Терри Пратчетт - Цвет волшебства [сборник]

— Нельзя сражаться за дело! Дело нельзя пощупать!

— Значит, мы сражаемся за крестьян, — ответила Бабочка.

Она даже попятилась. Гнев вырывался из Ринсвинда, как пар из трубы.

— Неужели? А ты когда-нибудь встречалась хотя бы с одним крестьянином?

— Ну… я видела их.

— Прекрасно! И чего же ты хочешь добиться?

— Лучшей жизни для народа, — холодно заявила Бабочка.

— Ты думаешь, что, если затеять заваруху и повесить парочку-троечку негодяев, жизнь сразу изменится к лучшему? Знаешь ли, я сам из Анк-Морпорка, и у нас было побольше мятежей и гражданских войн, чем у вас… тепловатых утиных ног… ну как это… в общем, неважно. И что думаешь, правительство хоть чуточку изменилось? Правительство не затем, чтобы меняться, а затем, чтобы править!

Ответные улыбки выразили вежливое и нервозное непонимание.

— Вот послушайте, — сказал Ринсвинд, вытирая пот со лба. — Все эти люди на полях, которые пасут волов… Если вы устроите революцию, их жизнь станет лучше, я правильно понял?

— Разумеется, — кивнула Бабочка. — Они перестанут быть объектами жестоких прихотей Запретного Города.

— О-о, здорово, — откликнулся Ринсвинд. — Значит, они вроде как станут сами себе хозяева, будут сами управлять, верно?

— Именно, — подтвердила Цветок Лотоса.

— Через Народный Комитет, — уточнила Бабочка.

Ринсвинд прижал обе руки ко лбу.

— Слушайте, что я сейчас скажу, — сказал он. — Не знаю, откуда это взялось, но меня вдруг осенило предвидение!

Столь знаменательное событие произвело неизгладимое впечатление на членов ячейки.

— Внезапно меня посетило предвидение, — продолжал Ринсвинд, — что в Народном Комитете будет не так уж много воловьих пастухов. Практически… я слышу что-то вроде… голоса, который говорит, что большинство членов Народного Комитета — поправьте меня, если я ошибаюсь, — стоят сейчас передо мной! Я прав?

— Сначала, разумеется, так всё и будет, — ответила Бабочка. — Крестьяне ведь не умеют читать и писать.

— Полагаю, они не умеют даже правильно возделывать землю, — мрачно кивнул Ринсвинд. — Куда им! Всего-то они занимаются этим каких-то жалких три или четыре тысячи лет!

— Мы, безусловно, считаем, что многое можно улучшить, — согласилась Бабочка. — И мы сможем это сделать, если будем действовать сплочённо.

— Бьюсь об заклад, крестьяне расплачутся от счастья, когда вы наконец покажете им, что надо делать с землей.

Ринсвинд хмуро уставился в пол. Вообще-то, работа воловьих пастухов ему нравилась. Сколько увлекательных занятий на свете: можно пасти волов, можно жить на необитаемом острове… Подумать только — пасёшь себе вола, под ногами твоими безопасная хлябь, ты часами можешь смотреть в небо, разглядывать облака и гадать о том, когда твой вол намерен в следующий раз обогатить суглинок. Но всегда найдутся люди, желающие улучшить твою жизнь…

«Как вы можете быть такими хорошими и в то же время такими тупыми?! — хотелось воскликнуть ему. — Самое лучшее, что вы можете сделать для крестьян, это оставить их в покое. Пусть занимаются тем, чем занимались. Когда люди, умеющие читать и писать, начинают бороться за права тех людей, которые этого не умеют, всё кончается тем же идиотизмом, только немного в другой форме. А если уж вам так хочется кому-нибудь помочь, постройте большую библиотеку или что-нибудь вроде и оставьте двери открытыми.

Но это Гункунг. Разве можно так думать в Гункунге? Здесь люди впитали с молоком матери: делать надо только то, что прикажут. Орда это сразу поняла.

Орудие империи куда эффективнее плёток, которыми стегают рабов. Это повиновение. Плеть для души. Люди повинуются тому, кто отдает приказы. Ну а свобода для них это когда приказы начинает отдавать кто-то другой, не тот, кто отдавал их прежде.

Вас всех убьют.

Я трус. Но даже я знаю о драках больше, чем вы все, вместе взятые. Мне доводилось выбираться из таких заварух, какие вам и не снились».

— Ладно, пошли отсюда, — сказал Ринсвинд.

Он осторожно выдернул меч из спины очередного стражника и со второй попытки даже умудрился правильно ухватиться за рукоять. Однако, взвесив клинок в руке, Ринсвинд решительно тряхнул головой и отбросил оружие в сторону.

Воины революции явно обрадовались этому.

— Я вовсе не собираюсь вести вас в бой, — уточнил Ринсвинд. — Я всего лишь покажу вам дорогу. Точнее, выход, понятно?

Бывшие пленники взирали на него с видом людей, которым только что устроили приличную головомойку. Никто не произносил ни слова. Наконец Двацветок прошептал:

— Он частенько так говорит. А потом совершает какой-нибудь героический поступок.

Ринсвинд фыркнул.

На верхней площадке их ждал ещё один убитый стражник. Похоже, по темнице прошлась какая-то особо опасная для стражников эпидемия.

А ещё их ждала связка мечей. Она была прислонена к стене и снабжена привязанным к ней свитком.

— Всего лишь две минуты, как нас ведёт Великий Волшебник, и уже такая удача! — воскликнула Цветок Лотоса.

— Не прикасайтесь к мечам, — предупредил Ринсвинд.

— Но что, если нам встретятся ещё стражники? Разве мы не должны сражаться с ними до последней капли крови? — возразила Бабочка.

— Нет, — откликнулся Ринсвинд. — Вы должны драпать куда глаза глядят.

— Ну конечно! — просиял Двацветок. — Беги, чтобы вернуться. Известная анк-морпоркская поговорка.

Лично Ринсвинд всегда считал, что бегут именно для того, чтобы убежать, но спорить он не стал.

— Давайте подробно рассмотрим наше положение, — предложил Ринсвинд. — Мы таинственным образом освободились из темницы, потом наткнулись на ничейную гору оружия, а вся стража словно специально выведена из строя. Меня что-то смущает, никак не пойму что.

— Тут даже карта есть! — воскликнула Бабочка.

Её глаза сияли. Она выставила свиток на всеобщее обозрение.

— На карте показано, как выйти? — спросил Ринсвинд.

— Нет! Здесь покои императора! Смотрите, они даже помечены! Две Огненные Травы рассказывал, что существуют карты Запретного Города! Наверное, он сейчас во дворце! Мы должны убить императора!

— Чем дальше, тем больше нам везёт! — подхватил Двацветок. — Но знаешь, может, нам сначала с ним поговорить?…

— Вы что, не слышите меня? Мы не будем встречаться с императором! — прошипел Ринсвинд. — Вам не приходит в голову, что стражники не сами себя поубивали? И что камеры просто так не открываются? И вы хоть раз в жизни находили ничейные мечи? Не говоря уже о картах с надписью «Эй, ребята, вам сюда»! Кстати, в порядке напоминания: вы собираетесь вступить в переговоры с человеком, крыша которого улетела далеко за Край.

— Но мы обязаны воспользоваться этой возможностью! — горячо возразила Бабочка. — Там будет полно стражников!