквизитор со всего маха влетел в Расщелину и застрял в ней. Гниль начала действовать, одежда бледнокожего расползалась, на теле возникали язвы и струпья. Он заорал от непереносимой боли.

— Ты не с теми связался, маленький жрец, — прошипело существо и подняло руку для последнего, завершающего удара.

За спиной существа раздался хлопок и стальные пальцы ухватили тоненькое запястье.

Существо пару раз дернулось и обернулось.

— Наконец я нашел тебя… Любовь моя.

Силы покинули тело. Существо беспомощно билось в теле княжны, но мощный, во сто крат более сильный, чем стариковский, поток любви и нежности сковывал движения. Маленькое сверкающее нечто в самой глубине сущности радостно и возбужденно зашевелилось.

— Отпусти меня… — шепот существа был еле слышен. — Я не знаю тебя. И клянусь больше никогда не попадаться на твоем пути… Отпусти…

Константин смотрел в черные провалы пустых глазниц и плакал. Нет, плакал не от горя. От радости. Глаза… Что, глаза? В этом мире ноги отрастают за одну ночь! А глаза они намного меньше! Значит еще быстрее вырастут!

Но она! Княжна! Жива! ЖИВА! И пусть говорит, что не знает, не помнит его, это неважно. Он развеет злые чары, и они будут счастливы.

Существо сдерживалось из последних сил. Напирающее изнутри золотистое нечто выталкивало его из тела, аура Света и Любви лишала воли к сопротивлению.

— Я не уйду… Это тело теперь мое… Мне даровал его…

— Милая моя, хорошая. Одержимость — это плохо, очень плохо. Но с помощью Господа и Пресвятой девы мы избавим тебя от злого духа!

К смывающему сознание существа потоку Любви, присоединился полноводный поток Веры. Существо удерживалось в теле княжны последним коготком… Еще чуть-чуть…

— Ми-ми… Хорооошаааяя… — и Фофан протянул сверкающую гриву золотистых волос. Его умильная мордашка светилась нежностью и неподдельной радостью от встречи с горячо любимой подругой.

Этот слабый ручеек принес именно ту соломинку, которая сломила хребет метафорического верблюда. Черный коготь цепляющийся за сознание сломался, и маленькое сверкающее нечто внутри Данунашки взорвалось сверхновой звездой.

А эпилога в этой книге нет.

Не нужен он здесь.

Потому что это вовсе не конец.

Ну…

Вы знаете…