Владимир Лещенко - Чародей на том свете

Вон резвится себе в речке, как дитя малое.

Муруки Харуками быстро осмотрел близлежащую местность.

Так. Какая‑то палатка. Костер. У костра мужчина с собакой. Не иначе пастух. Только кого пасет, не видно. Не мамонта ли?

Лейтенант осклабился.

Сейчас он задаст им жару.

– Банзай! – заорал японец что есть мочи и кинул вертолет вниз.

Сначала снимем пастуха.

Палец нажал на гашетку пулемета. Безжалостные свинцовые градины устремились вперед, к земле.

Тьфу ты, промазал! Только палатку продырявил, и все. Какая‑то пелена глаза застит.

Еще одна очередь.

И мощный толчок извне, сбивший машину с курса. Что такое?! Откуда водяной шквал?

Лейтенант развернул свою стальную стрекозу хвостом к палатке.

Здоровущая струя воды ударила прямо в лобовое стекло. Пришлось включать водоотталкиватель.

Когда видимость нормализовалась, Харуками глянул перед собой и невольно ругнулся. Это же надо такое придумать.

Мамонт в роли водомета! Кто надоумил бессловесное животное набрать в хобот воды и пульнуть ею в геликоптер? И с какой силой!

Такую хитроумную скотину, право же, и убивать жалко. А что поделаешь, кто возместит лейтенанту его кровные двадцать тысяч геоларов? Кто станет кормить его будущую семью?

– Банзай! – вновь истошно завопил Муруки и поперхнулся.

– Чего орешь? – спросило нечто, похожее на большого черного волка и парящее вровень с кабиной его вертолета.

Японец тонко и пронзительно завизжал.

– Ворон распугаешь! – осклабился волчара. Из его глаз вырвались два желтых луча. Слились в одно густое облачко, устремившееся прямо в лицо Муруки Харуками…

– Да, землячка, – прищурился на Нефернефрурэ Путеводитель. – Вижу, что без тебя мне никак не обойтись.

Фрося скромно хрюкнула. Рада, мол, стараться.

– Старший, я снова прошу позволения лично отправиться в квадрат ХБ‑4 для контроля над завершающим этапом операции.

– Извините, Охотник, но чем вызвана ваша чрезмерная активность?

– Исключительно беспокойством за исход дела.

– Да? А мне показалось, что вы вообще неравнодушны к этому району и его коренному населению. Что случилось? Неужели вы стали таким сентиментальным?

– Намекаете на мое участие в эвакуации аборигенов во время глобальной катастрофы?

– Участие? Не скромничайте, не скромничайте. Ведь это вы фактически спасли эвенков от неминуемой гибели. Невзирая на откровенное недовольство наших оппонентов.

– Итак, Старший?..

– Что с вами делать, летите уж. Но не перегибайте палку.

Вопреки тому, как принято описывать подобные ситуации в скверных детективах, ужас вовсе не пронзил капитана при этих словах, и душа его не ушла в пятки, хотя он догадался, с кем довелось столкнуться в этих гиблых местах.

Даже напротив, на мгновение Владилен Авессаломович испытал некое облегчение: по крайней мере, теперь не надо никуда бежать, ни о чем волноваться, и он хотя бы сможет отдохнуть (пусть даже и в плену).

Но уже через минуту жалкий измученный человек был побежден офицером МГОП.

Он придал своему лицу выражение наибольшего отчаяния и слабости (прямо скажем, особых усилий для этого не потребовалось).

И медленно, осторожно, повернулся.

При этом ремень карабина как бы невзначай соскользнул с плеча на локоть.

Противников у него оказалось трое.

Крепкий высокий парень, чье розовое лицо не было отмечено излишним интеллектом (да и вообще каким‑нибудь), вооруженный тяжелым двуручным мечом. Заросший до самых глаз бородой мужик лет пятидесяти с допотопной двустволкой, которая была направлена на Кириешко. И седой, но еще вполне в соку дед с массивным посохом. У парня на плече сидела крупная, раскормленная совища, чей вид не внушил Кириешко оптимизма.

– Ружьишко‑то брось, однако, – то ли попросил, то ли приказал бородатый, назидательно поводя своим самопалом туда‑сюда.

– Да, конечно, сейчас, – закивал Кириешко, стряхивая «Блитцер» на землю.

Когда ремень достиг запястья, капитан резко подбросил руку вверх, одновременно резко уходя с линии огня. Еще через миг его ладонь поймала в воздухе приклад карабина, палец лег на гашетку, и почти невидный в свете солнца луч вонзился прямо в бородатую харю сектанта.

Прежде чем мертвец рухнул наземь, так и не успев выстрелить, парень, что‑то возопив, поднял над головой меч и, выписывая им умопомрачительные кренделя (от которых мгопник мог легко уклониться даже в своем нынешнем состоянии), устремился в атаку. Сова взмыла с его плеча и заполошно начала метаться над поляной.

Лазерное оружие отличается тем нехорошим качеством, что между двумя выстрелами должно пройти не менее трех секунд. Поэтому от налетевшего, подобно быку, роулианца капитану пришлось уходить в перекате.

Промахнувшись, парень, то ли впав в боевое безумие, то ли просто не сумев остановиться, пробежал еще несколько шагов и со всей дури рубанул по старому кедру. Лезвие, как и следовало ожидать, намертво заклинило.

Завыв дурным голосом, парень принялся дергать ушедший глубоко в древесину клинок.

Увлеченный этим зрелищем, Владилен Авессаломович позволил себе забыть о старикашке. И совершенно напрасно.

Слишком поздно почуяв опасность, он сумел лишь заслониться карабином от падающего сверху посоха. Палка угодила вскользь по пальцам, и капитан, заорав от неожиданной боли, перестал чувствовать кисть. Оружие отлетело, Кириешко инстинктивно кинулся за ним и тут же откатился в противоположную сторону: окованное железом острие клюки прошло в считаных сантиметрах от его головы.

С полминуты старый хрен с неожиданной для его возраста прытью гонял задыхавшегося офицера по поляне, не давая ему схватить вожделенный «Блитцер». Владилен Авессаломович терял силы с каждой секундой. Он уже пропустил несколько ударов, пришедшихся по ребрам. Ситуация становилась все пакостней. В любой момент либо парнишка мог освободить свой меч, либо старец, изловчившись, дать ему под дых или по голове.

Внезапно атаки прекратились, дед проворно отбежал назад, опуская свой жуткий посох… Кириешко понял, в чем тут дело, только тогда, когда его противник с торжествующим хохотом кинулся наземь и ухватил вполне готовый к употреблению карабин.

Дуло излучателя начало неторопливо подниматься на уровень живота капитана, потом на уровень груди… И вот уже оно смотрит прямо в глаза Владилену Авессаломовичу.

А потом вдруг вся верхняя половина тела седого исчезла в оранжевой вспышке, и оглушительный грохот больно ударил в уши.

Не будь Кириешко столь измучен, он бы изумился до глубины души. Именно так выглядит взрыв запрещенного всеми международными законами термобарического заряда.