Марамак Квотчер - Беличий Песок [СИ]

— Хорошо, место есть, — огляделась Дара, — Снаряд сюда не забросишь уж точно.

— Да. Но как с обороной? — задумался Хем, — Хорошо бы иметь пост наверху, тогда можно будет забросать камнями любого, кто сунется ко входу. Ив, сдесь есть выход наверх?

— Не знаю, не видел.

— Айда поискать. Вон, ручьи, как грызть дать текут сверху.

— Если течёт, оно всегда сверху! — усмехнулась Дара.

Пуши проследили за несколькими ручейками, но они все упирались в непроходимые завалы из камней. От долгого нахождения в пещере стало сильно прохладно, а дров оставалось совсем мало — только разогреть воды и согреться изнутри, а никак не снаружи. Ещё полазив по закуткам, грызи составили мнение, что выходов наверх нету. По стене забраться без приспособлений тоже не светило — она была с выступами и не отвесная, но один пух, прыгать на высоте двести шагов — желания мало.

— Значит так, — цокнул Хем, — Давайте так. Если наверху подойти сюда трудно или почти невозможно, значит нам надо будет построить лестницу наверх. Там разместим трясину, охраняющую склад, а вход перекроем… да вот хоть бы плот на дыбы поставим. Кто сунется — получит камнями с отличной высоты.

— Лестницу, каким боком? — мотнула ушами Дара.

— Большие бронзовые или железные гвозди, трещины в камне, пыщ-пыщ молотком, — объяснил Хем, — Потом за них фьюить канаты и верёвочные лестницы. У нас помнишь, Курдюк-пуш в трясине был? Они там у себя такие штуки запросто делали, как он цокал.

— Кошмар, — пожала плечами белка.

На этом грызи решили возвращаться в Верхнесвистск; поскольку имелась опасность обнаружения бурыми, а на скальную стену не влезешь, двигались ночью, а днём ныкались и отдыхали. Море порядочно расплескалось, так что дорога на плоту далась далеко не легко; пуши были почти рады снова увидеть грязную коробку города.

Отсурковавшись, вернулись к делам. Сина сообщила, что за это время успела даже сбегать к реке, где стояли оставшиеся плоты, и воочию пересчитать их. Кроме того, она само собой точно узнала, сколько всего оборудования предстоит спрятать.

— Бронеящиков 28 штук, — читал с бересты Хем, — Катапульт 30 штук, треб разобранных на телегах — 20 штук, прочих телег — 15 штук… всего 93 места телег?!!

— И ещё 185 тупянок, уи, — показала когтем бурая, — А что такое?

— Это безумно много, вот что, — фыркнула Дара.

— Именно. Не знаю, сможем ли мы запихать столько в пещеру.

Пока же головы были заняты обдумыванием и прикидыванием, пуши пошли собирать съедобные побеги местных кустов, ибо корм пока был, но если лопать его и не возобновлять — его не станет. По пути Сина расцокивала о том, как пуши собираются поступить с Верхнесвистском, а именно с бурыми.

— Изобрели такой план, что во-первых нужно предотвратить увеличение их количества, для чего их разделят на самцов и самок по разные стороны центральной стены. Бельчат вообще собираются отдать на попечение тех бурых, что и раньше жили в Кишиммаре.

— Жестоко, — заметила Дара, — Но куда мягче чем сделала бы я. Но они будут этому сопротивляться?

— Да. Для этого посередь города хотят построить Башню Возмездия, чтобы в случае чего с неё обрушить огненный дождь и начисто уничтожить Верхнесвистск.

— Прелесть что такое, — усмехнулся Хем, — Так как же быть со складом?

— Ну прикинь, если у нас будет сотня пушей, — цокнула Дара, — И хотя бы двадцать плотов, по пять пушей на один. Тогда за пять дней управимся с переправкой от начала гор к пещере.

— Это только. А дотуда? И вместе с тудовым — четыре дня на один конец. С задержками — восемь дней в оба конца. А нам надо сто с пухом таких ходок, итого минимум сорок дней! Если прищемить две сотни пушей, тогда двадцать… Вроде сойдёт?

— Вполне. Двадцать дней и можно отваливать восвояси.

Слово «восвояси» понравилось тем пушам, что слушали этот План, так что весьма быстро набралось даже больше, чем две сотни. Излишки были направлены в тайгу на добычу корма для все остальных, а основной отряд начал активнейшую деятельность, предварительно рассчитанную на тридцать дней. Пришлось снова собирать несколько плотов-причалов, разобранных во время осады, дабы с их помощью грузить телеги на остальные плоты. Чахоточные бурские причалы в городе никак не выдерживали нужного веса, так что толку от них не было; операции проводили на свободном побережье рядом с городом. После того как ящик или катапульта занимали должную позицию на плоту, к ним подкладывали ещё груза. По предложению знающих грызей часть катапульт и телег разобрали на составные элементы, дабы проще перевозить; таким образом смогли обойтись загрузкой 53 плотов, а не 127, как посчитали сначала. После того как плот оказывался загружен, его тянули вдоль берега пятеро грызей — четверо тянули, один рулил шестом, потом менялись. За три дня они должны были допереть его до остановки у начала гор, после чего ночью, за один переход, загнать в фьорд: это должно было обеспечить подобие скрытности, хотя полностью спрятать следы такой работы не представлялось возможным. В качестве страховки на случай появления бурских лодок по маршруту были сделаны организованные остановки; каждый такой лагерь был защищён тем самым вооружением, что и перетаскивали грызи. Убедившись что процесс пополз в нужном направлении, трое грызей (троегрызие, как они цокали) отправилось непосредственно к пещере, заодно тягая плот, естественно. Погода пока способствовала, ибо потеплело достаточно, чтобы пуши могли дрыхнуть на собственных хвостах, а ветер не перегибал и море оставалось почти спокойным. Также пришло обнадёживающее известие, что пропушиловские засланцы в Бурниначе сожгли штук семь галлер, которые готовили к отправке к Верхнесвистску.

Разгрузка продвигалась хорошими темпами, пол пещеры очистили от лишних камней и теперь закатывали телеги и бронеящики вглубь корридоров; даже на всякий собачий случай, их устанавливали с большими зазорами, чтобы если случайно загорится один, огонь не перекинулся на остальные. Несколько грызей готовили ворота, которыми предполагалось перегородить вход в пещеру. Самая же тонкая операция разворачивалась на стене над входом, где пуши строили лестницу. Как и предупреждал Хем, в трясине имелся грызь который делал это неоднократно собственными лапами, так что теперь он препесторствовал в бригаде. У самой стены сделали небольшой причал, шаг шириной, а уж от него вверх шли верёвочные лестницы, зацепленные за массивные выступы камня. Грызи выдалбливали там углубления, расширяющиеся книзу, и враспор вставляли деревянные клинья — выдернуть их или сломать можно было только приложив небеличьи усилия. За эти клинья держались брёвнышки, к которым подвешивались лестницы. Самым опасным и сложным моментом был тот, когда требовалось от закреплённого выступа добраться до следующего, и вцепившись в камень, выцарапать там отверстие.