Александра Черчень - Ведьма против мага!

А что теперь?

Теперь Юэль Айнбиндэр знает, что на свете есть студентка Ведана и неизвестно, чем мне это грозит! Потому как вряд ли он станет изучать фамильяра отдельно от ведьмы, к которой он привязан.

— Ты что загрустила? — тихо спросила рыжая проблема, осторожно подходя ко мне поближе. — И не просто загрустила, а… отчаялась.

Я только шмыгнула носом. Вот она — связь во всей красе.

— Ничего, я просто устала. Очень много всего навалилось. А сейчас еще к Скелетону на “ковер” идти…

— Скелетон — это та худенькая прелесть? Вернее тот.

Мы с Ладой дуэтом закашлялись от неожиданности, ведь так назвать коменданта мы не смогли бы даже в самом крайнем помутнении рассудка.

— Да, он.

— Не понимаю, почему ты его так боишься, — лиска схватила меня зубами за подол и потянула к кровати, дождалась пока я сяду и залезла следом, всеми силами стараясь уместить свою пушистую попу у меня на коленях. — Ох, неудобная ты ведьма! Ужас какая неудобная!

— Вот и шла бы к своей “худенькой прелести”, — съехидничал я, почесывая поганку между ушей.

— Теперь никак. Я вся твоя, а потому — наслаждайся!

По губам помимо воли расплылась улыбка.

— И как же тебя называть, если ты вся моя?

— М-м-м… не знаю. Точнее не помню, я ведь точно как-то называлась раньше. Потому, как хозяйка ты можешь выбрать.

— М-м-м-м… — я задумчиво перебирала яркую, оранжево-желтую шерсть, и на ум внезапно пришла мысль. — Одуванчик!

— Где?! — не на шутку оживилась лисица, вскидывая голову.

— Ты. Теперь ты — Одуванчик.

На этом и порешили. Рыжехвостая вредина не имела ничего против такого имени, и комфортно свернулась калачиком на постели, а я, собираясь как на плаху, переоделась и отправилась в логово коменданта.

Храни меня Мать Природа!

Как назло Рады нигде не было, а ведь я на нее очень рассчитывала! Все же, если я приду вместе с ней, то всегда можно сказать, что мы за инструкциями, а разнос для меня лично он может устроить и при Радомире.

Я нервно переплела пальцы и, рассеянно оглядев свою одежду, сняла с блузки маленькую брошку, но не стала вставлять иголку в паз. Проверила остроту на указательном пальце и, довольно улыбнувшись, сжала в ладони.

Постучала в дверь и, получив позволение, вошла в кабинет Скелетона. Он стоял у окна, прислонившись бедром к столу, и делал пометки в записной книжке.

— Ага, ведьма-обманщица явилась, — бросив на меня быстрый взгляд, усмехнулся лорд Соэр и кивнул на кресло для посетителей. — Присаживайся и проникнись ужасом содеянного. Я сейчас закончу с расчетами и тебе в этом помогу!

Оу, я даже не сомневаюсь.

Аккуратно опустившись на краешек сидения, я бросила на эльфа задумчивый взгляд из под ресниц.

Ну, все не так плохо, как я думала. Конечно сердце лихорадочно бьется где-то в горле, а гормоны вопят о том, что им очень нравится этот тип, но по крайней мере мозги не отключает так, как раньше.

Неужели идет привыкание?

Это плохо. Чем стабильнее реакция, тем проще повернуть ее вспять, а если эмоции нарастают или наоборот становятся чуть спокойнее — все может остаться как было даже после отворотного зелья. Гадство!

Он с тихим стуком захлопнул книжку и небрежно бросил ее на стол. Стоит, руки на груди сложил и сверлит меня пристальным взглядом, от которого по идее должны трястись поджилки. Но не у меня! У влюбленных ведьм от внимания предмета обожания едва ли не сердечки в глазах! Как же хочется, чтобы он шагнул вперед, взор стал ласковым, и произнес….

— Стыдно? — внезапно спросил Энрис, вырывая меня из розового дурмана фантазий.

Если честно — нет. Но коменданту про это знать не обязательно.

— Очень, — покаянно вздохнула я.

— И как давно у вас с Аэрном Дариэлем “семейные обстоятельства”? — вдруг полюбопытствовал Скелетон, переплетая длинные пальцы.

С полуэльфом у нас месть. Пламенная, искренняя и очень взаимная.

Я опустила очи к долу и вновь вздохнула.

— Ладно… ведьма! — внезапно крайне злобно процедил комендант и “добил”. — Из-за наглой лжи ваше наказание продлевается на неделю!

— Что?! — потрясенно выдохнула я и вскинула голову, забыв про маску раскаявшейся дурочки, с которой и взять-то нечего.

— А вы думали, что я вас прощу и отпущу?

— Если честно, то хотелось бы…

— Увы, Ведана, но амнистии не планируется. Итак, я надеюсь, что вы хотя бы прочитали то, что я дал?

Эм-м-м… нет. Кажется, выражение моего лица было более чем говорящим, потому эльф недовольно поджал красивые губы и, кажется, подавив ругательство, начал говорить:

— Итак, как известно, в обязанности коменданта входит поддержание порядка на выделенной ему территории и контроль за домовыми духами. Вы что-то знаете о делегировании полномочий?

— Именно для этого вам и нужны дежурные. Чтобы мы следили и вам отчитывались.

Тоже кстати нововведение ректора. Вернее, предложение вынес ленивый Скелетон, а наш янтарнохвостый с радостью его принял. Идеальный начальник, если разобраться. Какую ересь не предложи — он обдумает.

— Верно, Ведана. Итак, за вами закрепляется четвертый этаж и нужно следить за порядком, обеспечением и тем, чтобы на момент отбоя все ведьмочки были у себя в комнатах. Всё ясно?

— Я что, еще и шпионить должна?!

— Не шпионить, а контролировать. Кстати, в связи с тем, что у вас появился фамильяр, вы переезжаете в отдельную комнату, как и все выпускницы.

Хана мне.

От всех остальных и от выпускниц тоже.

— А я могу отказаться?

— Это регламентировано правилами, Ведана. Что касается отчетов, то вы назначаетесь главной дежурной, стало быть, все остальные сдают их вам, а уже вы — мне. Сразу после проверки во время отбоя приходите ко мне в кабинет.

— После отбоя?!

Даже мой влюбленный разум не выдержал такого шока.

— Ладно, можно с утра и до учебы, это не принципиально. Но тогда не в кабинет, а занесете заполненные бумаги в мою башню. Все ясно?

Перспектива шастать на личную территорию Скелетона пугала едва ли не больше визитов в его кабинет после отбоя.

— Но лорд Соэр! — попыталась было возмутиться я, но заработала резкую отповедь.

— Мне бы тоже хотелось быть где угодно, но не рядом с вами, Ведана, но ситуация такова, что выбора нет!

Я смотрела в его черные глаза, и мне вдруг так больно стало от его слов…

Что он не хочет меня видеть… что я ему неприятна. Что он никогда… совсем-совсем никогда не сможет испытать ко мне нежные чувства. Словно иглу воткнули в сердце и медленно ее вытаскивают, чтобы продлить боль. Я тихо всхлипнула, а из глаз медленно потекли слезы. Одновременно с этим в сжавшуюся ладонь впилась иголка булавки, притом так, что пропорола верхнюю часть кожи, и кровь окрасила пальцы.