Дмитрий Емец - Таня Гроттер и трон Древнира

– Как он схватил вас? – спросила Великая Зуби.

– Точно не помню. Или нет, все было так. Я сидел у себя в комнате. Хотел высвободить скрытую сущность из старинной китайской вазы, а тут дверь вдруг распахнулась. Я почти ничего не запомнил, только сообразил, что меня схватили… А потом снова этот безумный Сальери! Почему он подстерегает именно меня? В мире же так много телепортантов! – простонал Фудзий.

Спящий Красавец, двигавшийся куда быстрее атлантов, давно уже скрылся в лабиринтах Тибидохса, а неповоротливые гиганты все еще топтались в зале, давя столы, сокрушая стены и производя бессмысленные разрушения.

Заглушая остальные звуки, в углу рухнула колонна, подпиравшая лестничный свод. Завизжала Дуся Пупсикова. Шурасик бестолково выкрикивал заклинания, срабатывавшие совсем не так, как нужно.

По лицам богатырей-вышибал Усыни, Дубыни и Горыни струйками сбегал пот. Кости их трещали. Никогда еще им не приходилось удерживать такой груз.

– Сводус атлетус анаболикум! – крикнул академик Сарданапал.

Атланты перестали крушить столы и, повинуясь приказу, без особой охоты вернулись на прежние места, подперев своды. Усыня, Горыня и Дубыня буквально скатились по лестнице.

– Ох-ох! Еле на ногах стою! Не хотел бы я быть атлантом! – пропыхтел Усыня.

– А я бы хотел быть мощным, как атлант, но не хотел бы работать атлантом, – уточнил Горыня.

Дубыня, как у него обычно бывало, тоже хотел изречь нечто столь же мудрое и фундаментальное, отчасти даже с завалом в гениальность, но дорогой порастерял все мысли и, крякнув, сел на пол.

Когда все уже было позади и гости задумчиво разглядывали разоренные столы, прикидывая, нельзя ли найти целый окорок или неразбившуюся бутыль, в зал вернулась Недолеченная Дама. Она была без фаты и в самых расстроенных чувствах.

– Смылся, охмуритель несчастный! Удрал в Заколдованный лес! Ну ничего, он у меня не отвертится! Я подожду, пока он вернется, поймаю его и все-таки буду счастлива! Что вы встали? Радуйтесь, пейте, ешьте! Да будет пир во время чумы на развалинах моего будущего! – с надрывом сказала она.

Последние недели перед матчем команда Тибидохса тренировалась так много, что некоторые игроки от усталости засыпали в воздухе. Даже Таня, обожавшая полеты, была уверена, что после матча с невидимками ей долго не захочется сесть на контрабас.

Соловей О.Разбойник окончательно охрип от руководящих воплей и мог теперь только сипеть. Если раньше он выпускал на поле не более четырех-пяти молодых драконов, то теперь порой доводил их число до семи. Иногда Таня сама не понимала, как ухитряется уворачиваться. Должно быть, сказывалась привычка.

Вечером она возвращалась с тренировок едва живая и засыпала над нежитеведением или защитой от духов. Одна была радость – практическую магию, бессменный преподаватель которой теперь, улюлюкая, гонялся за нежитью и мазал ручки кабинета Сарданапала вареньем, заменили на высвобождение магических сущностей.

Первую половину урока, пока Фудзий бубнил теорию, класс сонно дремал, зато, когда дело доходило до опытов, все немедленно оживлялись. Ученики рыскали по пустым классам и дальним башням, отыскивая какой-нибудь старинный предмет. В большинстве случаев он не имел скрытой сущности и заклинанию Ноуменус кантус выпулялис нечего было высвобождать, но порой происходило чудо.

Однажды случилось, что Фудзий вызволил из кривого треножника взбешенного дельфийского оракула, которого Сарданапал едва спровадил потом в Магщество Продрыглых Магций, где тот благополучно и застрял. А в другой раз из никчемной табуретки выпорхнула птица-сирин в жемчужной короне, с семицветным оперением и красными щеками.

Вдохновленная успехами Фудзия, Таня как-то в ангаре у Гоярына попыталась вызволить магическую сущность из футляра своего контрабаса, но Ноуменус кантус выпулялис у нее не сработал. То ли не хватило опыта, то ли внутренне ей было жалко оставаться без футляра и из-за этого искры получались недостаточно горячими. Огорченная, она рассказала о своей неудаче Фудзию, сообщив ему заодно и о Спящем Красавце, который уже дважды охотился за футляром.

– Думаете, там может оказаться трон Древнира? – спросила она.

– Не знаю. С этими магическими сущностями сплошная неразбериха. Редко когда угадаешь наверняка. Возможно, там трон, а возможно, просто ящерица. Так что сама решай, стоит ли ее вытаскивать! Но если хочешь, я могу тебе помочь! Если, конечно, вместо трона тебе нужен паук или ящерица, – предложил Фудзий, слегка пожимая плечами.

– Нет, не надо, – отказалась Таня.

Она даже слегка обиделась. Признаться, она рассчитывала на больший интерес. Возможно, все дело было в том, что в последние дни преподаватель магических сущностей был страшно озабочен. Все время старался подстеречь Сальери, чтобы раз и навсегда заблокировать его в потустороннем мире. Для этого, как он утверждал, нужно было произнести особое заклинание, но именно в тот миг, когда он появляется. А Сальери всегда нападал внезапно. Особенно он любил подгадывать минуты, когда Фудзий телепортировал в Англию к своей засахарившейся от ожидания невесте. Таня почему-то представляла ее себе чем-то вроде Недолеченной Дамы.

А потом произошло событие, оставившее в памяти Тани неприятный осадок. За день до матча, когда они с Ванькой решили заглянуть в ангар к Гоярыну, в сумерках неожиданно наткнулись на Жикина. Тот сперва растерялся, а потом вдруг показал пальцем куда-то в сторону Тибидохса и необычайно громко, точно разговаривал с глухими, заорал:

– Вы видели! Смотрите, что там такое!

– Что видели? – Таня невольно оглянулась, но не обнаружила ничего особенного.

– Там кто-то летел! – выпалил Жора еще громче, загораживая им дорогу своей шваброй с пропеллером.

Но Ваньку непросто было провести.

– Здесь все-таки волшебный остров. Тут каждые пять минут кто-то летает. Вот и ты, Жикин, сейчас полетишь, если не отойдешь! – сказал он.

– Что ты сказал, желтая майка? – взвился Жикин, но без сознания своей правоты.

– Что слышал! Сгинь, красавчик, а то очередное свидание у тебя будет с Ягге в магпункте! – Ванька бесцеремонно отодвинул Жикина и навалился на тяжелые ворота ангара.

Недавно смазанные ворота открылись почти бесшумно. Возле драконьей поилки возился Семь-Пень-Дыр. Гоярын смотрел на него спокойно. Все-таки тот был игрок его команды, и дракон его знал. В принципе в том, что Пень решил напоить дракона, не было ничего особенного. Это было даже похвально. Странным было то, что при приближении Тани и Ваньки Пень резко отпрыгнул от поилки, дико посмотрел на них и выскочил наружу.