Терри Пратчетт - Цвет волшебства [сборник]

Однако с этими драконами и в самом деле было что-то не так. Слишком маленькими и прилизанными они выглядели по сравнению с теми чудовищами, которые представали перед его мысленным взором. Драконы должны быть огромными, зелёными, когтистыми, экзотическими, извергающими пламя — огромными и зелёными, с длинными, острыми…

Краем глаза он заметил какое-то подозрительное шевеление в самом дальнем и тёмном углу подземелья. Когда Двацветок повернул голову, шуршание резко затихло, хотя ему показалось, что он слышит слабый-преслабый звук, какой издают скребущие по камню когти.

— Хрун? — позвал он.

С соседней койки донёсся храп.

Двацветок прошлёпал в угол и начал осторожно ощупывать камни на случай, если там вдруг окажется потайной ход. Но тут дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену. Полдюжины стражников ворвались в камеру, рассыпались по ней и замерли, упав на одно колено. Их оружие было направлено исключительно на Хруна. Вспоминая об этом позже, Двацветок чувствовал себя обиженным до глубины души.

Хрун всхрапнул.

В камеру шагнула женщина. Очень немногие женщины умеют шагать убедительно, но у неё это получилось. Она быстро взглянула на Двацветка, уделив ему внимания не больше, чем какому-нибудь стулу, и свирепо уставилась на спящего варвара.

На ней была надета такая же кожаная сбруя, что и на всадниках, правда, в её случае это был куда более урезанный вариант. Эта «одежда» и великолепная грива струящихся по спине каштаново-рыжих волос были её единственной уступкой тому, что на Диске выдавалось за приличие. На лице девушки царила задумчивость.

Хрун издал булькающий звук, перевернулся на другой бок и захрапел ещё громче.

Осторожно, словно это был редкой хрупкости инструмент, девушка вытащила из-за пояса тонкий чёрный кинжал и нанесла резкий удар.

Прежде чем кинжал успел описать половину дуги, правая рука Хруна вылетела вперёд — настолько быстро, словно преодолела расстояние между двумя точками, миновав разделяющий их воздух, — и с глухим шлепком сомкнулась на запястье прекрасной незнакомки. Другая рука варвара лихорадочно искала меч, которого не было…

Хрун проснулся.

— Гмх? — проговорил он, глядя на незнакомку и озадаченно хмуря брови. Потом он заметил арбалетчиков.

— Пусти, — спокойно приказала девушка. Голос её был негромким и сверкал острыми алмазными гранями.

Хрун медленно разжал пальцы. Она шагнула назад, потирая руку и глядя на варвара примерно так же, как кошка смотрит на мышиную норку.

— Итак, — сказала она наконец. — Первое испытание ты прошел. Как тебя зовут, варвар?

— Кого это ты называешь варваром? — прорычал Хрун.

— Именно это я и хочу узнать.

Хрун медленно сосчитал арбалетчиков и что-то быстро прикинул в уме. Плечи его обмякли.

— Я Хрун из Химерии. А ты?

— Льесса Повелительница Драконов.

— Ты здесь за главного?

— Это нам ещё предстоит выяснить. Ты похож на наёмника, Хрун из Химерии. Ты мог бы мне пригодиться — в случае, если пройдешь все испытания. Их три. С первым ты справился.

— А какими будут остальные… — Хрун помолчал, беззвучно шевеля губами, а затем рискнул: — два?

— Опасными.

— А награда?

— Большой.

— Извините… — вмешался Двацветок.

— А если я не пройду? — не обращая на него внимания, спросил Хрун.

Воздух между героем и Льессой, взгляды которых пытались нащупать у своего противника уязвимое место, потрескивал от крошечных разрядов сталкивающихся аур.

— Если бы ты не прошел первое испытание, то был бы уже мёртв. Можешь считать это типичным штрафом.

— Гм, послушайте… — начал Двацветок.

Льесса бросила на него короткий взгляд и, похоже, в первый раз заметила Двацветка.

— Уберите это, — приказала она и повернулась назад к Хруну.

Двое из стражников вскинули арбалеты на плечо, ухватили Двацветка под локотки, приподняли над землей и бодро потрусили за дверь.

— Эй, — сказал Двацветок, пока его торопливо волокли по коридору, — где, — стражники остановились перед другой дверью, — мой, — стражники рывком отворили дверь, — Сундук?

Он приземлился на куче того, что некогда могло быть соломой. Дверь с грохотом захлопнулась, и разлетевшееся во все стороны эхо пунктиром прочертил звук загоняемых в гнезда засовов.

Хрун, оставшийся в другой камере, даже глазом не моргнул.

— Хокей, — сказал он. — Итак, каким будет второе испытание?

— Ты должен убить двух моих братьев.

Хрун обдумал это предложение.

— Обоих сразу или можно по очереди?

— Последовательно или параллельно, — заверила она.

— Чего?

— Просто убей их, — резко сказала Льесса.

— Что, хорошие воины?

— Прославленные.

— А в награду за всё это?…

— Ты женишься на мне и станешь правителем Червберга.

Наступила долгая тишина. Брови Хруна шевелились, помогая непривычным расчётам.

— Я получу тебя и эту гору? — спросил он наконец.

— Да. — Она взглянула ему прямо в глаза, и губы её дернулись. — Уверяю тебя, награда того стоит.

Хрун уронил взгляд на перстни, унизывающие её руку. Камни, очень большие, были невероятно редкими молочно-голубыми бриллиантами из глиняных бассейнов Мифоса. Когда ему удалось оторвать от них глаза, он увидел, что Льесса смотрит на него, кипя от ярости.

— А ты, оказывается, расчётливый, — её голос скрежетал, как пила. — И это Хрун-Варвар, который без страха шагнёт в пасть Смерти?

Хрун пожал плечами.

— Конечно, — отозвался он. — В пасть к Смерти только и стоит соваться, чтобы спереть его золотые зубы.

Он сделал одной рукой широкий жест, и на конце его руки оказалась деревянная лавка. Лавка врезалась в арбалетчиков, и Хрун радостно кинулся за ней, укладывая ударом ещё одного стражника и выхватывая оружие у другого. Минутой позже всё было кончено.

Льесса не шелохнулась.

— Ну и? — поинтересовалась она.

— Ну и что? — спросил Хрун с места побоища.

— Ты теперь убьёшь меня?

— Что? О нет. Нет, это всего-навсего, ну, вроде как привычка. Ради поддержания формы. Так где там эти братья? — ухмыльнулся он.

Двацветок сидел на соломе, уставившись в темноту. Он спрашивал себя, сколько он уже торчит здесь. По меньшей мере несколько часов. А может, дней. Ему подумалось, что, возможно, и лет, — просто он забыл об этом.

Нет, такие мысли никуда не годятся. Он попытался думать о чём-нибудь другом — о траве, деревьях, свежем воздухе, драконах. О драконах…

В темноте послышалось тихое-тихое царапание. Двацветок почувствовал, как на лбу выступил пот.

В камере кроме него был кто-то ещё. Некто, издающий тихое царапанье. Кромешная тьма придавала незваному гостю размеры огромного чудовища. Двацветок почувствовал движение воздуха.