Анна Одувалова - Ведьма в апельсинах (СИ)

— Ирмочка, я вчера говорила с мамой Китаны. У них сейчас приезжает тетушка и круиз отменяется. Точнее, переносится. На конец месяца. Ты слушаешься папу и едешь в круиз. Или показываешь характер и учишься все лето. Я ясно выражаюсь? — спросила она и поднялась.

— Предельно. — Я нахмурилась и снова наткнулась на насмешливый взгляд блондина.

Стало не по себе, и я решила все же съесть остывшую уже овсянку с яблочком. На чудо кулинарного искусства этот непонятного цвета клейстер совсем не был похож. А что там потребляли родители, я не всматривалась. Пришла уже к почти пустым тарелкам.

— А этот завтрак уже вы нам готовили? — мило улыбнулась я.

Натаниэль подозрительно посмотрел мне в тарелку и подцепил ложкой клейкую сероватую массу. Овсянка налипла и свисала совсем неэстетично.

— Для того, что бы приготовить это… — он замешкался. — Простите, не могу назвать «едой» то, что у вас в тарелке. Не нужен профессионал моего уровня. Нам с вами предстоит готовить ужины. Не люблю, знаете ли, торчать целыми днями на кухне.

— Странно для шеф-повара.

— Ну, как вы уже заметили. Я неправильный шеф-повар.

Наши взгляды встретились, и пока я думала, чего бы такое ответить, папа прочистил горло и сказал:

— Натаниэль, можно вас на пару слов?

— Конечно, — кивнул молодой человек и послушно поднялся из-за стола. Я осталась одна.

Чтобы подумать, у меня оставалось полдня. Конечно, мама выразилась предельно ясно. Все же придется брать эти кулинарные уроки, но кто сказал, что это будет легко для всех? В конечном счете, если преподаватель сбежит, то курсы закончатся раньше.

В длинных коридорах старого, построенного еще три столетия назад особняка, царили полумрак и прохлада. Не требовались даже охлаждающие заклинания. Толстые каменные стены не прогревались никогда. Даже самым жарким летом.

Хозяин дома высокий, полный шел тяжело, но торопливо и дышал от этого слишком часто. За ним следовал Натаниэль, которому было зябко в легкой светло-голубой рубашке и льняных штанах. Кто бы мог подумать, что в жарком курортном городке может пригодиться шерстяная кофта или камзол?

— Прошу! — сир Эндрю Эдиссон, подвинулся, приглашая Натаниэль пройти в библиотеку.

Разговор он продолжил, только когда убедился, что дверь плотно прикрыта.

— Присаживайтесь! — Он махнул рукой на кресло, а сам с пыхтением утроился за массивным деревянным столом. — Неужели кошмар снова повторяется? — поинтересовался мужчина и промокнул лоб кружевным платком.

— Не переживайте, сир Эндрю. За вашей дочкой присмотрят.

— Не сомневаюсь! — мужчина фыркнул. — Но вряд ли у вас получится это сделать за пределами дома. Мне посадить ее под домашний арест?

— Зачем же идти на крайние меры? Не думаю, что ей что — то угрожает за пределами дома. Он будет стремиться сюда.

— Посторонним к нам крайне сложно проникнуть. Везде охранные заклинания. И опять же брауни… пакостник жуткий, но определенная польза от него есть.

— Ваш брауни в данном случае не помощник.

— Почему же?

— Неизвестно, как он воспримет этого недоброжелателя. Возможно, посчитает своим. Да и не стоит недооценивать того, за кем я охочусь. Будьте начеку. Я не знаю, как он станет действовать.

— Я ведь не могу быть уверенным, что вы не он… — печально отозвался заместитель мэра.

— Не можете, — Натаниэль отклонился и закинул ногу на ногу. — Поэтому присматривайте и за мной.

— Вот именно. Повара у вас играть получается отменно.

— Я бы не сказал, — улыбнулся парень.

— Главное, не отравите нас за ужином.

— Я никогда не берусь за то, в чем ничего не смыслю. Я действительно замечательно готовлю. Не переживайте.

— Это радует. Ирме, и правда, не мешает чуть больше времени проводить на кухне.

— И все же? Что вы хотите, чтобы она научилась готовить или все же есть?

— Я хочу, что бы ей не угрожала опасность. Но если в процессе она покушает и сможет хотя бы сделать омлет, будет вообще замечательно.

— Я понял вас, — усмехнулся парень и поднялся. А сейчас, пожалуй, я пойду готовиться к вечеру. До вашей кухни я еще не дошел.

— По коридору и направо, — отмахнулся сир Эндрю и уткнулся в бумаги.

Первым делом я отправилась искать свой халат. Зная лохматого серого поганца, он придумает, как использовать его так, что бы потом кому-нибудь сильно икалось. В изобретательности брауни не было равных.

Любая, в его понимании не на месте валяющаяся вещь, в обязательно порядке воровалась и потом использовалась не по назначению. К порядку у нас дома были приучены все.

История про то, как за папой по дому летали четыре пары грязных носков, уже стала семейной притчей. Папа тогда только что женился на маме, и не отнесся в серьез к просьбам класть вещи на свои места. Позорную гонку с носками можно было бы пережить, если бы в тот день у папы не была назначена деловая встреча, на которую носки, заунывно стеная, что «место грязному белью в прачечной», явились вместе с ним. Это так батюшку впечатлило, что после этого он стал ярым поборником порядка. Правда, тогда переговоры сорвались. Мама до сих пор любила повторять: «Если бы не привычка раскидывать носки, наш бы папа стал мэром, а так только заместитель».

Халат, конечно, не носки, но отыскать его стоило. Зная мерзкий характер брауни, не найду халат сейчас, он найдет меня сам. В самый неподходящий момент. Впрочем, в доме появился гость, поэтому можно было предположить, что брауни захочет совместить пакость мне и пакость незнакомцу. Больше, чем хозяев, брауни не любил гостей. Перед каждым светским вечером мама с папой уговаривали поганца вести себя прилично и откупались от него…а когда чем откупались. Один раз это была асренская тыква, а в другой мамина сережка с бриллиантами. Одна.

В этот раз основная интрига была не в том, где находится халат, а в том, как он выглядит.

Нечто ярко-зеленое, с рисунком в виде апельсиновых долек медленно плыло по коридору дома. Φасон был узнаваем, а вот расцветочка…. Совсем она не подходила для сдержанной черной ведьмы, предпочитающей однотонные темные цвета. Халат с завязанным пояском очень точно имитировал мою походку, изредка подергивал плечиком и плыл дальше, пугая обитателей дома своей чрезмерно жизнерадостной тканюшкой.

— Вот ведь, гаденыш! — выругалась я, имея в виду брауни, и кинулась за принадлежащей мне вещью. Мама увидит, будет ругаться, что я недосмотрела и снова раскидываю свои шмотки где попало. Ей не докажешь, что пушистый упыреныш утащил халат с шезлонга.

Вы когда-нибудь видели глупо хихикающий халат? Вот и я нет. А он над мной ржал. Это, признаться, разозлило, и я припустила за ним по коридору. Едва не сбила Верину — нашу горничную, опрокинула ведро с водой, проехалась на мокром паркете, нелепо взмахивая руками и пытаясь удержать равновесие, и почти ухватила зелено-оранжевое безобразие за рукав, но халатик ускользнул, а я растянулась на полу, проехав на пузе по еще не вымытому паркету метра три.