Дарья Земская - Нулевая точка

— Ещё не приходилось, — хохотнула Амет.

— Теперь придётся, — кошкоухий несколько раз соединил и разъединил кончики когтей. — Вы будите девушкой пострадавшего, защитившей его от буйной мазельки в Нескучном саду. Это такое место в Москве, где каждые выходные собираются любители старины и пива. Одеты вы соответственно, так что наша любезная Мария Моисеевна Картова, родительница Екатерины Михайловны, не будет задавать лишних вопросов.

Базилевс на авантюру согласился. На нём ещё были свежие синяки, ссадины и порезы.

Протокол задержания, дачу показаний и снятие побоев составили быстро. У Упыря была целая коллекция разного рода бланков, штампов и печатей.

Когда Мария Моисеевна загнала блудную дочурку в недра квартиры и, рассыпавшись в благодарностях, попыталась закрыть дверь, Упырь сунул ногу между дверью и косяком.

— Погодите, пожалуйста, в этот раз не всё так просто.

И раскрыв принесённую с собой папку, сунул её содержимое под нос женщине.

— Полицейский протокол, — выдохнула Мария Моисеевна. — Но как?

— Пройдёмте туда, где мы сможем поговорить, — сдвинув брови к переносице, предложил Упырь.

Волшебное слово «пройдёмте» одинаково действует во всех Мирах. Мария Моисеевна шагнула вглубь, пропуская визитёров.

Первым в квартиру прошмыгнул Упырь, следом, взявшись за ручки, Базилевс и Амет.

Вообще-то кошкоухий мог и сам вернуть Катеньку по месту её московской прописки, но ему нужны были зрители для очередного фарса, который он решил разыграть. Об этом Упырь честно предупредил парочку. На счастье импа принцу было скучно, дочке Тёмного Властелина же было интересно посмотреть реакцию человека из около Реального Мира. То есть, тоже скучно. Скука вообще враг всего живого. Все беды от скуки.

Меду тем родительница Катеньки повела всех на кухню и предложила чаю.

«Да сколько можно пить этот чай?» — недоумевала Амет.

— У меня своё, спасибо, — сказала она, вынимая из рюкзачка, одолженного Упырём и перекроенного под подпространственный мешок, пластиковую канистру с высокооктанкой.

Базилевс вежливо отказался, но так красноречиво покосился на оставленный на столе коньяк, что ему налили. Принц рассыпался в благодарностях.

Упырь на чай согласился и долго разрывался между красным и сёрным. В итоге получил две кружки.

Мария Моисеевна долго изучала фальшивый протокол и не менее фальшивые показания.

«Я, Василий Георгиевич Королёв, такого-то года рождения, — значилось в показаниях, дата рождения была поставлена на вскидку, — мирно и культурно отдыхал со своей девушкой, имярек и т. д., в Нескучном саду такого-то числа, такого-то месяца, такого-то года, в такое-то время был остановлен Екатериной Михайловной Картовой бла-бла-бла требованием, что бы я на ней женился. Не смотря на мой отказ Картова Е. М. продолжала выдвигать свои требования, истеря всё больше и больше, чем привлекла толпу зевак. Спустя какое-то время Картова Е. М. отломила с ближайшего дерева ветку и принялась избивать меня…» «Снятые» побои из травмпункта прилагались.

— Так что же вы хотите, Василий Георгиевич? — спросила родительница Катеньки, мигом поняв, что тут действительно просто так не отделаешься. На то она и жена военного, что бы такие вещи просекать на ходу.

— Я? — задумался Базилевс, и набулькал ещё коньяку. Себе и хозяйке квартиры. — Не я первый, не я последний. Я бы хотел лоботомию для вашей дочери.

— Я бы тоже, — мечтательно вздохнула Мария Моисеевна. — Но, увы, это может плохо сказаться на карьере моего мужа.

— Лоботомию, — сквозь зубы булькал коньяком принц. — Или я подам в суд. Вам, на сколько я понимаю, не нужен скандал.

— Не нужен, — соглашалась Мария Моисеевна, вновь наполняя рюмки.

— Вот и я говорю, что не нужен, — кивал Базилевс, накачиваясь дармовой выпивкой на халяву. — А ещё есть?

— Что? — не поняла Мария Моисеевна.

— Оно, — Базилевс ткнул пальцев в резко опустевшую бутылку.

— Сколько угодно, — радостно разулыбалась родительница Катеньки и, встав с табуретки, подтащила оную к кухонным шкафчикам. — Вы мне не поможете?

Принц с охотой согласился помочь и, встав из-за стола, подал даме руку. Мария Моисеевна распахнула дверцы шкафчика и Упырь подавился слюной, глядя на полки, полностью забитые алкоголем.

— Ром, ром берите, — подсказывал кошкоухий. — Вон тот, беленький, с надписью «Бокарди», не прогадаете.

Принц подумал и согласился на ром.

Мария Моисеевна элегантно вспорхнула на табуретку и сняла с полки вожделенную Упырём бутылку.

Амет же сидела и откровенно скучала. Начавшийся было фарс медленно, но верно, скатился в унылую пьянку.

«Тут люди, вроде как, не летают, — размышляла дочь Тёмного Властелина. — Пойти, что ли, их попугать? Всё равно делать нечего.»

Сказано — сделано. Просочившись в коридор, Амет принялась открывать все попавшиеся двери. Комната, комната, комната, ещё комната, в которой стонала и ворочалась в кроватке спящая Катенька, коморка, до верху забитая ящиками с водкой, на чёрный день, не иначе, ванная, туалет, ещё коморка с моюще-чистящими принадлежностями. Взгляд Амет упал на подозрительно знакомую метлу, явно приволочённую Катенькой из её скитаний где попало.

— То, что надо, — гыгыкнула Амет, и цапнула этот веник на древке.

Вылакав оставшуюся в канистре высокооктанку, дочь Тёмного Властелина поняла, что вот-прям-щас взлетит.

— Вы не могли бы, — начала Амет, вернувшись на кухню, но поперхнулась.

Было от чего.

Упырь, уже без банданы и перчаток, беззастенчиво лазил по шкафчикам и перебирал коробочки и баночки с чаями. То, что ему понравилось, кошкоухий прятал в свои необъятные карманы.

Базилевс, придвинув свою табуретку к хозяйке квартиры, что-то ей втирал и хватал Марию Моисеевну за руки.

«Вот тебе и омега!» — подумала Амет, и постучала древком метлы о косяк.

— Да, да? — встрепенулась родительница Катеньки, не спеша вырывать руки у загребущего принца.

— Откройте мне окно, пожалуйста. Ик!

Амет шатало.

— Всё таки ведьма, — на что-то обиделся Базилевс, и склонил голову к своей соседке. — И вот они посчитали, что она — моя девушка. Моя девушка! Я никогда не свяжу свою судьбу с ведьмой! Вы же не ведьма?

Принц захлопал глазами трепетной лани.

— Конечно же нет, — маслилась Мария Моисеевна. — Я даже могу вам доказать, у меня на теле нет дьявольских меток.

— О-о-о-о-о, — засучил ножками Базилевс, — я же, в ответ, покажу вам те раны, что нанесла мне ваша дочь!

— А-а-а-а-а-а, — вторила ему Мария Моисеевна.

Упырь оторвался от мародёрства, покрутил пальцем у виска и, подойдя к окну, распахнул его.

— Благодарю, — кивнула Амет, и полезла на подоконник.

— Как нагуляетесь, я у себя, — сказал на прощание Упырь, глядя на то, как дочь Тёмного Властелина матерится, упав на макушку растущей под окнами берёзы.