Дмитрий Емец - Великое Нечто [litres]

— А что у вас в мешке, если не секрет? — подозрительно прищурился он.

— Молодая картошка, — сказал Никита, ускоряя шаг.

— А где вы ее взяли? — продолжал допытываться Андрей Сократович.

— Купили.

— У кого? — допытывался завмаг.

— Коммерческая тайна — основа предпринимательства, — сказал Корсаков.

— А все-таки? — Андрей Сократович посмотрел на него хитрыми лисьими глазками. — Если это картошка, то зачем ее из леса тащить, когда ее и в деревне купить можно?

Пока Никита искал подходящий ответ, на помощь ему неожиданно пришла Китти.

— Андрюшенька! Дался тебе этот мешок! Иди ко мне, мой желанный!

Это заманчивое предложение вселило в сердце директора всех учреждений такой ужас, что Андрей Сократович задрожал. В его памяти всплыли мраморные колонны, увитые диким виноградом, обнаженные невольницы и змеящийся дымок над курильницей. Синяк на правой скуле, поставленный ревнивой женой, сам собой стал отливать желтизной.

Забыв о мешке, Андрей Сократович пробормотал что-то невнятное и улетучился.

В тот же вечер, попрощавшись и щедро расплатившись с бабой Пашей, приятели стали собираться в Москву.

— На поезде слишком опасно, — сказал Бурьин. — Я попрошу своего зама перегнать в Псков мою машину, а на ней уже обратно. Загрузимся картошкой, луком, а среди мешков спрячем и наш… Я знаю парня, который сможет купить у нас золото, причем не на лом, это было бы глупо, а по антикварной стоимости. Вот только партия слишком большая. Боюсь, ему всего сразу не потянуть. Придется искать и другие каналы.

— Похоже, с этим кладом у нас будет немало мороки, — заметил Алексей.

— А ты как думал? Сейчас самое важное не психовать, не делать резких телодвижений и не распускать вот это. — Никита показал на язык.

Дворняга, растянувшаяся у их ног, казалось, с интересом прислушивалась к разговору. Время от времени она поглядывала на Бурьина с видом хитрым и насмешливым. Алексею почудилось, что она насторожилась, когда он спросил:

— А что будем делать с нашими спутниками? Я имею в виду хана и Китти… Надо бы их как-то… Даже сам не знаю, бросать вроде неловко.

— Китти ты не трогай, — нахмурился Бурьин. — Никуда она не пойдет, она баба хорошая.

— Но ты даже не знаешь ее фамилии…

— Допустим, Орлова или Григорьева… Что это меняет? Мне необязательно знать ее дедушку, чтобы понять, что с ней все в порядке. А вот Батыя нужно куда-нибудь спровадить. Какой-то он последнее время дерганый.

Лохматая дворняга встала и, подойдя к гревшемуся неподалеку на солнышке Чингизу Тамерлановичу, положила ему голову на колени, а тот погладил ее между ушей. В облике потомка двух ханов и эмира было в этот момент что-то такое беззащитное, что Корсаков с Бурьиным почувствовали себя последними негодяями. Все-таки за неделю они успели привыкнуть к Чингизу Тамерлановичу.

— Ладно, пускай еще денек-другой поживет с нами, а там посмотрим, что с ним делать, — решил Корсаков.

В поселке водитель подбросил их до автобусной остановки, и после нескольких часов тряски они оказались в Пскове на автовокзале. В гостинице взяли два двухместных люкса, причем им еще пришлось давать «на лапу» администраторше, потому что у Чингиза Тамерлановича не оказалось документов.

Зато у Лирды и Китти паспорта нашлись — новенькие, недавно обменянные.

Заперевшись в номере, Корсаков и Бурьин разделили содержимое мешка, пересыпав монеты в два чемодана на колесиках и кое-как прикрыв их сверху своими вещами.

— Вот уж точно: чемоданчики на вес золота! — хмыкнул Никита. — И это если не считать ларца. Кстати, мы еще не смотрели, что там внутри.

— Да как тут посмотришь? Я дважды хотел открыть, так Батый возле так и вертелся… Просто нюх у него! — улыбнулся Алексей. — Ты звонил в Москву?

— Да. Мой зам сам не приедет, но вышлет на моей машине шофера. Классный парень, мы с ним вместе пили как-то. Сейчас сколько времени?

— Половина десятого.

— Десять, одиннадцать… Значит, так, завтра к часу дня или чуть позже он будет здесь. А теперь неплохо бы поужинать. Ты не видел хана?

К их удивлению, старого узбека в соседней комнате не оказалось. Зато когда они заглянули в шкаф, то обнаружили, что Чингиз Тамерланович спит там, подложив под щеку сложенные ладони.

— Невероятно! — воскликнул Бурьин, убеждаясь, что аксакал спит глубоко и без притворства. — Он все время был тут! И что будем делать?

— А что тут сделаешь? Оставим его в шкафу, пускай и дальше дрыхнет. — Корсаков осторожно прикрыл дверцы и щелкнул ключом.

Они спустились на лифте в гостиничный бар как раз вовремя. К Лиде и Китти уже начинали клеиться двое каких-то субъектов.

— Знакомьтесь, — сказала Китти. — Артур и Феликс. Адвокаты или что-то в этом роде. Они были так любезны, что предложили нам выпить.

Артур и Феликс протянули было руки, но, увидев заросшую физиономию Бурьина, спрятали руки за спину, внезапно вспомнили о срочных делах и откланялись.

— Вы их спугнули. А они были такие милые, хотели покатать нас на машине, — разочарованно сказала Лирда, провожая их взглядом.

— По-моему, мы уже покатались на машине, — хмыкнул Корсаков.

— Но мы не посмотрели город… — Лирда залпом выпила коктейль, заела ломтиком лимона и, вспомнив, что нужно поморщиться, поморщилась.

Бурьин подозвал официанта:

— Дайте меню, или даже черт с ним, с меню… Принесите нам что-нибудь на четыре персоны.

— А предыдущий заказ? — поинтересовался официант, отмечая что-то у себя в блокноте.

— Какой предыдущий?

— Который дамам заказывали…

— Счет за предыдущий подадите вон тем типчикам!

Официант понимающе кивнул, спрятал блокнот и исчез.

— Вот так, — удовлетворенно сказал Никита, — а теперь будем ужинать.

Едва Корсаков и Бурьин вышли из номера, храп, доносившийся из шкафа, мгновенно смолк, и сквозь дверцу просочился Грзенк. Он огляделся и прошел в соседнюю комнату, где к этому времени невесть как появилась лохматая помесь ризена и овчарки.

— Оно в шкафу? — спросила дворняга.

— Да, сейчас я его достану. — Грзенк, крадучись, приблизился к шкафу и, не смущаясь запертой дверцы, погрузил в него по плечи обе руки.

Нашарив ларец, он попытался его вытащить, но безуспешно.

Грзенк смущенно вытащил руки.

— Я забыл, что материя не проходит сквозь материю, — виновато сказал он.

— Неважно, — пролаял пес, — подожди, я сейчас открою.

Дворняга спрыгнула с кровати, с натугой встала на задние лапы и превратилась в некоего престранного оборотня — человека с собачьей головой, но в куртке слесаря. На боку у него висела большая сумка с инструментами, из которой Бнург извлек сперва большую динамитную шашку, а затем и связку ключей.