Флетчер Прэтт - Дипломированный чародей

Когда казавшаяся нескончаемой поэма подошла к финалу, Пит ухитрился держать последнюю высокую ноту гораздо дольше быстро умолкнувшей арфы. Король Айлиль, воздев свою царственную длань, без всяких стеснений попросту утер струящиеся из глаз слезы рукавом; королева Медб предпочла воспользоваться для этой цели платочком.

— Сотворил ты даже более обещанного, о прислужник американский! Не припомню я, чтоб большего удовольствия доставила мне «Судьба детей» известная! Эй, выдать тунику ему новую да кольцо золотое! — Она решительно поднялась.— А теперь, красавец, готовы мы заслушать весть твою целиком. Будешь сопутствовать ты нам, покуда прочие танцами себя услаждать будут.

Как только вперед выступили двое волынщиков, дунув на пробу в свои отозвавшиеся заунывным воем инструменты, Медб без лишних слов направилась к неприметной двери, которая вела, как вскоре выяснилось, прямо из главной залы в спальню, обставленную по местным меркам более чем роскошно. Несмотря на множество свечей, внутри царил эдакий полумрак, а у входа застыл вооруженный стражник.

— Эндех! — обратилась к нему Медб.— Повороши-ка уголья, не то сыровато тут после дождя.

Стражник с готовностью отставил копье, быстро покопался кочергой в очаге и был таков. Однако Медб явно не спешила перейти к делу, без всякой цели расхаживая взад и вперед.

— Погляди-ка,— указующе мотнула она головой,— вон череп, принадлежащий некогда Ферадаху мак Конхобару, коего казнить я велела за то, что дорогого моего Майна Моргора сразил. Видишь, даже глазницы я вызолотила на память.

Ее платье, в более-менее освещенной зале ярко-красное, здесь приобрело мрачноватый кровавый оттенок, плотно облегая пусть и несколько полноватую, но несомненно соблазнительную фигуру. Она повернула голову, и Ши на мгновение ослепил ярко-красный отблеск, отброшенный одним из драгоценных камней с ее короны.

— Не желаешь ли винца испанского отведать для начала?

Ши почувствовал, как по спине у него побежали мурашки, и пожалел, что не остался в компании Оллгойта. Несмотря на все многословие и непомерное самомнение друида, из его хвастливой болтовни вполне можно было бы выудить немало полезного. Судя по приведенным им примерам различных заклятий, он явно был в курсе, как регулировать количественную сторону процесса.

— Благодарю,— вежливо отозвался Ши.

Медб щедрой рукой наполнила два золотых кубка и присела на низенькую скамеечку.

— Придвинься ко мне поближе,— пригласила она,— дабы не перекрикиваться нам, рискуя подслушанными быть. Вот так, молодец. Ну и что же поведать ты вознамерился насчет замыслов наших и бедствий грядущих?

Ши ответил:

— У себя на родине я в некотором роде волшебник — или друид, как вы их тут называете. В общем, при помощи волшебства я случайно узнал о твоей задумке собрать вместе всех врагов Кухулина, а потом наложить на него такой гейс, чтобы ему пришлось сражаться со всеми одновременно.

Она пристально поглядела на него, сузив глаза.

— Чересчур уж много известно тебе, красавец,— проговорила она с явно угрожающими нотками в голосе.— Ну а бедствия — что насчет них?

— Только то, что лучше бы тебе оставить всю эту затею. У тебя и впрямь выйдет одолеть Кухулина, но все закончится грандиозной битвой, после которой и тебе не жить, и мужу твоему, и большинству твоих сыновей.

Она отхлебнула из кубка, после чего вдруг встала и принялась быстро расхаживать от стены к стене, в своем платье похожая на разгулявшуюся между отвесными скалами кровавую волну. Ши пришло в голову, что этикет наверняка требует от него тоже встать, что он и сделал.

Не глядя на него, Медб рассуждала себе под нос:

— Побывал ты в Муртемне, стало быть... Выходит, и Псу поведал ты, что лапу на него наложить мы задумали... Выходит, и Катбад о сем уже ведает... Ха!

Тут она с проворством и грацией пантеры крутнулась на месте, нос к носу склонившись прямо к физиономии Ши.

— А ну-ка поведай мне, красавец,— часом, не Катбад ли подослал тебя сюда, дабы отвратить нас от цели намеченной? Уж не он ли сказочку про битвы да беды-злосчастья в уста твои вложил?

— Нет, не он. Честно! С Катбадом я действительно на эту тему говорил, и остановить всю эту цепную реакцию он и вправду хочет, но лично я прибыл сюда с несколько иной целью.

Она топнула ногой:

— Не смей врать королеве! Все ясно мне! Катбад не более способен охранить Кухулина от гейсов Оллгойта, чем свинья на дерево взобраться,— вот и послал он тебя сюда со всеми этими разговорчиками про предвиденья твои волшебные!

Ситуация грозила выйти из-под контроля. Ши поспешил заметить:

— Катбад действительно признает, что Оллгойт более квалифицированный друид, чем он сам.

— Спасибо ему на добром слове!

Развернувшись, она энергично пересекла комнату и распахнула большую шкатулку, из которой вытащила золотой браслет.

— А ну, поди-ка сюда!

Ши подошел ближе. Королева, вздернув ему рукав, защелкнула браслет у него на запястье.

— Спасибо,— опешил Ши,— но боюсь, что просто не вправе принять столь...

— А кто ты такой, чтоб о правах своих тут разглагольствовать? Королева его одаривает, а он еще и кочевряжится! Дело это решенное, а с Кухулином договариваться я в жизни не стану — и чихать мне, ежели даже стоить это будет мне жизни и всего прочего!.. Ну ладно, пошли.

Она опять наполнила кубки вином, после чего, крепко ухвативши его за руку, подтащила обратно к скамеечке, усадила и уселась сама, тесно прижавшись к нему бедром.

— Поелику жизнь наша короткою быть обещает, надобно, пока возможность такая есть, все до крошки последней от нее взять!

С этими словами она осушила кубок до дна и откинулась спиной прямо на Ши.

В голове у него с быстротой молнии промелькнула мысль, что, если он отпрянет и даст этой властительной (да при этом и весьма красивой) женщине свалиться на пол, ему точно не сносить головы. Поэтому подхватил он ее за бока исключительно в порядке самообороны. Цапнув его за руку, она немедленно сопроводила ее к своей пышной груди, а нащупав другую, привычным движением направила к поясу.

— Расстегивается здесь,— деловито подсказала она.

В этот прекрасный момент дверь распахнулась, и на пороге возник Майн мо Эперт в сопровождении Бельфебы.

— Матушка и королева!..— провозгласил было молодой человек, но тут же осекся.

Надо отдать Медб должное: на ногах она оказалась хоть и быстро, но с достоинством и без всякого очевидного смущения.

— И всегда ты будешь вести себя, будто дите малое? — требовательно вопросила она.

— Но есть дело у меня для рассмотрения — обвинить я желаю сию женщину! Дала обещанье она мне, твердо дала, а на ней, оказывается, гейс, от коего у мужа достойного все нутро словно ядом едким выжигает!