Иван Поскочинов - Тин в Хувентуде

— Не лги, предатель! — закричал один из мужчин, — мы были с тобой вместе всегда, вместе брали Атуаль, вместе присягали Эрастилу, вместе пошли служить в этот город. Вместе мы и умрем. Сейчас я пущу город на воздух!

— Нет! — завопил Са истошным голосом, — убейте их быстрее, иначе вы погибнете тоже!

Атака была молниеносной. Никто ничего сделать не успел. Из врагов за столом остался сидеть только Са.

— Молодцы, — похвалил парней Са, — Теперь…

— Оружие отдавай всё, — перебил его Амадеу, — хотя нет, мы лучше посмотрим сами.

Отряд осмотрел всю комнату. Там они нашли много-чего интересного. Нашли съестные припасы. Было и оружие, причем хорошее: Тин взял себе новый арбалет со стрелами, Амадеу еще более мощный меч. Легкие мечи, правда, по совету Амадеу, брать не стали.

— Слишком тяжелое второе оружие вам не нужно, только мешать будет, — объяснил он.

Во время всего этого действия лицо Са было очень грустным. Он даже закусил губу.

— Смотрите, — вдруг раздался голос Мака, — это же порох.

— Не трогайте его, — у Са уже началась истерика, — иначе город взорвется.

— Ключи от комнат у тебя? — перебил его Тин.

— Вот, держите.

— Обыщете комнаты, друзья, — обратился лучник к другим бойцам, — а я пока поговорю с Са. Наличие пороха изменило мои планы, я не буду жечь этот чёртов город.

Оставшись один на один с предателем, Тин заговорил.

— Вот смотри, Са, у тебя были друзья, вот эти парни, — Тин показал рукой на лежащих на полу людей, — а ты их предал. Мы тоже хотели быть твоими друзьями, но ты предал и нас. Следовательно: ты предашь любого, кто тебе перестанет быть нужным. Ты не стесняешься в средствах ради своей шкуры, у тебя нет друзей, а есть лишь дураки, которые доверяют тебе. Но и сейчас у тебя остался шанс. Тин достал из своей походной сумки бутылочку с синей жидкостью, ту самую, что вчера дал ему Са.

— Пей, — сказал лучник.

Са дрожащей рукой взял бутылочку и отхлебнул несколько глотков. Тин закрыл её пробкой и убрал обратно в сумку. Прошло совсем немного времени прежде чем Са упал под стол к своим друзьям…

— Ну, нашли что-нибудь? — спросил Тин у друзей, закончивших проверку комнат. Однако все ценное хранилось в главной комнате, в той, в которой и произошли главные события.

Тин вытащил из стены горящий факел и передал его Амахату. Затем он взял небольшой мешочек пороха возле бочки и продырявил его своим клинком. Порох посыпался на пол.

— Ну тогда быстрей уходим из этого страшного городка, — сказал Мак, — он — моё самое неприятное воспоминание от всего Хувентуда.

— Ещё не все потеряно, — хватило сил пошутить у Амадеу.

Бойцы через северный выход быстро выбежали из Зенема.

— Дай Бог не повстречать больше таких городков, — сказал Тин.

— Это точно, только давайте опять ускоримся, всё-таки итак немало времени потеряли, — предложил Амахат.

— Хорошо, но сначала надо кое-что сделать.

Тин подошел к надписи на дереве, благодаря которой Са отправил отряд в ложном направлении и перечеркнул её крестом. Потом друзья оглянулись на форпост и посмотрели на чёрную дорожку пороха, тянущуюся извилистым ручейком прямо в ворота города. Амахат бросил факел на землю. Пороховая дорожка заискрилась и зашипела. Меньше чем через минуту земля затряслась, и сильнейший взрыв разорвал холм на части. Куски земли, дерева и металла разлетались в разные стороны. Огонь покрыл то место, где совсем недавно стояла вражеская крепость.

— Теперь можно идти со спокойной душой, — проговорил лучник.

Отряд продолжал свой путь на север. Тёплое хувентудское солнце уже четвертый день освещало путникам дорогу. «Добрый знак» — думал Тин. Но лес оставался все таким же, незнакомым для друзей. Их это не очень радовало, все-таки родные знакомые деревья приятнее чужих. Но, где-то после двух с половиной часов пути от Зенема, Амахат вдруг заметил березы.

— Наверное, опять смена природных поясов, — предположил Тин, — Только, по-моему, она происходит странно, не так как у нас. Как-то резко.

— А почему здесь все должно быть как у нас? — спросил Амахат, — здесь же свой климат, своя природа.

— Вполне естественно, что все здесь не так. Кстати, незнакомые деревья мне понравились. Они ведь два раза спасли нам жизнь: в битве с гоблинами мы влезли на него и спаслись, а в битве с минотаврами я срубил одно такое дерево, и оно убило двух монстров, — Напомнил Мак.

— Вы знаете, а это хорошо, что мы пошли налево, в смысле на запад. Иначе мы бы не знали про минотавров и об измене Са, они бы тогда вполне могли атаковать нас сзади, — вдруг сказал молчавший всю дорогу Амадеу.

— Слушай, сколько можно думать о битвах? Они прошли, и мы их выиграли. Минотавры и Са — это, грубо говоря, пройденный материал. Так что хватит о них думать. С ума так несложно сойти, — сказал Тин.

— Это всё логично, — возразил Мак, — но ведь от цели мы ещё очень далеко. Вообще, путь напоминает бесконечность. Идешь и идешь, а никуда не приходишь.

— Ничего, всё будет в порядке, — ответил Тин, — придём и всё сделаем, как надо… А здорово я придумал напоить Са этим зельем?!

— Да уж, — сказал Мак, — может это и несовсем гуманно, но действенно.

— Ребята! — вдруг сказал Амахат, — мы идём пешком, а как здорово было бы прокатиться на лошади…

— Или на кентавре, — оборвал его Амадеу.

— Ну шутки шутками, а всё же было бы гораздо быстрее. Да и у всадника есть неоспоримые преимущества перед пехотой.

— Кто же виноват, что нам лошадей не дали? — спросил Тин.

— Да их тут вообще нет, — сказал Мак, — а если бы и были, то мы всё равно пешком бы пошли.

— А это почему? — спросил Амахат.

— Очень просто, друг, вот если бы мы на лошадях ехали, мы были бы заметнее, если что, в густой лес не убежишь, коней кормить надо. И вообще, мы тут вроде как инкогнито.

— Ты конечно прав, — сказал Тин, — но вот у меня такое чувство, что вовсе мы тут не инкогнито. Знают про нас.

Парни задумались над словами лучника, но тему эту никто обсуждать не стал. Между тем, друзья продвигались все дальше и дальше на север. Становилось немного холоднее, лес почти полностью стал березовым. Любимое русское дерево полностью вытеснило хувентудское. В местах, по которым шел отряд, ширина тракта не превышала пяти метров. Но он был удивительно ровным и прямым. «Действительно императорская дорога» — подумал Тин. Глаза парня устремлялись в даль. Там он надеялся разглядеть стены нового города. Однако пока он был слишком далеко.

Амахат, Мак и Амадеу знакомились поближе. Они говорили про компьютеры и компьютерные игры, про философию жизни, про музыку.

— На самом деле, лучшая музыка это классическая, — сказал Амахат, — вся современная — это то же она. Только чуть-чуть измененная.