Ирина Смирнова - Равиен, дорога обратно

Тут сколопендра подошла к Тайю, элегантно так придерживая подол длинного, до пола, белого платья. Она прошла мимо меня, слегка толкнув рукой, и я, точно как Ромка, грохнулась на пол, в той же позе, что и стояла — негнущейся колодой. Белый подол мазнул по лицу…

— Повиси, дорогой, полюбуйся на смерть своих друзей. А то как-то нечестно — они тебя оплакивали, а ты их — нет… — чтобы видеть гадину и, главное, Тайя, пришлось так скосить глаза, как я никогда и не думала, что смогу. По щеке его гладит, с-с-сука! А потом руку вытирает платочком и эдак небрежно стряхивает его в нашу сторону:

— А потом я вернусь, приберу тут… что останется. И мы продолжим развлекаться.

Белый подол снова мазнул по лицу, где-то на грани зрения паучиха взмахнула лапами и стала подниматься в воздух, медленно и плавно, а рядом с ней воспарило бессильно обвисшее тело ворона.

— Счастливого полета, детки! Последнего! — это она сверху еще ядом плюнула и исчезла… а пол подо мной дрогнул и начал…

Мама-кошка! Сначала это спрессованное стеклянное крошево стало прозрачным, и, снова скосив глаза, я разглядела пустоту под ним, только далеко-далеко внизу скалил зубы шипастый каменный гребень, и бурный поток бил пенными лапами по острым скалам. Стеклянное крошево пола пошло беззвучными трещинами, и в пустоту полетели первые осколки.

Ненавижу ужастики… опять это ощущение кошмарного сна, когда кругом все рушится и падает в пропасть, а ты не можешь даже шевельнуться.

Чертов пол осыпался небольшими фрагментами, таял, как кусок сахара в горячем чае, постепенно, от краев к середине.

Я билась о свою ледяную клетку изо всех сил, колотилась об нее изнутри и телом и волей, но осыпающийся край подбирался все ближе ко мне и… к лежащему без движения Ромке.

Парадокс, но я одновременно билась о свою ледяную тюрьму и видела все вокруг с удивительной ясностью и четкостью. И бледного, бессознательного магенка, и извивающегося в оковах Тайя…

Он напрягался, рвался из цепей, до крови раздирая мышцы об их острые края, отчаянно рычал и матерился, то вслед улетевшей гадине, то в мою сторону.

— Говорил же! К обезьянам! Р-р-р-р! Ща! Кто меня слушаться будет? Дура! Что же я такую самку-то выбрал?! Ну чего вы приперлись!? Меня спасать?! Вас куда послали?! Вы вообще по делу шли, вот и шли бы себе… С миром… Нет… Р-р-р-р! НЕТ!

Последнее, что я видела, уже срываясь в пустоту, это лежащий на самом-самом краю Ромка и бешено рычащий Тай, который все же как-то извернулся и яростно вгрызся в собственную руку, которую так и не смог вырвать из оков…

А на губах почему-то снова привкус крови… чужой крови… чужого поцелуя… Прости, ворон, я и тебе не смогла помочь…

Неужели все?.. Тай… прости…Ромка! Нет! НЕТ!

Тай:

Мыслей не было. Вообще. Только злое отчаянное рычание. Ну, еще иногда вылетало одно слово — НЕТ! Я и раньше пытался вырваться — но злости не хватало. Сейчас злости было через край. И отчаяния. Снова упасть вместо нее не получится. Я бы упал!

Злость придавала силы. Мне казалось, еще немного — и я выломаю стену. Боли я уже не чувствовал. Вообще. Если бы я мог извернуться и отгрызть руку — отгрыз бы. Несколько оборотов — и вырастет новая. Две новых…

Ромка начал падать… Я зарычал и вцепился в плечо. Ша! Лучше так… Хоть Таню спасу! Если отгрызть обе руки и упасть на пол… я удержу ее зубами. Удержу! Сдохну, но удержу!

