Игорь Подгурский - Иду на «ты»

Кузнецов рывком распахнул вещмешок, метнул на стол блюдце и кинул на него заливное яблочко. Неловко повернувшись к столу, Лева крепко приложился коленом о парапет и невольно громко выругался.

Блюдце отреагировало немедля.

– Трое суток ареста, Задов. За сволочь,– обрадовал Леву комиссар заставы.– Срочно соедините с Батыром. Где он?

Кузнецов направил блюдце в сторону зарослей, где скрылся бек и где журчала жидкая струйка воды из водопроводного крана.

По блюдцу шли помехи, но голос Фурманова был хорошо слышен:

– Что за хамство, Задов? Могли бы просто сказать, что человеку приспичило. Ладно, я рад, что у вас все в порядке. Напомните беку о моей просьбе. Он знает. И прекратите свистеть, Лева, вы не в Одессе.

Затем гнусавый мужской голос продекламировал: «Вот и сказочке конец, а кто слышал – молодец», и все, кроме свиста, затихло. Примолк даже журчащий ручеек. Долгожданный сеанс связи закончился так же неожиданно, как и начался. Выскочивший из бамбука Батыр застал товарищей уже полностью собранными и готовыми к действию.

Очумело озираясь по сторонам, бек сфокусировал безумный взгляд на товарищах и выдохнул: «Тикаем, хлопцы, я все сделал». Повторять два раза ему не пришлось.

Разведчики, тяжело дыша, пробирались через переломанные и перекрученные беком груды веток. Ядовитые цветы на некоторых клумбах еще шевелились и тянули к ним свои длинные шипастые листья. Пробираясь мимо хризантем, они услышали в свой адрес и в адрес родни до пятого колена не совсем приличные домыслы. Что до лексикона нежных анютиных глазок, то от их забористой брани покраснел даже коренной одессит.

Чудом уцелевшая в этом хаосе незабудка пообещала поотрывать дружинникам ноги сразу же, как у нее вырастут руки. Предусмотрительный Батыр не пожалел пары драгоценных секунд и основательно втоптал потенциальную нимфетку в грунт, приговаривая: «Флораты набоковская».

Впереди замаячила заветная дверь. Где-то сзади раздался утробный визг. Это профессор-генетик призывал на головы десанта все известные ему небесные кары.

– Злобный старикашка,– крякнул Батыр.– Нервный.

– Ага! Ему бы в Кисловодск, на воды,– согласился Кузнецов.

Не оглядываясь, разведчики резко прибавили скорость, ловко преодолевая импровизированную полосу препятствий.

Грохоча каблуками, лязгая амуницией и тяжело отдуваясь, отряд лавиной выкатился на дорогу и с усилием закрыл за собой бронированную дверь.

– Припрем? – крикнул Батыр, у которого заметно тряслись руки.

– Не получится! Она вовнутрь открывается,– скрипнул зубами наблюдательный Задов, не отпуская ручку двери.

– Тогда на берег. Этот стальной гроб с потенциальными мертвяками сейчас самое безопасное для нас место! – орал, бросив напрасный труд, бек уже на бегу.

– Потонул гроб, я же вам докладывал,– рапортовал бежавший легкой прогулочной трусцой Кузнецов.– Кто видел, куда делся Кровавое Пьеро?

– Когда Батыр Бекович взялись за шланг, товарищ Пьеро нырнул в кусты. Наверное, умываться не любит,– поделился свежими воспоминаниями Петруха, отдуваясь на ходу.– Товарищ бек, а что это вы там в кабинете делали?

– Пустил воду из трубы водопровода прямо в жерло вулкана,– выдохнул вспотевший Батырбек.

«Радикально, однако»,– подумал Кузнецов и, обогнав бека, перешел с трусцы на рысь. Но за очередным поворотом его ждал неприятный сюрприз.

У ущелья, ведущего к проходу на берег, суетилась толпа здоровенных лысых мужиков, наспех вооруженных сучковатыми дубинами. Старший из них, раздавая тычки и затрещины, руководил постройкой баррикады из поваленных стволов деревьев поперек единственной дороги. Работа репок была в самом начале.

Разведчики, не дожидаясь команды бека, рухнули в траву у дороги как подкошенные. Прежде чем действовать дальше, требовалось оценить обстановку.

– Зачем понадобилось их выращивать? Таких гопников и отморозков везде полно,– пробормотал Задов, разглядывая мужиков.– Ну да пулемет даже конную лаву останавливает, не то что этих питекантропов с дрекольем.

– А лаву красногвардейскую или золотопогонную?– попытался уточнить Петька.

– Пулемету без разницы. Любую,– туманно ответил Задов, не вдаваясь в подробности автобиографии.

– У нас что, и пулемет есть? – встрепенулся Батыр.

– Все свое ношу с собой,– похлопал Задов по вещмешку.– Прикажете собрать, зарядить?

– Собирай, Левушка, заряжай, родной, и скоренько-скоренько иди в атаку.– Батыр опасливо махнул рукой, указывая направление.– А мы уж тебя прикроем!

– Как это вы меня прикроете? – возмутился Задов.– Пулемет же у меня!

– Вот ты и иди! – Отказать в логике Батыру было невозможно.

– Под командованием фельдмаршала Роммеля в африканской армии служил подполковник Бааде в пятнадцатой мотопехотной дивизии. Очень способный офицер, хотя и не без странностей. При прорыве из «котла» он повел своих автоматчиков в бой, надев килт [13]и держа в руке меч. Победа осталась за ним,– очень кстати припомнил Кузнецов.

– Юбку не надену. Западло это у нас на флоте,– обиженно надулся Батыр, припомнив совет Хохела.– Думай еще, Колян.

– И что тут думать, если вон там, дальше, еще один проход есть,– посоветовал Кузнецову Красное Пьеро, неожиданно появившийся из придорожного кустарника.– Валите, ребята, тут наши разборки, местные. Извините, парни, но губную гармошку я себе на память оставлю.

Индеец скрылся в зарослях так же быстро, как и появился, однако Николай успел заметить, что в кустах скрывается по меньшей мере десяток его родичей, вооруженных копьями.

«Коллега,– тепло подумал о Пьеро Кузнецов.– Чего только не перенес у врага в лапах…»

Проход в скалах они проползли на карачках и на одном дыхании. Но на пляже лагуны десант ожидали еще два сюрприза. На этот раз приятных. Удача, до сих пор их не баловавшая, явно повернулась к ним лицом, а не своим обычным местом.

Во-первых, аккурат промеж надгробных плит, выступавших из заштиленной глади, маячил латаный-перелатаный, но все еще хищный абрис ставшей за сутки родной субмарины. Очевидно, стреляться Отто передумал.

Во-вторых, у берега легко колыхалась берестяная пирога, у которой стоял краснокожий паренек, безошибочно протянувший два весла беку – как старшему по званию. Батыр хмыкнул, тотчас же распределил гребную мощь между Левой и Петрухой, недовольно ткнул пальцем в берестяную обшивку и, тяжело вздохнув, полез в пирогу.

– Тебя как зовут, малыш? – ласково спросил Кузнецов у гордого собой мальчугана.

От оказанной чести – обращения великого белого воина – мальчик окончательно зарделся, и на его курносом носу проступили мелкие веснушки.

– Иваш – Моржовый Клык. Моржа – это зубастый зверя такая, страшны-ы-ый. Его один воин бил, к нам давно плавал, наш вождь Кровавое Пьеро сказывал. Теперь он тама.– Мальчуган гордо ткнул в небо.– Огненную воду пьет, сладкую моржу кушает. Бегу я.