Мика Ртуть - Галактическая няня (СИ)

— Стой!

Рядом с лицом проскользнул вихрь. Они по мне стреляют? Мама! Я быстро поползла вправо, ударилась о холодную рифленую ножку, пролезла рядом, осторожно ощупала пространство вокруг. Пальцы уткнулись в железную стену, я поползла вдоль нее, опираясь на одну руку, а второй придерживая сверток. У меня никак не получалось назвать это ребенком, ну не может нормальный младенец ощущаться скользким пучком водорослей! Пальцы провалились в щель. Дверца? Обдирая ногти, я отодвинула ее и забралась внутрь шкафа… или не шкафа… Воняло здесь канализацией, которую давно не чистили. Я провела рукой вокруг и нащупала квадратные контейнеры. Решила больше никуда не лезть, прижала к себе сверток и ощутила, как он шевелится. Может, ему плохо, может, он задыхается? Что говорил этот доктор? Снять пленку.

Я сложила колени вместе, положила на них свою ношу, ощупала и облегченно расплакалась. Под плотной скользкой упаковкой явно прощупывались очертания человека. «Теперь, главное, не перепутать попу и голову», — подбодрила я сама себя, потому что было страшно. Сердце стучало как сумасшедшее, руки тряслись, во рту чувствовался привкус крови, видно, прикусила губу, когда ударилась о какую-то торчащую фиговину, а еще я боялась, что моя слепота навсегда. Эту мысль я гнала, и гнала, и гнала… а она постоянно маячила на периферии сознания. Пленка не поддавалась, пришлось применить зубы. Гадость! Кто бы знал, какая это гадость!

Меня моментально затошнило, я сплюнула, но во рту все равно остался привкус перекиси водорода, словно я ею рот полоскала. Я прогрызла дырочку, засунула туда пальцы и потянула. Ткань легко разошлась в стороны, и ребенок наконец пискнул. Я ощупала его личико, лихорадочно вспоминая курс педиатрии. Что там надо делать? Прочистить нос и рот… Но чем? Не грязным же подолом! Я беспомощно прижала малыша к себе и прислушалась. Уже не трясло, зато кто-то вопил, слышался топот и чувствовался запах гари. А я ничего не могу сделать! Ничего! Если будет пожар, я даже выбраться не смогу! Я сильнее прижала к себе малыша. Он тихо попискивал, но не плакал. Как узнать, что с ним все в порядке? Почему он не плачет?

— Марго!

— Марго!

Аврор! Я открыла рот, чтобы заорать, но смогла лишь судорожно захрипеть.

Лязгнуло железо, и чьи-то сильные руки выдернули нас из убежища. Я забилась, замотала головой, сильнее прижимая малыша и брыкаясь, как разъяренная коза. Я не видела, кто это был! А вдруг это похититель?

— Маргарита, это я, Санс. Отдай младенца.

Санс.

— Все хорошо. Мы победили.

Руки разжались, и рядом никого не стало. Я услышала сосредоточенный голос Марса.

— Несите его сюда, быстро! Подключите диагност!

Я вздохнула и опустилась на пол. Они успели. Теперь все будет хорошо. Надеюсь…

— Марго, ты что здесь сидишь? — Йошка, наверное, присел рядом, потому что раздался скрип и треск битого стекла. — Как ты тут без нас? — Он обнял меня за плечи и прижал к себе. — Я рад, что мы успели. Почему ты молчишь? Обиделась?

— Марс, — раздался над нашими головами спокойный голос Аврора. — Мне кажется, она не может говорить. И… не видит.

Я повернула голову на голос и улыбнулась. Ну, попробовала. Только вместо улыбки из глаз хлынули слезы.

— Санс, — Аврор подхватил меня на руки, прижал к себе. — У нас проблемы.

— Что с ней?

— Молчит.

— Наконец-то!

А голос какой ехидный, так и треснула бы чем-нибудь тяжелым! Два раза! Я брыкнулась, но не достала, поэтому засопела обиженно и уютнее устроилась на руках Аврора. Он прижал меня к себе сильнее, я обняла его за шею и довольно вздохнула, все же Аврор классный.

— Век бы любовался на молчаливую и покладистую Маргариту. — В голосе Санса слышалась такая непривычная нежность, что я еще острее почувствовала свою беспомощность. Наверное я выгляжу так несчастно, что ему меня жалко. Это так мило с его стороны. — Поэтому хочу чтобы она оставалась в таком состоянии как можно дольше. Отнеси ее на яхту. Будет плохо, если она попадется на глаза полиции.

Вот гад! А я только начала ему симпатизировать по настоящему!

Холодные пальцы подняли мое лицо, ощупали глаза, нажали на виски и погладили по голове. Это точно не Санс.

— Марго, что-нибудь ощущаешь? — голос Марса раздался рядом. — Видишь свет?

Я отрицательно покачала головой прислушиваясь к интонации механика и пытаясь уловить хоть намек на мою дальнейшую судьбу. Но Марс владел собой не хуже Санса.

— Плохо. Кэп, это сок кияры. У тебя есть антидот?

Вот он момент истины, сейчас Санс даст мне антидот и… Ну отчего он молчит? Сердце провалилось в желудок и глухо забилось, во рту от волнения пересохло, а Санс молчал. Они наверное перемигиваются! Санс с грустным лицом разводит руками, Аврор и Марс печально смотрят на меня, у Йошки по щекам текут слезы. Я так отчетливо это представила, что сама чуть не разрыдалась от жалости к себе. Все плохо! У Санса нет антидота! Я умру!

— Вколю позже, — раздался приглушенный голос Аера. — Убери ее отсюда!

Я люблю Санса! Он меня вылечит! Вылечит! Гад космический!

— Маргарита, просто поспи.

Судя по звукам Аврор принес меня на яхту, а судя по запаху не в мою каюту, а в медотсек. Он опустил меня на что то мягкое и теплое и нехотя разжал руки, успев огладить мне спину и плечи. Его прикосновения не вызвали дрожи или желания обнять в ответ, но и оттолкнуть его мне не хотелось. Черт! Неужели я влюбляюсь в Аврора?

— Это лечебная капсула. Ускорит регенерацию. Но в нее нельзя с переводчиком, верни мне его.

Он дотронулся до моего уха. Да пожалуйста!

— В нем был маячок и маленький односторонний передатчик. — Раздался треск, словно кто-то раздавил стекло. — Но больше он тебе не понадобится.

Как-то прозвучало очень угрожающе. Стой, объясни мне! А… ладно, потом… сейчас спать хочется…

Проснулась я от того что кто-то бесцеремонно тряс меня за плечо.

— Эй, можно быть нежнее! — возмутилась я и открыла глаза.

Надо мной стоял зеленый человечек в медицинской шапочке и зеленом комбинезоне и скалился в улыбке.

— Хозяин сказать встать и идти!

Ура! Я вскочила и обхватив человечка поперек талии закружила по каюте. Он оказался легким, как будто был внутри пустым. Инопланетянин, получив такое замечательное развлечение, весело болтал короткими ножками и смеялся. И почему они мне раньше не нравились? Такие милые!

— Одеться, — он протянул мне халат на завязках, когда я поставила его на ноги. — Пить лекарство. Колоть попа. Мыть лицо.

И только тут я заметила, что нахожусь не в каюте, а в комнате похожей на больничную палату и на мне короткая ночная сорочка в цветочки. Ой, мамочка, кто же меня переодевал? Щеки залил румянец, потому что я точно знала, что это был Санс.