Терри Пратчетт - Цвет волшебства [сборник]

Он вернулся в напряженную тишину своего мозга и бросил свирепый взгляд на Заклинание. Заклинание смущенно замахало хвостиком.

Он подумал о воздухе вокруг двери и о том, как лучше скрутить его в причудливые формы, чтобы переместить дверь в другой набор измерений.

Дверь, вызывающе прочная, осталась на месте.

Его мозг, обливаясь потом, начал бесконечный путь к доске, висящей перед ухмыляющимся классом, и Ринсвинд в отчаянии вновь обратился к замку. Замок должен состоять из маленьких кусочков металла, не очень тяжелых…

Из-за решетки послышался слабый-преслабый звук. Волшебники разминали затекшие члены и качали головами.

— Я же тебе говорил… — прошептал кто-то.

Его прервал еле слышный скрежет и щелчок.

Лицо Ринсвинда было похоже на маску. С подбородка стекал пот.

Раздался ещё один щелчок, и валы неохотно заскрежетали. Траймон смазал замок маслом, но оно впиталось в скопившиеся за долгие годы ржавчину и пыль, а единственный способ, которым волшебник может передвигать вещи при помощи магии (если ему не удается приспособить для этого какое-нибудь внешнее движение), — это использовать в качестве движущей силы свой разум.

Ринсвинд отчаянно пытался помешать своему мозгу вылезти наружу из ушей.

Замок задребезжал. Металлические пруты согнулись в проржавевших пазах, поддались, нажали на рычаги.

Рычаги щелкнули, зубцы зацепились за зубцы. Послышался долгий, протяжный скрип, после которого Ринсвинд упал на колени.

Повернувшись на страдальчески скрипнувших петлях, дверь распахнулась. Волшебники осторожно выскользнули наружу.

Двацветок и Бетан помогли Ринсвинду подняться на ноги. Он стоял пошатываясь, лицо его приняло цвет камня.

— Неплохо, — изрек один из волшебников, внимательно приглядываясь к замку. — Может, чуть медленно, но…

— Плевать! — рявкнул Джиглад Верт. — Вы трое кого-нибудь видели, когда спускались сюда?

— Нет, — ответил Двацветок.

— Один волшебник украл Октаво…

Голова Ринсвинда дернулась. Его глаза сфокусировались.

— Кто?

— Траймон.

Ринсвинд сглотнул.

— Такой высокий? — уточнил он. — Светлые волосы, похож на хорька?

— Теперь, когда ты об этом упомянул…

— Он был в моем классе, — сообщил Ринсвинд. — О нём всегда говорили, что он далеко пойдёт.

— Он пойдет очень далеко, если откроет книгу, — заметил один из волшебников, торопливо сворачивая сигарету трясущимися пальцами.

— Почему? — удивился Двацветок. — Что случится?

Волшебники переглянулись.

— Это древний секрет, передаваемый от волшебника к волшебнику, и мы не можем открыть его непосвящённым, — заявил Верт.

— Ого, продолжай, продолжай, — сказал Двацветок.

— Ладно, наверное, это уже не важно. Сознание одного человека не способно вместить все Заклинания. Оно распадется на части и оставит дыру.

— Где? У него в голове?

— Гм. Нет. В ткани вселенной, — объяснил Верт. — Он, должно быть, считает, что ему удастся справиться в одиночку, но…

Они почувствовали звук раньше, чем услышали. Он начался в камнях как медленная вибрация, но вскоре поднялся до пронзительного воя, который, минуя барабанные перепонки, впивался прямо в мозг. Звук походил на поющий, говорящий нараспев или вопящий человеческий голос, но в нем присутствовали более глубокие и ужасные гармоники.

Волшебники побледнели, повернулись как один и бросились вверх по ступенькам.

У здания собралось множество людей. Некоторые держали в руках факелы, другие замерли с охапками хвороста и щепок в руках. Все они смотрели на Башню Искусства.

Волшебники протолкались сквозь никак не реагирующие тела и повернулись, чтобы тоже взглянуть вверх.

Небо было заполнено лунами. Каждая была в три раза больше, чем собственная луна Диска, и все они находились в тени, если не считать розового полумесяца, горящего там, где на одну из лун падал свет красной звезды.

На переднем плане полыхали яростным огнём верхние окна Башни Искусства. Внутри мелькали неясные фигуры, и в этом не было ничего успокаивающего. Звук превратился в жужжание, похожее на гул осиного роя, усиленный в миллион раз.

Кое-кто из волшебников упал на колени.

— Он сделал это, — покачав головой, сказал Верт. — Открыл проход.

— Эти твари что, демоны? — поинтересовался Двацветок.

— Демоны… — фыркнул Верт. — Демоны — детская забава по сравнению с тем, что сейчас пытается прорваться сюда.

— Это хуже, чем всё, что мы можем представить, — вставил Пантер.

— Я могу вообразить пару-тройку очень неприятных вещей, — заметил Ринсвинд.

— Так вот это ещё страшнее.

— О-о.

— И что ты предлагаешь делать? — осведомился чей-то звонкий голос.

Они обернулись. Бетан стояла, скрестив руки на груди, и смотрела на них свирепым взглядом.

— Прости, что ты сказала? — переспросил Верт.

— Ринсвинд, ты же волшебник! — воскликнула она. — Ну так давай, действуй.

— Взяться за это? — вскричал Ринсвинд.

— А ты можешь предложить другую кандидатуру?

Верт протолкнулся вперед.

— Сударыня, кажется, вы не совсем понимаете…

— Подземельные Измерения должны выплеснуться в нашу вселенную, я права? — перебила его Бетан.

— Ну, да…

— Нас съедят твари, у которых вместо морд щупальца, так?

— Нас ждет несколько более неприятная перспектива, но…

— Послушай, — сказал Ринсвинд. — Все кончено, ты что, не видишь? Мы не можем запихнуть Заклинания обратно в книгу, не можем вернуть то, что было произнесено, не можем…

— Ты можешь попытаться!

Ринсвинд вздохнул и повернулся к Двацветку.

Но турист куда-то подевался. Глаза волшебника обратились к основанию Башни Искусства, и он успел увидеть, как пухлая фигурка Двацветка, неумело сжимающего в руках меч, исчезает за дверью.

Ринсвиндовы ноги приняли собственное решение, и, с точки зрения головы, оно было абсолютно неправильным.

Остальные волшебники проводили его взглядом.

— Ну? — сказала Бетан. — Он пошёл.

Волшебники упорно прятали друг от друга глаза.

— Полагаю, можно попробовать, — сдался наконец Верт. — Твари вроде не лезут…

— Но у нас практически не осталось магии, — возразил один из волшебников.

— Тогда, может, придумаешь другой выход из положения?

Один за другим волшебники повернулись и, сверкая в жутковатом свете яркими церемониальными одеждами, побрели в сторону башни.

Каменные ступени были по спирали вмурованы в стены. К тому времени, как Ринсвинд нагнал Двацветка, тот успел подняться на несколько витков.

— Подожди, — окликнул его волшебник самым бодрым голосом, на который был способен. — Подобные вещи — работа для таких, как Коэн, а не для тебя. Только не обижайся.

— Думаешь, здесь Коэн смог бы что-нибудь сделать?