Анна Батлук - Обещана дракону, или Счастье по договору

В пять часов герцог не явился, но волноваться я не стала, отлично понимая, что переговоры могли затянуться. Так что когда в половине шестого в мою комнату постучали, дверь распахнула с милой улыбкой на устах.

И она тут же увяла, потому что на пороге я обнаружила недавнего стражника с букетом цветов в руках. Выглядели они неопрятно, и казалось, что их только что неумело нарвали с грядки.

— Не говорите, что это мне, — простонала я. — Ответить на ваши чувства взаимностью я не готова.

Стражник недовольно на меня взглянул.

— Это вам, — заметно было, что общение со мной мужчину жутко раздражает. — От наследного принца.

— Эм, от принца? — руку за цветами я протягивать не спешила. — А по какому случаю? Зачем он их прислал?

— Об этом вам лучше спросить у него, — злобно сверкая глазами, заявил стражник. — Мне приказали просто передать цветы.

Я засомневалась. Вариант не принимать букет мне очень нравился, но пугал возможными последствиями, ведь степень самовлюбленности Куртиса пока не известна. Конечно, можно было и взять цветы из рук стражника, но вчерашний всплеск ревности герцога слишком хорошо мне запомнился, а ссоры с ним искать не хотелось. Поэтому, рассудив, что принцу нужно было думать, прежде чем посылать цветы девушке, у которой уже есть жених, я заявила:

— Верните цветы принцу. За нашим разговором ничего, кроме вежливости не стояло, и впредь ему следует оказывать знаки внимания свободным женщинам. Иначе, мне придется рассказать об этом герцогу.

Прежде чем закрыть дверь, я уловила на себе полный ненависти взгляд стражника. То есть он и до этого был далек от восхищенного, но теперь у мужчины, по-моему, появилось желание меня задушить. Не отойдя сразу от двери, я узнала о себе несколько любопытных фактов и парочку новых ругательств. Все-таки об опоздании ГримГайла я немножко пожалела, такие речи в адрес собственной невесте ему бы вряд ли понравились.

Но герцог постучал в мою дверь уже много позже того, как стражник выплеснул свою злость и ушел. Не знаю куда, но надеюсь, что к наследному принцу. Неприятно было бы обнаружить, что Куртис находится в заблуждении насчет того, приняла ли я его букет.

Вновь открывая дверь, я улыбалась, но по сравнению с предыдущим разом гораздо сдержаннее. ГримГайл принарядился — надел черный с красным мундир, в тон им брюки и высокие сапоги, и выглядел так сокрушительно превосходно, что даже зубы сводило.

— Я немного опоздал, — извиняющимся тоном сказал он, подавая мне руку. — Но у меня есть оправдание — заглянул в библиотеку.

— Когда это? — заволновался я, размышляя, то ли герцог врет, то ли я настолько невнимательна, что находясь в библиотеке, пропустила примечательное появление ГримГайла.

— Часа два назад. Хотел совсем немного просмотреть документы, но так и не решился бросить дело незавершенным.

— И что вы узнали?

— Секундочку, — улыбнулся герцог. Мы в молчании прошли мимо стражников в парк, и только убедившись, что нас никто не слышит, ГримаГайл продолжил.

— Нашел закон, изданный пятьдесят девять лет назад, согласно которому женщинам запрещено было посещать учебные заведения, как-то находиться на домашнем обучении, принимать участие в воспитании детей мужского пола, иметь собственность, и отстаивать свои права в суде. Следствие этого закона мы наблюдаем сейчас — мало того, что женщины не имеют никаких прав, в Королевстве эгидов полностью отсутствует институт брака.

— А обоснование? Не могли же сотни тысяч людей смириться со столь глупыми ограничениями?

— О, обоснований даже в законе превеликое множество. В первую очередь, это естественно, божественная воля, но также законодатель ссылается на какое-то исследование Ковена Одаренных, в ходе которого было выяснено, что в процессе воспитания матери прививают своим чадам ненужные мягкость, жалость и женственность. А это только мешает будущему защитнику Отчизны.

— Что за бред? — не вытерпела я. — Значит, мужчина должен быть беспринципным, жестоким негодяем?

— Эй, эй, потише, — герцог обнял меня за плечи. — Это не мои мысли и утверждения, я считаю это полнейшей глупостью, но Ковен Одаренных решил именно так.

— Вы правы, извините. Я слушаю дальше, — пробурчала я.

— Насчет смирения… Я отыскал упоминания о бунтах, устроенных в разных уголках королевства несогласными с этим законом. Причем среди них были не только женщины. На защиту жен, матерей, дочерей встали и мужчины. Но восстания ничем не закончились. Единственным достижением, и то сомнительным, стало убийство одного из Одаренных. По этому поводу в газете того времени есть красочный громадный некролог, восхваляющий безвременно усопшего, и называющий его героем.

— Еще бы не герой, в толпу женщин ворвался с пикой наголо, а ему и голову с плеч. Я бы еще и четвертовала.

— Думаю, вооружен он был только Даром, но не суть, — ГримГайл ненадолго замолчал, ожидая, пока мимо пройдет служанка, и продолжил, понизив голос. — Кстати, мною был найден закон, изданный годом позднее, и предписывающий всем обладающим Даром, явиться в столицу, в Ковен Одаренных.

— Зачем это?

— Для того, чтобы проверить, награжден ли человек милостью богов, или это происки языческих духов.

— Значит, когда-то в Королевстве эгидов Даром обладали не только жрецы?

— Выходит, что так, но больше никаких упоминаний об этом я не нашел.

— Вот это да, — я задумалась. — Может быть, этих людей убивали под предлогом того, что они порченые?

— Вряд ли. Дар передается по наследству, им бы пришлось вырезать целые семьи, это бы заметили.

— Мы не знаем, возможно, и заметили, прошло почти шестьдесят лет. Стоит еще раз посетить библиотеку. А может даже отыскать очевидцев.

— Обязательно, — герцог недовольно закатил глаза. — Лорелла, я и так выяснил более того, о чем ты просила. Может быть, стоит успокоиться?

— Как тут можно быть спокойной? — я в волнении прикусила ноготь на большом пальце. Имелась у меня такая плохая привычка, я уж думала смогла от нее избавиться, ан нет.

— Лорелла, — ГримГайл взял мои руки в свои. — Нам больше не о чем поговорить?

— Например?

— Например? Ну что ж, давай выясним, почему ты не называешь меня по имени?

А действительно, почему? Я серьезно задумалась, и, пряча глаза от ГримГайла, старательно рассматривала изрядно почерневшие тучи — дождь точно будет. Ничего умного и желательно саркастичного в голову не пришло, поэтому, вздохнув, призналась:

— Чтобы вам досадить.

— Я так и думал, — ГримГайл поднес мою руку к своим губам, и я в отчаянии, чувствуя, как тяжелеет внизу живота, наблюдала, как он целует мои пальчики. — Скажи, а в чем все-таки причина — в ранней помолвке, или в том, что я сразу не отослал вон из замка Виолу?