Александра Черчень - Ведьма против мага!

— Нет! — сразу открестилась я, у которой в круге знакомых таких вот существ точно не водилось.

При первом же взгляде на нее, становилось понятно, что животина — не от мира сего.

Очень уж красивая.

Шерсть мягко искрилась на солнце, словно золотая, а на кончиках отливала красным. Глазки-бусинки. Спокойные, доброжелательные и любопытные глядели со сдержанным интересом на меня и с огромной нежностью на одуваны.

А еще, меня почему-то тянуло ее потрогать. Аж пальцы зудели как хотелось провести по пушистой шубке, коснуться влажного черного носа и потянуть за кисточки на подвижных ушах.

— Как тебя зовут? — неожиданно поинтересовалась лисичка, и вдруг бухнулась на бок, а после перекатилась по траве, подставляя солнцу животик.

— Ведана, — я не сдержала улыбки, но сцепила пальцы так сильно, как могла, так как руки сами тянулись к мягкому пузу.

— Чу-у-удненько, — протянула хвостатая, и внезапно заявила. — Может ты уже меня погладишь? Я же намекаю!

Мне еще в детстве мама говорила, что нельзя тянуть ручки к диким животным. И ко всему незнакомому тоже их тянуть нельзя. Да что там говорить, даже к давно известному их лучше протягивать с осторожностью!

А еще ведьминская интуиция робко говорила, что дело нечисто. На фамилиара лисица не похожа, потому как говорить они начинают только после привязки и то далеко не сразу. А у этой хозяйки точно нет, по словам домового. Эх, как жаль, что я не вижу энергетические потоки тел!

С другой стороны, кроме здравого смысла во мне, как и в любой женщине, жила тяга к меху и ко всему миленькому. А уж если это миленький мех, то вообще пиши пропало.

“Мех” смотрел на меня умильными глазами-бусинками и морщил мордочку.

— Ску-у-у-учная ты, ведьма Ведана, — наконец протянула лисица и еще раз перекатилась по траве, на сей раз оказавшись почти вплотную ко мне. — Ску-у-учная, и без духа авантюризма. Разве можно так жить?

Я бы могла ответить, что жить можно, причем спокойно и благополучно, но вопрос был явно риторическим.

По рыжему боку хвостатой искусительницы плясали солнечные блики, действуя на меня гипнотически. Красивая-то какая… мягкая, близкая, хорошая. Только руки протяни…

И я протянула. Совершенно не отдавая себе отчета в действиях, я коснулась шерсти лиски, и та выгнулась под рукой, принимая ласку.

По пальцам словно ток пробежал, а искры со шкурки лисицы перетекли на мои пальцы и метнулись выше по руке, пока не достигли волос. Такое ощущение, словно они у меня единовременно встали дыбом! Аж тряхнуло.

Я с ужасом уставилась на подлое животное, в глазах которого было торжество и удовлетворение!

— Ты что натворила?!

— Я? — искренне удивилась лисица, нагло залезая ко мне на колени и пытаясь свернуться клубком. Не особо получалось, так как она была раза в два крупнее необходимого. — Ух, какая ты неудобная, а? На мужчинах лежится лучше…

— Так! — я, уже не стесняясь, схватила ее за оба уха и развернула пискнувшую мерзавку мордой к себе. — Что сейчас произошло?

— Ничего такого, — вполне искренно заверила меня рыжая. — Просто теперь мы с тобой — вместе! Как это называется не помню… Я вообще ничего не помню, но знаю, что нужно, чтобы у меня кто-то был.

Я запуталась. Что значит “у меня кто-то был”?

Именно в этот момент множества вопросов и совершенно отсутствующих ответов рядом открылся портал, пахнуло озоном, и из энергетической воронки вышел ректор ВУМа, с домовым на руках, а следом за ним и Скелетон.

— Обалдеть какие мужчинки! — выдала лиса восхищенно вздернув ушки торчком. — У вас тут все такие?

Ее восторг можно было понять хотя бы по одному пункту — ректору. Нашим великим и бессменным был кицунэ из клана Янтарных. Высокий, потрясающе красивый мужчина с невозмутимым лицом, подвижными лисьими ушами и длинными, пушистыми хвостами, которые делали его фигуру еще более величественной и необычной.

Скелетон же как обычно. Высок, тощ, недоволен… ох, какие темные глаза…

Меня ударило любовью, как дубиной из-за угла. Сильно и радикально. С последствиями.

Сердце забилось в бешенном ритме, но сютоило коменданту задержаться на мне вмзглядом, как оно замерло и свалилось в паятки. В голове было пусто и звонко, а еяще очень-очень светло. Образ Энриса Соэра расколол мое сознание и разнес на мелкие кусочки логику и здравый смысл. Проблески адекватности утонули в волне обожания и восхищения, которые поднялись из глубины души и затопили все вокруг, не оставляя мне ни единого шанса.

Любовь — это страшно.

В этот момент я поняла, что не хочу больше любить. Никогда и никого.

— Вот она, ваше благородие! — тут же пожаловался домовой, ткнув пальцем в лису, а после сощурился и возмущенно охнул. — Привязаться успела! Да как-то?!

— В смысле? — мягким, бархатным голосом спросил ректор, внимательно глядя то на меня, то на лису. — Здравствуйте, студентка.

— Приветствую вас, лорд… — так, Веда, а сейчас собираем остатки мозгов в кучку и произносим имечко правильно! — АйнбиндЭр!

Зеленые глаза насмешливо сверкнули, но почти сразу его внимание переключилось на нашу странную гостью.

— Ну же, кто это у нас тут, — он спустил домового на землю и спокойно уселся рядом на землю, чтобы оказаться на одном уровне с лисицей, которая пялилась на него примерно с тем же восторгом, что и я на Скелетона. Кажется не одну меня тут эмоциями приложило…

— Я-я-я… — с придыханием ответила хвостатая и, разом позабыв про меня, полезла на колени к ректору с непроизносимым именем и списком заслуг перед отечеством размером с небо.

— Чудесно, — он почесал ее за ухом. — Как тебя зовут?

— Без понятия, — блаженно сощурилась лисонька, а после перевела взгляд на Скелетона, который опустился рядом и… — Ох, ты ж мать моя пушистая… какие вы все тут…

— Какие? — иронично поинтересовался ушастый, протягивая тонкие, изящные пальцы ко второму лисьему уху. Судя по закатившимся глазам — она была близка к нирване.

— Весомые, — наконец определилась с термином гостья. — Сильные такие. Жалко, что раньше не пришли, я бы тогда ведьму не трогала.

— Угу, и у мужчин колени удобнее, помню, — все же не удержалась и вставила я.

— Да, колени имеют значение, — серьезно подтвердила хвостатая, совершая невозможное — кладя голову на колени коменданта, а наглый хвост разместила поближе к ректору. — Чешите.

Мужчины переглянулись и почесали. Лиса блаженно тявкнула и задергала задней лапой. Мы с домовым ловили челюсти от безмерного удивления.

— Мне кажется, что она травмирована, — озвучил очевидное Энрис Соэр, поглаживая живность по боку. — Видишь как нити разума перепутаны? Движут инстинкты, и желания почти не проходят мыслительной обработки.