Дмитрий Емец - Вселенский неудачник [litres]

Недоверчиво ворча, магистр уставился в него. Несколько секунд спустя его ворчание оборвалось, и почтенный ученый замер, одеревенев с отростков до корней. На его бугристом кочане выступили крупные капли росы.

— Должно быть, какая-то фальсификация… — прошептал он. — Это невероятно, Гыриус, они самостоятельно движутся, сталкиваются, пожирают друг друга! Что это за вещество?

— Сок с его кочана, — объяснил аспирант, показывая на мой разбитый нос.

— Не сок, а кровь! — вмешался я.

Магистр Аскольдис тяжело рухнул на стул и вытер отростком пот со лба.

— Гыриус, если бы я своими листьями этого не увидел, никогда бы не поверил! Ты был прав. Перед нами действительно зоологическое существо — уникальная, мерзопакостнейшая природная нелепость, конгломерат клеток, подобных амебам-туфелькам. Я уверен, если ее разрезать, то обнаружится, что внутри она вся состоит из жидкой слизи, в которой плавают нечистоты, булькает желудочный сок и роятся бесконечные бактерии. В кочане у меня это не укладывается… Пойдем, Гыриус, поскорее улетим отсюда или меня стошнит… — содрогнувшись от омерзения, сказал он и, ссутилившись, пошел прочь.

Гыриус искоса взглянул на меня и, догнав профессора, быстро заговорил:

— Магистр, погодите! Я думаю, улетать преждевременно. Ведь то, что он иной природы, в сущности ничего не меняет. Наверняка для функционирования зоологических существ тоже нужен кислород, следовательно…

Ученый приостановился и оглянулся на него.

— Что ты сказал, Гыриус? Кислород?

— Именно, магистр, ведь вы знаете, что амебы и черви тоже в свою очередь…

— Хм… Вообще-то в этом что-то есть… Надо обсудить подробнее. Пошли туда…

Он обнял аспиранта отростком за ствол и отвел его в дальний угол каюты. Теперь оба стояли слишком далеко, и их телепатоволны не долетали до кресла, к которому я был привязан. Оба капустника оживленно спорили, изредка кивая на созвездия в иллюминаторе.

Совещание длилось минут двадцать, затем мыслящие овощи вновь направились ко мне.

— Мы совершим истинное благодеяние, если… — продолжал быстро говорить Гыриус. Кашлянув, научный руководитель дернул его за отросток, и аспирант, спохватившись, умолк.

Наклонив ко мне свой кочан, Аскольдис ласково сказал:

— Послушай, дружок… э-э… мы признаем, что были несправедливы к тебе, когда приняли сперва за тыквенного, а потом за вырожденца вишневого и обыскали твой корабль. Поверь, это было сделано лишь из опасения за судьбу нашей поросли, ибо, к сожалению, к нам довольно часто засылают диверсантов. От имени всех капустников приносим самые искренние извинения. Но надеемся, что теперь конфликт исчерпан, не так ли? Ты ведь не держишь на нас обиды?

— Разумеется, нет, — заверил я.

Магистр с одобрением похлопал меня корнем по плечу:

— Вот и отлично. Тогда в будущем мы, конечно, сможем рассчитывать на самое добрососедское сотрудничество между нашими двумя мирами… Ах да… вот проклятая рассеянность… на вашей планете ведь есть почва?

Мгновенно постигнув все его растительное коварство, я замотал головой:

— Почва? А что это такое?

Магистр укоризненно всплеснул отростками:

— Зачем ты меня обманываешь? Твое сознание для меня — что вскопанная грядка. Я отлично знаю, что почва на вашей планете есть и кислород тоже, не правда ли? А что еще? Ого, есть даже океаны! С твоей стороны было очень мило о них вспомнить. Это значительно облегчит проблему полива!

Я попытался его пнуть, но на этот раз овощ был готов к нападению и так заехал мне по коленной чашечке корнем, что я взвыл от боли.

— Вот видишь, дружок, сам напросился. Ничего, скоро этот черенок тебе не понадобится. А теперь скажи: где находится твоя планета? — дружелюбно поинтересовался он.

— А пошли вы! Думаете, перед вами такой идиот… — начал было я, но внезапно, помимо своей воли, представил себе Солнечную систему и ближайшие к ней созвездия.

— То-то же… Спасибо за помощь. Именно это мне и хотелось узнать, — насмешливо кивнул магистр и повернулся к Гыриусу.

— Ты был прав, это не слишком далеко. Наш десант долетит туда циклов за пять… — сказал он.

— Лучше не суйтесь! У нас есть армии и оружие! — предупредил я.

Гыриус презрительно отмахнулся:

— Ерунда! Ваши термоядерные реакции только ускорят наш рост. Вдобавок нападение будет внезапным. Сотни миллиардов семян взойдут одновременно, и через несколько дней ваш мир будет у нас под контролем. Мы сотрем вас с лица планеты, как грязь с листьев.

Меня бросило в пот.

— И вы без зазрения совести уничтожите миллиарды людей? Миллиарды разумных существ? — спросил я севшим голосом.

Юный овощ равнодушно развел отростками:

— Почему бы и нет? Это с вашей точки зрения вы — разумные существа, для— нас же — биологические сорняки, не более. Не думайте, что мы испытываем что-либо к вам лично, речь идет исключительно о расширении территорий. Впрочем, что это я перед тобой оправдываюсь? Магистр, дайте мне пилу, я отхвачу ему кочан! Любопытно взглянуть: он пустотелый или внутри есть какое-то вещество?

В голосе Гыриуса было столько исследовательского энтузиазма, что, прощаясь с жизнью, я зажмурился, но профессор Аскольдис отстранил ретивого помощника своим корнем:

— Погоди, Гыриус, изучить его кочан мы успеем. Прежде давай выясним, что заменяет этому биологическому недоразумению корень. Должен же как-то разрешиться парадокс Спаржаруса Великого? Эй, подопытный! Ты слышал вопрос? Отвечай!

— Я не подопытный! Меня зовут Тит!

Магистр нетерпеливо хмыкнул:

— Затенять я хотел твое имя! Каким образом ты питаешь свои клетки?

— А пошел ты! — угрюмо заявил я, но Аскольдис уже наклонил ко мне свою кочерыжку и соприкоснулся ею с моим лбом. Я ощутил, как в мое сознание грубо вторгаются его мысленные щупальца. Впрочем, это продолжалось всего мгновение, а потом овощ разорвал контакт и брезгливо поежился.

— Как мерзко! Вообрази себе, Гыриус, они заталкивают вещество через эти говорильные щели, измельчают его костяными отростками под названием «зубы», затем проталкивают через «пищевод» в «желудок», там растворяют кислотой под названием «желудочный сок», доводят до разложения и усваивают. И при этом еще самым аморальным образом выводят из организма удобрения, вместо того чтобы бережно сохранять их внутри себя. Единственное, чего я не уяснил, — какого рода вещества они пожирают? В сознании его это запечатлено крайне неопределенно и расплывчато.

Аспирант покачал кочаном:

— Просто листья сворачиваются, до чего все это мерзко! Как вы думаете, магистр, подопытный согласится продемонстрировать нам процесс пожирания вещества? Я бы положил сей пример в основу своего исследования «Мерзейшие и отвратнейшие проявления нерастительной жизни».