Терри Пратчетт - Цвет волшебства [сборник]

Волшебники по другую сторону стены не представляли себе, как исполнить первое требование, и даже не собирались следовать второму. Многие из них проголосовали за третий вариант: выскользнуть наружу через потайные двери и удрать на цыпочках как можно дальше и как можно быстрее.

Вся надежная магия, которая ещё оставалась в Университете, была направлена на то, чтобы удержать огромные ворота закрытыми. До волшебников постепенно доходило, что иметь ворота, которые закрываются при помощи магии, — это прекрасно и очень внушительно, но все-таки строители должны были подумать о том, чтобы снабдить их каким-нибудь аварийным устройством. Например, парой обычных, не впечатляющих, но прочных железных засовов.

На площади за воротами горели несколько больших костров, зажженных, скорее, для пущего эффекта, потому что исходящий от звезды жар был просто невыносим.

— Но звёзды ещё видны, — заметил Двацветок. — Ну, другие звезды. Маленькие. На чёрном небе.

Ринсвинд пропустил его слова мимо ушей. Он смотрел на ворота. Группа звёзднолобых, объединив силы с гражданским ополчением, пыталась снять створки с петель.

— Безнадёжно, — сказала Бетан. — Нам ни за что не проникнуть внутрь. Куда это ты?

— Прогуляться, — ответил Ринсвинд, решительно направляясь к одной из боковых улочек.

На пути им встретились один или два независимых мятежника, увлечённо взламывающих лавки. Ринсвинд шагал вдоль стены, пока она не повернула в тёмный переулочек, в котором стоял обычный зловонный смрад, свойственный всем переулкам во всем мире.

Ринсвинд начал внимательно вглядываться в каменную кладку. Стена здесь поднималась на высоту двадцати футов и была утыкана сверху ужасными металлическими штырями.

— Нож, — коротко приказал он.

— Ты что, сквозь стену прорубаться собрался? — спросила Бетан.

— Просто найдите мне нож, — ответил Ринсвинд и принялся простукивать камни.

Бетан и Двацветок переглянулись и пожали плечами. Несколько минут спустя они вернулись с набором ножей, а Двацветок умудрился даже найти меч.

— Мы просто взяли, что нам было нужно, — сообщила Бетан.

— Но оставили деньги, — добавил Двацветок. — Ну, то есть мы оставили бы деньги, если бы они у нас были…

— В общем, он настоял на том, чтобы написать расписку, — устало подытожила Бетан.

Двацветок выпрямился в полный рост, что прошло почти незамеченным.

— Я не вижу причин… — чопорно начал он.

— Да, да, — кивнула Бетан, мрачно опускаясь на землю. — Знаю, что не видишь. Ринсвинд, во всех лавках выбиты окна и двери, а на другой стороне улицы целая куча людей расхватывает музыкальные инструменты. Можешь в это поверить?

— Ага, — ответил Ринсвинд, поднимая один из ножей и задумчиво пробуя его лезвие. — А что они берут? Не лютни случаем? Тогда это секта лютеров.

Он воткнул нож в стену, повернул его и отступил назад. Из стены выпал тяжелый камень. Ринсвинд посмотрел вверх, что-то шепотом подсчитал и выковырял ещё один камень.

— Как ты это сделал? — поинтересовался Двацветок.

— Подсади-ка меня, — скомандовал Ринсвинд.

Не прошло и секунды, а он уже стоял, вбив ноги в проделанные дыры, и трудился над новыми ступеньками.

— Давнее дело, — донесся сверху его голос. — Некоторые из камней не закреплены известкой. Потайной ход, понимаете? Осторожнее там внизу.

Еще один камень с грохотом ударился о булыжную мостовую.

— Студенты устроили его много лет назад, — продолжал волшебник. — Очень удобно входить и выходить после того, как потушат свет.

— А-а, — сказал Двацветок. — Понял. Через стену и в таверны — пить, петь песни, читать вслух стихи, так?

— Да, примерно, если не считать пения и поэзии, — согласился Ринсвинд. — Ага, парочка этих штырей должна легко выниматься…

Послышался звон.

— С той стороны не так высоко, — раздался через несколько секунд голос волшебника. — Давайте, поднимайтесь. Если вообще идёте.

Так Ринсвинд, Двацветок и Бетан вступили в Незримый Университет.

А тем временем…

Волшебники вставили свои ключи в замки и, обмениваясь многозначительными тревожными взглядами, повернули их. Язычки замков с тихим коротким щелчком скользнули назад.

Октаво очутился на свободе. На его переплёте играл слабый октариновый свет.

Траймон протянул руку, поднял книгу с кафедры, и никто из волшебников не сказал ни слова против. По его спине пробежали мурашки.

Он повернулся к двери.

— А теперь — в Главный зал, братья. Пропустите-ка меня вперёд…

И опять никто не стал возражать.

Он подошел к двери, держа Октаво под мышкой. Книга показалась ему горячей и какой-то колючей на ощупь.

На каждом шагу он ожидал, что вот-вот раздадутся протестующие крики, но ничего подобного не произошло. Ему пришлось использовать всё своё самообладание до последней унции, чтобы не расхохотаться. Дело оказалось проще, чем он себе представлял.

К тому времени, как он оказался у двери, остальные прошли едва половину внушающего клаустрофобию подземелья. Наверное, они все-таки заметили что-то в развороте его плеч, но было слишком поздно, потому что он переступил порог, ухватился за ручку, захлопнул дверь, повернул ключ и улыбнулся той самой улыбкой.

Траймон спокойно пошел по коридору в обратную сторону, не обращая внимания на яростные крики коллег, только что обнаруживших, что в помещении, которое построено так, чтобы не пропускать никакую магию, абсолютно невозможно творить чары.

Октаво извивался, но Траймон крепко держал его. А потом он побежал, стараясь выбросить из головы ужасные предчувствия, вызванные тем, что книга у него под мышкой начала менять форму, превращаясь во что-то волосатое, скелетоподобное и шипастое. Его рука занемела. Слабый щебет, который раздавался вокруг, набрал силу, и сейчас к нему присоединились другие звуки — плотоядные, призывные, издаваемые голосами невообразимо кошмарных существ, которых, как оказалось, слишком легко вообразить. Пока он бежал через Главный зал и вверх по главной лестнице, вокруг него принялись шевелиться, деформироваться и смыкаться тени. А ещё он заметил, что его кто-то преследует, кто-то проворный, двигающийся с неприличной быстротой. Стены покрывались льдом. Двери набрасывались на него, когда он проносился мимо. Ступеньки под подошвами превратились в языки…

Но Траймон не зря проводил долгие часы в университетском эквиваленте гимнастического зала, наращивая ментальные мускулы. Он знал, что чувствам доверять нельзя, потому что чувства могут обманывать. Лестница где-то здесь — заставь её быть здесь, вызови из небытия и поднимись. Только не облажайся, парень. Потому что отнюдь не всё здесь — плод твоего воображения.