Вдруг Таня как-то странно выгнулась. Я как будто услышал треск. Не понял — от нее или под ней. И тут она тоже стала падать… Р-р-р-р!

Я завыл. Громко. Падая в пропасть, я не стал выть прощальную песню. Зато сейчас… Я закрыл глаза и запел. И тут почувствовал ветер. Потом на меня дыхнуло чем-то теплым. Я открыл глаза и увидел огромного дракона. Драконицу. Почему-то сразу понял, что самка. У меня на них нюх. Черная самка. И глаза у нее были черные с золотом. Красивые. Огромные. Один глаз — с мою голову. В зубах у нее был Ромка…

Драконица зависла прямо передо мной. И смотрит пристально. А потом протянула огромную лапу ко мне. Когтями обхватила за талию. Я замер. Чую, что своя самка, но все равно страшно. Когтем другой лапы она разорвала оковы. Легко, как тряпку. Освободила и руки, и ноги. Хорошая самка. Откуда только тут взялась драконица?

Она опустила Ромку на то, что осталось от пола. Когтем свободной лапы подцепила на нем что-то невидимое и рванула. Я услышал треск. Магический.

Потом драконица поднесла меня к морде и дыхнула в лицо. Запахло лесом, травой и… Таней!

Голос в голове точно был ее. Непривычно гулкий, порыкивающий, но родной-родной.

— Самый любимый… Оба — самые! Чтобы я позволила какой-то паучихе издеваться над моими мужчинами? Облезет, сколопендра недобитая!

Ромэй:

В себя я пришел от теплого дыхания. Открыл глаза и тут же закрыл их обратно. Матервестер! Живой дракон?! Меня в лапе сжал живой дракон?! Тут я повернулся вправо и увидел, что во второй лапе дракон держит Тайя, и тот улыбается. Не дергается, не вырывается, а улыбается и гладит это чудовище по морде. Красивое чудовище, только большое очень. Глазищи черные, и вокруг зрачка золотистые колеса крутятся. Мерцают, рассыпаются искрами. Красавец…

— Красавица, — с гордостью уточнил у меня в голове Тай. — Наша Таня — красавица!

Дракон… драконица зажмурилась от удовольствия. А я попытался переварить новость. Наша Таня стала драконом? Почему?

— Кровь ворона, то есть дракона, — мурлыкнуло в голове Таниным голосом. — Вы поняли, да? Это кто-то из них помог сколопендре нагадить всему миру, вот они и стали за это… воронами. Но я-то не здешняя! И альфа. Так что, получается, у меня образ правильный!

— Не поверите, но я, похоже, видел того дракона! — выдал Тай, снова у меня в голове. — Ваш Багдасар в него ножом пульнул.

— Нашего Багдасара эта крыса в платье сейчас мелкими порциями жрет, — драконица вся передернулась, по черной чешуе волной прошлись золотисто-радужные искры. — Вы как? Может, я одна слетаю, пришибу эту мокрицу тапком, чтобы не выеживалась?

— Ща! Летим все вместе, пришибаем тоже вместе. Она мне в голове чуть кашу не сделала своей шапкой. Нет уж, если не сам пришибу, так хоть посмотрю, как ты ее раздавишь. А вообще вас одних отпускать нельзя.

Я тактично промолчал, потому что Тай все уже сказал. Единственное, уточнил тихо, что это за шапка такая была, которая в голове кашу делает.

— Да такая, со шнурками. Один в стенку вставляется зачем-то. И потом больно. Очень.

Все это Тай пояснял, уже сидя на спине дракона.

— Р-Р-Р-а-у-р-р-р! — громыхнула на весь замок драконица, выражая свое неодобрение методами ведьмы. — Р-раздавлю как тар-ракана гадину! Она бы еще электрический стул придумала, прогрессорша шизанутая! Вы сели? Не бойтесь, устраивайтесь между зубцами гребня, я вас не уроню! Дракон не роняет всадника, если не хочет!