Дмитрий Емец - Великое Нечто [litres]

Лимузин въехал в белые раздвижные ворота, которые открыл телохранитель, придерживающий за ошейник добермана, и остановился у центрального входа небольшой виллы Саида Али Ахмеда в старой части Абу-Даби. К вилле, как обычно в жарких странах, примыкал тенистый дворик с небольшим бассейном.

— Муса, не уходи далеко, мы скоро поедем… Гассан, как твои дела? — Саид повернулся к телохранителю с доберманом.

— Хорошо, Али Ахмед.

— Кто-нибудь звонил или приходил, пока меня не было?

— Только из спортивного магазина, привезли бильярд.

— Да, я знаю. Ты пустил их в дом?

— Да, хозяин, но я все время был рядом.

— Хорошо, Гассан. — Саид кивнул и стал подниматься по мраморным ступенькам. Телохранитель провожал его до входа. Неожиданно доберман прижал уши и зарычал, натягивая поводок.

— Сидеть, Кариб! — крикнул телохранитель.

Саид остановился и посмотрел на собаку. Взгляд добермана был устремлен на дверь, по бокам которой стояли вазоны с цветами. Саид нахмурился.

— Гассан, отпусти его! — приказал он.

— Хозяин, он что-нибудь опрокинет…

— Отпусти его! — медленно повторил Саид.

Телохранитель отстегнул поводок.

— Кариб, ищи! Ищи!

Доберман рванулся вперед и вбежал в дом.

Гассан, Саид и Муса бросились за собакой. Доберман застыл у витой лестницы и уставился на лежавший у лестницы ковер. Уши Кариба были прижаты, он приседал на задние лапы, утробно рычал, но броситься не решался.

Саид осторожно подошел к ковру. Ковер лежал ровно, бомбы под ним определенно быть не могло.

— Может, чужой запах? — предположил Гассан.

Саид Али вгляделся в рисунок — переплетающиеся линии, образующие фигуры, расходились от центра к краям. Отбросив сомнения, хозяин дома хотел уже ступить на ковер, но в этот момент ему почудилось, что узор в центре ковра на мгновение смазался. Руководствуясь исключительно интуицией, даже не интуицией — она не успела бы так быстро сработать, — а животным инстинктом, Саид перепрыгнул через ковер, приземлился на второй ступеньке лестницы, едва не отбив пятки, и, чтобы не потерять равновесие, упал вперед на руки. Он сразу вскочил и оглянулся. Узор в центре был прежним. Саид выругал себя за нелепый поступок. Теперь он и сам уже не мог понять, что заставило его прыгнуть.

— Муса, ты что-нибудь видел? — тревожно спросил он.

— Нет, хозяин.

— А ты, Гассан?

— Нет, Саид Али.

Саид заметил, что его люди избегают смотреть на него, и испытал раздражение.

— Аллах хранит осторожных. Если б я не был осторожен, то давно был бы мертвецом, а со мной и вы все… — раздельно сказал он. — Унесите отсюда эту тряпку. Я буду работать в кабинете!

Саид повернулся и стал быстро подниматься по лестнице. Кариб перестал рычать, шерсть у него на загривке опала, и Гассан увел собаку.

Переговорив по спутниковой связи с Пакистаном, Саид связался с женой, которая вместе с детьми отдыхала в загородном поместье, и сообщил, что большая часть его дел улажена и через несколько дней он сможет вернуться.

— Знаешь, Муххи уже пробует ходить! — радостно защебетала в трубку жена. Она была без ума от единственного внука, названного в честь пророка.

Беназир происходила из богатого и знатного палестинского рода и очень помогла мужу на первых порах, когда он только начинал выбиваться в люди.

Для подкидыша, не знавшего своих родителей и воспитанного старым муллой, такой брак был большой удачей. Ее родители делали все возможное, чтобы помешать сближению Саида Али с Беназир, и влюбленным пришлось приложить огромные, почти невероятные усилия, чтобы быть вместе.

Одно время Саид даже опасался ночевать дома, ожидая расправы. Да и после свадьбы клан Беназир еще долго косился на него как на пройдоху и авантюриста. Прошло немало времени, прежде чем эти гордецы поверили в его силы. Саид усмехнулся, вспомнив об этом. Впрочем, с тех пор много воды утекло, и сейчас кое-кто из былых гордецов смиренно обращается к нему за помощью.

Саид встал с кресла и потянулся. Ему захотелось развлечься. Он не мог больше двух ночей проводить без женщины и не считал это изменой. Мужчина всегда остается мужчиной. А стареющая жена, увлеченно нянчившаяся с любимым внуком, уже давно смотрела на такие вещи сквозь пальцы.

Саид подправил расческой седеющие усы и надел белый костюм. С удовольствием посмотрев на себя в зеркало, он вышел на балкончик и крикнул:

— Муса, собирайся! Едем к Рашиду!

Шофер гоготнул, как застоявшийся жеребец, и бросился к лимузину. Насвистывая, Саид спускался по лестнице, у последней ступеньки он приостановился и бросил быстрый взгляд вниз. Там, где раньше лежал ковер, паркет был чуть светлее. Саид решительно наступил на это место.

Был душный вечер, в зеркальном стекле лимузина ослепительно отсвечивали лучи заходящего солнца. Муса открыл дверцу.

Уже подходя к машине, Саид вспомнил, что так и не посмотрел бильярд. Попросив Мусу подождать, он поднялся в дом и прошел в просторную комнату возле столовой, где велел установить бильярдный стол. Он был роскошен — в лучших европейских традициях, — огромный, из красного дерева, новое зеленое сукно, позолоченные лузы и механизм откатки шаров. Посреди стола треугольником лежали шары, а один шар лежал напротив, так и моля ударить по нему кием и разогнать по лузам это сбившееся в кучу стадо.

Саид, провел ладонью по полированной обшивке, довольно хмыкнул и вышел из комнаты. Честно говоря, он завел бильярд исключительно для гостей, а сам даже играть в него не умел, иначе бы, конечно, заметил, что кий, прислоненный к столу, был длиннее и шире, чем его собратья, выстроившиеся в углу на подставке. Едва за хозяином дома закрылась дверь, кий исчез.

Саид Али опустился на кожаное сиденье и включил кондиционер. Гассан открыл ворота, и лимузин в сопровождении одной из машин охраны выехал на дорогу.

— Ох, хозяин. Ни одной красавице не устоять! — сказал Муса.

Саид открыл бар и налил себе стаканчик легкого марокканского вина.

— Рашид умеет подбирать девушек. Сегодня он обещал предложить мне девственницу — говорит, нечто особенное.

Муса завистливо вздохнул.

— И тебе перепадет, не думай, что забыл. — Саид усмехнулся.

Лимузин пересек шоссе Паломников, выехал за пределы города и свернул на одну из частных дорог.

Вскоре машина въехала во двор виллы за высокой оградой. Ворота были широко открыты — очевидно, охранников предупредили об их приезде. На пороге небольшого дома с белым каменным портиком гостя ждал Рашид. Он был до безобразия толст, гнусав и похож на евнуха.

Рашид сам распахнул дверцу и расплылся в маслянистой улыбке.

— Добро пожаловать! Сколько гостей у нас бывает, говорят мне девушки, но ни одного из них мы не любим так сильно, как господина Саида Али Ахмеда!